Митрополит Филипп - Страница 1

Я очень боялся писать эту книгу. Память о митрополите Филиппе – один из тех факелов, которые заливают светом всю русскую жизнь, с древности до наших дней; и не только освещают, но и высвечивают в ней всякую кривизну, ложь и фальшь. А я, обыкновенный человек, приближаюсь к этому светильнику и прикасаюсь к нему… Самому бы не солгать и не сфальшивить – вот чувство, с которым я решился писать. Милостив Господь, авось придержит мою руку там, где я соберусь сделать ошибку или сказать сущую глупость.

Моя работа начиналась под аккомпанемент мысли об уроках Бога, преподанных людям. Он рассказывает человекам притчи о человеках и через человеков. А нам следует всматриваться в них, вдумываться в смыслы, наполняющие всякий день жизни, всякое мгновение. В каждом слове, каждом поступке, каждом повороте судьбы начертаны знаки Его воли. Их невозможно понять до конца, но пытаться осознать хотя бы самое общее значение – необходимо. Вся история человечества представляет собой собрание притч, рассказанных небом земле.

Через Филиппа России и русскому народу сказано очень многое.

Бог для любого из нас приготовил роль в огромном мировом действии. В том числе, для тех, кто в Него не верит, и даже для тех, кто Его не знает. И весь жизненный выбор человека состоит, по сути, в том, чтобы узнать свою роль, принять ее и сыграть наилучшим образом, или же, напротив, не пытаться понять ее смысл, поняв, не принять его, а все-таки приняв, сыграть спустя рукава. Мы не выбираем роли, наши роли даны нам изначально; можно смириться с этим и сделаться требовательнее к себе, а можно всю жизнь провести в состоянии бунта, безлюбия и безответственности.

Миторополит Филипп в роли, полученной им от Бога, был совершенен…

Простите меня, братья и сестры, если жизнеописание святого Филиппа вышло у меня худо. Кто умнее меня, тоньше, у кого веры больше, тот когда-нибудь напишет о нем лучше.

Ну вот, теперь читайте.

11 февраля 1507 года в аристократическом семействе Колычевых появился на свет младенец мужеска полу. Его крестили, дав имя Федор – в честь древнего святого Федора Стратилата, небесного покровителя служилых людей по отечеству, как называли в ту пору дворян. Память Федора Стратилата отмечается всего несколькими днями ранее, вот родители и вспомнили подходящего святого для новорожденного мальчика.

Три десятилетия спустя он пострижется в монахи с именем Филипп. Почти шесть десятилетий спустя он станет главой Русской церкви, митрополитом, а после ухода из земной жизни его причислят к лику святых. О нем напишут множество статей и немало книг. В них жизнь этого человека будет разобрана до мельчайших деталей. Немало поучительного и доброго скажут отдаленные потомки о его детстве, юности и молодых годах.

Вот добродетельные родители. Вот христолюбивая обстановка в доме. Вот великокняжеский дворец, куда молодой человек был допущен по праву высокого рождения. Вот первые стадии его духовного развития. Вот каковы были черты его характера. А вот его преданность евангельским истинам…

Земная судьба святого человека, действительно, такая материя, к которой следует прикасаться с величайшим почтением. Но при всем том, благочестие не дает повода пускаться в фантазии. О юном Федоре Колычеве написано слишком много выдуманного, или, вернее, додуманного, за скупыми словами его Жития.

Впрочем, и сама основа, Житие, говорит о первой половине жизни будущего митрополита мало правды. Между тем, хотелось бы подчеркнуть: Житие – главный источник по истории судьбы митрополита Филиппа.

Его составили в то время, когда в живых не осталось ни одного свидетеля молодости святого. Сам он к этому моменту вот уже несколько десятилетий лежал в могиле. Рассказы его о самом себе могли помнить немногие старики, да и те в основном знали обстоятельства последнего периода его жизни. Особенно сильно почитали святого в Соловецкой обители, и там могла сложиться устная традиция рассказов о нем, передаваемых от старцев к молодым инокам. Но сколько в ней достоверности в той части, где речь заходит о глубокой старине? Бог весть. Скорее, всего, правдивых сведений там сущие крупицы, – больше вольных упражнений благочестивого ума.

Ну а летописец оставил запись о его рождении, чтобы вновь обратиться к этой фигуре лишь после того, как будет прожито больше половины жизни Филиппа…

Остается сделать вывод: между новорожденным Федором Колычевым и недавно постригшимся иноком Филиппом находится пустыня фактов. Мы не знаем о его молодости почти ничего.

Зато довольно много известно о его роде. О, это был знаменитый род старинной московской знати!

Древнее семейство московских бояр Колычевых происходило от знатного человека Андрея Кобылы[1], служившего московским князьям еще в середине XIV столетия. Второй сын Кобылы, Александр Елко, стал родоначальником фамилий Колычевых и Хлуденевых. Его старший сын Федор Колыч во второй половине XIV – начале XV века владел огромными вотчинами. Его прозвище некоторые возводят к слову «колыга» (скряга), другие – к слову «колча» (хромой), третьи – к слову «колышка» – колыбель. В любом случае, именно оно дало имя целой ветви потомков Кобылы. Семейство постепенно разрасталось, из поколения в поколение его представители занимали важные административные и военные посты. Некоторые из них служили «на великого государя» московского, прочие же оказались на службе при дворах удельных князей Московского правящего дома. В XVI столетии семейство «служилых людей по отечеству» Колычевых имело множество ответвлений. Одно из них именовалось «Лобановыми-Колычевыми». Именно к нему восходит родословие будущего митрополита Филиппа.

Ее основатель, Иван Андреевич Колычев по прозвищу Лобан, был крупным новгородским помещиком и важным человеком при дворе Ивана III Великого. Будущему митрополиту он приходится дедом. Точно известно, что Иван Андреевич сделал отличную карьеру, служа великому князю московскому. Выполнял важные дипломатические поручения, возглавлял полки на поле брани, заседал в Боярской Думе. Не позднее 1498 года он получил высокий думный чин окольничего, а по другим, менее достоверным сведениям, и высший – боярина. Позднее его назначили на еще более крупный пост в дворцовой иерархии: документы называют его «конюшим», а это предполагает руководство соответствующим ведомством. С 1499 по 1502 год Иван Андреевич сидел наместником в Новгороде Великом. Он женился на дочери одного из Есиповых (видный род бояр новгородских) и получил в придание волостку Бежецкой пятины. Высокое положение также позволяло ему «округлять» земельные владения. Ивану Андреевичу, в частности, принадлежали села под Коломной, Серпуховым, ну и, разумеется, в Новгородской земле. Что можно сказать в итоге об этом человеке? В последние годы правления Ивана Великого он был одной из главнейших фигур в «обойме» великого князя. Если переводить на язык современной политической иерархии, то Ивана Андреевича следует приравнивать к министру и губернатору… притом с генеральским чином.

9 марта 1502 года он погиб под Ивангородом, когда на крепость напали ливонские немцы. Так что внука своего он знать не мог. Зато внук наверняка слышал от отца рассказы о великом деде…

Сын Ивана Андреевича Степан (Стефан) унаследовал от него земельные владения на Новгородчине, да и родился где-то в новгородских землях[2]. Он также пытался делать карьеру, но достиг куда меньших успехов. Кроме него у Ивана Лобана Колычева было еще четверо сыновей, поэтому богатства отца при дележе наследства распылились и то, что досталось каждому из братьев, не могло служить надежным трамплином для возвышения. Каждый должен был самостоятельно выслуживать новые поместья и вотчины.