Млечный Путь - Страница 8

Все молчали. Рейно ошеломленно смотрел на мою маму и поглощал пирожки с ближайшего к нему блюда.

Мама снова повторила:

— Груды золота! Вы понимаете? Члены всех экспедиций просто сходили с ума и вырезали друг друга! Сначала — руководителей, потом — «конкурентов»… Настоящее сумасшествие! Но кому-то все-таки удавалось вовремя сбежать, набив карманы, естественно. Удалось и этому нашему прапрапракузену. Он оказался в Мексике, завел семью с вроде бы тоже европейской женщиной, а лет через двадцать после того даже приезжал во Францию, правда, под чужой фамилией. И далеко не с пустыми карманами. Даже я помню золотой браслет-змейку, дошедший до моей бабушки из тех сокровищ, но она обменяла его на лекарства для меня во время оккупации, есть только фотография, где она с этим браслетом… Остаться на родине он побоялся, понимая, что его тут ждет в случае разоблачения. Не самая романтичная семейная легенда, правда?

Декан кашлянул.

— Однако многое проясняет с точки зрения культурно-нравственной этимологии как таковой, особенно…

— Прошу прощения! — неожиданно сверху сказала Сесиль, и все сразу задрали головы в ее сторону. — Мам, пап, все очень здорово, но мы, наверное, поедем домой. Кристин категорически не хочет спать тут!

— Но ты уж хоть поешь, выпей с нами! — сказала моя мама. — А с малышкой пусть пока твой Николя посидит!

— А наш принц что-то разоспался, — отреагировала Тереза, невестка декана, и интимно погладила своего мужа по лацкану пиджака. — Пойдем, дорогой, посмотрим, как он там!

Сесиль хмыкнула и стала спускаться, а молодые Оммажи в обнимку поплыли наверх.

— Только очень быстро! — Сесиль уселась за стол, схватила бокал. — Пап, за тебя!

— Спасибо, милая! — ответил, поднимая свой бокал, Даниель.

— За нашего Даниеля! — возгласил его отец, мой свекор.

— За нашего мальчика! — воскликнула моя свекровь.

Все дружно выпили и дружно занялись едой.

— Так вот… — задумчиво заговорил Рейно, поглядывая на последний пирожок на ближайшем блюде и на полное пирожков блюдо на другом конце стола. — В этом фильме есть достаточно достоверный эпизод, когда Наполеон диктует писцам пять документов сразу. И в одном из них, к императору Александру, он говорит: «Я не узурпировал корону, я поднял ее своей шпагой, когда она лежала в грязи…». Действительно, здесь цитируется подлинное письмо Наполеона, но написанное не в тысяча восемьсот пятнадцатом году, а в тысяча восемьсот седьмом, перед заключением Тильзитского мира. Кстати, этот русский фильм заставил Стенли Кубрика отказаться от постановки его собственного фильма о Наполеоне. А ведь он снял фильм «Спартак», который всем, особенно мальчикам, так нравился в детстве. Там Марка Красса играет Лоренс Оливье, а ведь на самом деле этот Марк Красс, разбивший армию Спартака, не был таким уж выдающимся полководцем. Через три года он потерпел сногсшибательное поражение от парфян, отдав им в качестве трофеев знаки легионов, за возвращение которых римляне бились еще лет тридцать, и им пришлось обменять на них часть подконтрольной территории Сирии. В то время как царица Клеопатра…

Я вздрогнула от прикосновения Марты.

— Очнись, пойдем, — прошептала она. — Поможем твоей дочке собраться и дадим твоему зятю возможность перекусить. А это теперь навсегда: китайская пытка — говорящий Рейно!

— Вообще-то очень интересно…

— Ну, Жюль — прирожденный гипнотизер! Посмотри на лица — все впали в транс, не ты одна.

Мы тихонько выбрались из-за стола. Тем временем Рейно перешел от проблемы интимных отношений Клеопатры и Юлия Цезаря к космогоническим вопросам и адронному коллайдеру, упомянув попутно генерала де Голля. Я хмыкнула.

— Думаю, Марта, говорящий Рейно отменяется, и надолго. Всех ждет аттракцион «говорящий Оммаж-старший»! Эх, не догадалась вас предупредить, чтобы не заводили речь о де Голле.

— Но, по-моему, твой свекор мирно дремлет.

— Марта, ему же хорошо за восемьдесят, просто замедленная реакция. Но минут через пять проснется вулкан. Его отец входил в ближайшее окружение генерала, и сам свекор в молодости общался с ним не раз.

— Боже! — Марта застыла на месте; мы были уже на самом верху лестницы. — Шелгваукана, де Голль! Жюлю не вынести такой конкуренции. Слушай, сама посиди с внучкой, а я объявлю перекур и уведу желающих на террасу, пока не проснулся вулкан.

— Извержения все равно не миновать.

— Зато я подготовлю Жюля. Де Голль — один из самых его любимых исторических персонажей. Я скажу, что твой свекор лично его знал, но от скромности стесняется об этом рассказывать.

— Дорогая, мой Жюль в полном восторге от твоих пирожков и вулкана! Так гордится собой, что сумел его разговорить. Вознамерился даже снимать программу «Де Голль в воспоминаниях современника»! Полночи только об этом и толковал! И ты все-таки научи меня печь свои пирожки, уж очень они ему понравились.

— Марта, твой муж еще вчера вечером делился своими планами о программе, когда мы прощались. А пирожки… ну…

— Фамильный секретный рецепт?

— Секрет не в рецепте. Только не смейся, Марта!

— Тогда выкладывай секретный адрес булочной, где их пекут. Клянусь, никому не скажу!

— Марта, я готова даже сходить с тобой в эту булочную, но сначала скажи, о чем ты беседовала с Даниелем, когда вы вдвоем курили на террасе перед самым уходом?

— Это ревность или шантаж? Почему не сначала адрес булочной?

— Ну, Марта! Ты же не просто так сказала, когда мы прощались, мол, пришел в голову интересный поворот сюжета для нового романа, а потом добавила: «Позвоню утром в десять, как обычно, обсудим». Но ты ведь никогда в жизни не звонила мне раньше двух часов дня!

— Дорогая, ты просто неправильно расставила знаки препинания. Позвоню утром в десять — точка. Как обычно обсудим. В смысле — обсудим, как обычно делаем это.

— Ну, Марта, ну не уходи от темы… Ну пожалуйста!

— Ладно. — Она хмыкнула. — У тебя включен компьютер?

— Боже, Марта, при чем сейчас компьютер?

— Заходи на мой сайт под ником Трент, пароль — Вивьен. Думаю, новый поклонник моего творчества уже написал тебе в личку. В смысле не тебе, а нашей канадке.

— Кто?.. Боже… Даниель?.. — Я побежала в гостиную, где в углу был мой «офис», и свободной от телефона рукой попыталась открыть ноутбук.

— Ну не Бонвояж же? Слушай, а почему ты мне раньше никогда не рассказывала, что твой предок…

— Извини, Марта! Понимаю, что невежливо, но одной рукой у меня не получается открыть бук… Я сейчас войду в Сеть и сразу тебе перезвоню!

— Не разъединяй, я подожду! Все равно он ведь будет еще сколько-то грузиться.

— Ага, — сказала я, отложила трубку, открыла и включила компьютер, заставляя свои руки не дрожать.

— Что, ручонки трясутся? — спросила Марта, когда я вернула трубку к уху.

— Естественно… Как тебе только такое в голову пришло?!

— Насчет твоих рук или виртуальной переписки? Ладно-ладно, не дыши как кондиционер! Он попросил дать ему телефон Вивьен, я сказала, что должна спросить ее согласия. Тогда он буквально всучил мне свою визитку и умолял позвонить ему сразу, как только я свяжусь с ней. По дороге домой я подумала, что обзаводиться тебе лишним мобильным все-таки накладно. Другое дело — электронная почта. Ты ведь можешь запросто завести себе канадский имейл. Но вы ведь оба люди семейные, значит, требуются дополнительные меры предосторожности. К тому же секретность всегда имеет привкус романтизма. Ну а сайту писательницы Марты ван Бойк вовсе не помешают лишние пользователи. Алло! Что ты там притихла?

Тем временем компьютер загрузился, я вышла в Сеть и вызвала сайт Марты. Оставалось набрать «Трент» и «Вивьен»…

— Марта, у меня не укладывается в голове, что он поверил… Я точно буду переписываться с ним, а не с тобой?

— Что?! Ха! — И она расхохоталась так громко, что чуть не оглушила меня. — Ты в своем уме? Делать мне больше нечего, как переписываться с Вивьен Трент! Извини, но бесплатно я не пишу ничего. Я — профессиональный писатель, а не сетевая графоманка… Ну, загрузилась?