Млечный Путь №2 (5) 2013 - Страница 30

В киоске оказались две шоколадки на выбор – «Осенняя пора» с тисненными желтыми листьями по черному глянцевому фону и «Сластена» с аляповатыми зайчиками. Марина обомлела. Если взять «Осеннюю» столоначальница может обидеться, усмотрев в названии намек на свой возраст. Меньше беды наделает «Сластена». Но обертка совсем никуда, позорная пестрота. Что же выбрал дед, если бы знать… Быть может, преподнести торжественную «Осеннюю», но при этом сказать: «Вы так молоды и прекрасны!» Да, пожалуй, так и надо сделать, хотя это и похоже на кувыркание под куполом цирка с одновременной игрой на рояле. Марина вернулась и приткнулась к своему фрагменту крашеной стены коридора, но теперь она стояла в привычной очереди, полная новых неизведанных и сильных чувств ужаса и надежды.

Она вошла в кабинет  рабом, груженым шоколадом. Любаша восседала за столом в обычном виде. И даже неизменное вязание покоилось на мониторе, но теперь оно еще расширилось и распространилось, опутывая монитор целиком, и можно было только догадываться, что там, под вязанием, за предмет, по слабому свечению. Вязание свисало со стола рыболовными сетями и тяжелыми пыльными складками покоилось на полу. Вид у лица столоначальницы тоже был обычный, с выражением глобального недовольства и всепожирающей скуки.

Марина шагнула к ее столу, как нырнула в прорубь.

– Вы были так ко мне внимательны, молоды и прекрасны, спасибо, – залепетала невеста, выложила шоколад и зажмурилась от ужаса.

И услышала шелест фольги. Приоткрыв глаза, она увидела счастливое дитя с плиткой шоколада в руках. Любашино круглое лицо светилось улыбкой, щеки зарумянились. Погладив фольгу и облизнувшись, она задвинула плитку подальше под папки. И прочувствованно сказала:

– Спасибо, – и бодро, – ну, что вы хотите?

Самое удивительное, что она смотрела на Марину по-людски, без ненависти.

Невеста ликовала.

– И всего-то! Всего-то одна шоколадка! И монстера превратилась в человека! Ну кто мог подумать, что это так просто сделать!

Жених разделял ее ликование.

– Да, загадочно… А если бы мы догадались раньше, сколько времени и сил было бы спасено… И нога твоя не пострадала бы… и в Париж мы слетали бы с тобой… Не было бы гипса, а одна радость!

– Это как пожар случился от грошовой свечи, – заметила Марина, – бывает, что ж, особенно в Москве…

Теперь, когда вожделенные документы, и свидетельство о разводе, и даже свидетельство о браке Марины с Луком, были у них в руках, им  казалось, все было просто, и, в общем-то, они сами виноваты, что так долго не догадывались о воздействии шоколада на организм столоначальниц… Теперь они и Евгению Георгиеву легко вернут, еще одна шоколадка «Осенняя пора» – и дело сделано!

Ощущая свою грезу сбыточной, жених и невеста, прихорошенные до кончиков пальцев, веселой гурьбой ввалились в кабинет с покосившейся избушкой. Милок посмотрела на них неодобрительно и с кислой миной разложила свой пасьянс. Заявление, два паспорта, две анкеты, свидетельство о разводе Марины с Луком и даже на всякий случай свидетельство о браке их же, Маринин диплом и читательский билет…

Милочка добросовестно изучила и сверила все документы, а затем зачитала машинным голосом:

– Малинкин Лукьян… развод оформлен в 2001 году…

Невеста согласно закивала.

– Брак оформлен в 2006… Гражданка Марина Дмитриевна Малинкина, вы состоите в браке с гражданином Лукьяном Борисовичем Малинкиным! – заявила Милочка.

Марина обомлела. Степа схватился за голову. Марина впала в панику и подбежала к столу. Выхватила из рук столоначальницы свидетельство о разводе и ткнула в него нарядным пальчиком для наглядности.

– Вот же, вот  свидетельство о нашем разводе! – попыталась она втолковать Милочке.

Документ вырвался из ее рук и юркнул под стол. Жених попробовал поднять его, но документ затесался в щель и растопырил обложку. Пока Степа выковыривал из щели свидетельство о разводе, Милочка тыкала для наглядности пальцем в свидетельство о браке и втолковывала невесте:

– Вот. Вот. Вы потом оформили брак, после развода. В 2006 году.

Невеста смотрела, но ничего не понимала. Это какая-то описка. Любочка перепутала десятилетия. Ей не понравился шоколад. Жених тем временем изловил свидетельство о разводе, и, крепко его держа, заглянул в свидетельство о браке.

– Действительно, здесь ошибка.

– Это ошибка, – стала объяснять столоначальнице и невеста, – так не бывает, вы же понимаете?

– Откуда я знаю? Ничего не знаю! Я смотрю на документы и вижу, что у вас есть муж! – втолковывала столоначальница этому дурачью.

– У меня – муж? Лукьян? – в ужасе проговорила Марина. – Но он умер! Вы хотите сказать, я замужем за покойником?

– Вы замужем за Лукьном Малинкиным. А покойник он или нет, я не знаю. И заявление о новом браке принять не могу.

И тут невеста отчаянно закричала:

– Я не хочу! Не могу быть женой покойника!

Она отчаянно зарыдала. Жених подбежал к ней, обнял.

– Хорошая моя, не плачь! Она же не говорит, что мы с тобой покойники! А раз мы живы, не все еще потеряно!

– Просто… я боюсь… привидений… – трагически всхлипывала Марина, – поэтому не хочу быть его женой… покойника…

– Идите за дверь и там решайте свои семейные проблемы. Меня это не касается, – решительно заявила столоначальница.

Тут Степа хлопнул себя рукой по лбу – ну надо же, забыл – порылся в широких карманах и достал коробку благоухающего и  сияющего шоколада. И преподнес столоначальнице.

– Может, чайку попьете?

И тут Милочка рассвирепела. Рассвирепела с криком:

– Я взяток не беру! Вы соблазняете честную женщину! Я сейчас вызову полицию!

Криком этим были потревожены сердца и нервные системы жениха и невесты, стены и люстры здания, казенные окна и столы. Стекла задребезжали, канцелярские бумаги полетели со стола, а бумажный пакет, до сих пор покоившийся среди них, завалился на бок, зашуршал, и из него полезли живые раки, чьи нервные системы так же потревожились. Они шевелили клешнями и усами.

Невеста, судорожно рыдая, дергала жениха за рукав и тащила  вон из этого страшного места. Но он все же не забыл забрать документы. Бумаги послушались, притихли, испуганные. Степа поспешно рассовал их по местам – свидетельства, диплом и читательский билет в сумку Марине, а свой паспорт – в свой бумажник и в карман.

В коридорах Марина причитала:

– Монстеры! Они способны на любую гадость! Они могут убить живого и воскресить мертвого! Съесть живых раков, натравить полицию на людей!

На улице какой-то мелкий подвижный человечек споткнулся и рухнул прямо под ноги Степе. Степа помог ему подняться. Тот поднимался с трудом,  тер колено и охал. На его футболке плясала надпись: «ангел» и летало упитанное небесное создание. Рожица человечка выглядела жалостно.

– Того… да, ох, расшибся. Вот люди то бывают, нет, что б мимо… а внимательные, человечные! Ууу, мое вам почтение… Колено-то выскочило… Инвалидом буду… Мое вам благодарствие!

Он заковылял прочь. Вроде не пьяный. Сзади на футболке плясал целый слоган: «Я люблю ангела». Степа наклонился к Марине.

– Не плачь, невестушка, это всего лишь бумаги! Мы победим бюрократию! Мы все равно поженимся! И… у меня есть для тебя подарок. Я поеду все подготовлю. Завтра ты увидишь нечто такое, что тебе очень-очень понравится! Жди!

И Степа уехал.

Марина тревожно спала, при ночнике. Ее разбудил вопль.

– Жрать нечего! Одни крекеры! Я подохну на крекерах!

Кричали рядом, на ее собственной кухне. Метелька, спавшая у Марины в ногах, заворчала. Марина испугалась. Она узнала этот голос… И тема была известная… А вот и Лук. Лук всегда был рослый и довольно подтянутый, но из-за суетливости его движений и мимики казалось, что он кособок и крив. Привидение появилось в комнате в домашнем виде, в трениках, и босиком.

– Уйди! – прошептала Марина.

– Где мои носки? – сердито ответило привидение.

– Я с тобой не разговариваю! Уже десять лет! – жалобно прошептала Марина.