Младший научный сотрудник 7 (СИ) - Страница 44

— Все потому же, — устало ответил я-второй, — городская застройка сейчас это зона повышенной опасности, кто не сумел убраться отсюда на Большую землю, рассредоточились по селам и поселкам.

— Выходит, что не все так гладко в обновленном СССР-то, — заметил я, — да, а руководит-то страной сейчас кто?

— Ты будешь смеяться, но единоличного лидера нет, они там сменяются каждый год по расписанию, двенадцать их кажется… как апостолов.

— Но этих двенадцать-то наверно выбирают?

— Это да, раз в те же двенадцать лет какие-то выборы проводят, я не вникал…

— А еще что нового в твоем… ну то есть уже в нашем мире?

— Много чего… например свободный доступ в интернет без всяких посредников — через ту же встроенную микросхему.

— Да, это удобно, — не смог не согласиться я, — а если она возьмет и сломается, микруха эта? У нас в ИППАНе они очень легко горели.

— Сейчас более надежная микроэлектроника, — объяснил он, — а если вдруг случится что, то замена производится в течение суток. Тут все задублировано не один раз, такую же симку встроят с теми же самыми данными.

— Здорово… однако главный вопрос — что мы сейчас будем делать?

— Ты не знаю что, — потер он виски, — а я буду продолжать боевое охранение основных точек Петропавловска. Кстати, вот эта подруга, что с вами приехала — кого она мне напоминает, не подскажешь?

— Подскажу — Нинку Брагину из нашего отдела она тебе напоминает, если помнишь такую…

— Точно, — хлопнул он себя по лбу, — но не на сто процентов… родственница что ли?

— Вроде бы сестра, — ответил я, — только не родная, а двоюродная.

И на этом наш разговор прервался распахнувшейся настежь дверью. Мы синхронно перевели взгляд в том направлении и увидели там трех богатырей — Генриха Готлибовича Горлумда, Семена Наумыча Гинденбурга, а сбоку пристроился Аскольд Букреев. Все из нашего института, все бодрые и румяные.

— Аскольд? — спросил я его, — а ты-то что тут делаешь?

— То же, что и все остальные, — буркнул он, не вдаваясь в дальнейшие подробности.

Эта троица зашла внутрь и расположилась в разных концах кабинета, причем Аскольд остался сторожить дверь… а в руках у него, между прочим, был АКМ со складывающимся прикладом.

— Ну что, поговорим, наконец, о делах наших насущных? — спросил Наумыч, ловко закуривая сигаретку из пачки.

— Давайте поговорим, — как-то не сговариваясь ответили мы вместе с двойником.

— Если коротко, ребятишки, — продолжил уже Горлумд, — то эксперимент заканчивается сегодняшним днем…

— А почему не завтрашним? — задал глупый вопрос я.

— Потому что потому заканчивается на у, — недовольно парировал он, — и сейчас настает время Ч… ну или время Х — это кому как нравится называть.

— И что должно произойти в этот Х? — спросил мой двойник.

— Увы, но одного из вас надо деактивировать не позднее полуночи…

— А если не деактивируете, тогда что? — задал я еще один глупый вопрос.

— Тогда много чего, объяснять не буду, — опять отмел он мои вопросы в сторону. — А до начала процесса деактивации нам надлежит выбрать, кого именно.

— Голосованием что ли? — спросил я, уже ни на что не надеясь.

— Можно разными способами, — не стал на этот раз уходить от ответа Горлумд, — я предлагаю подбросить монетку — орел, значит тебя деактивируем, решка — его.

— Откуда здесь монетки, у вас же все по вай-фаю платится, — зачем-то зацепился за этот пункт я.

— Специально для такого случая припас одну, — и Горлумд вытащил из кармана обычный советский пятак, даже на вид очень сильно потертый. — Согласны?

Мы с двойником переглянулись, причем я незаметно подмигнул ему.

— Согласны, — ответили мы опять же в унисон.

— Бросаю, — ответил Готлибович.

— Э, нет, — остановил его я, — пускай вот он кинет, — и указал на Аскольда, подпиравшего дверной косяк.

Психиатр молча передал тому пятак, и тот, недолго думая, щелкнул большим пальцем, придав монете вращательное движение. Она пару секунд повисела в воздухе, после чего приземлилась прямиком в щель между половицами, ребром вверх.

Конец седьмой книги