Мистер Трикстер (СИ) - Страница 13

- Я просто забыл о ней, - поспешно ответил Дин, отдавая карточку. – Серьезно, семестр не замечал. Как его хоть зовут?

- Кастиэль, - и с этим Сэм уже взялся за ручку двери. Ему очень хотелось бы сказать Дину, с кем он проводит вечера, на удивление – спокойные, но Дин бы не понял. Не сейчас. Тем более что для Дина поиск девушки – это святая обязанность любого парня, а получалось, что Сэм свою не выполнял. – А про нее… Мы просто общаемся, Дин, - сказал он чистую правду. – Ничего больше.

- Ты так и до свадьбы дообщаешься, - поморщился Дин, натягивая наушники обратно. – Может ты это, сегодня вообще не будешь возвращаться? Я мог бы позвать…

- Кастиэля? – фыркнул Сэм, собираясь закрыть за собой дверь.

- Анну, - кинул в него каким-то сувениром Дин. – Короче увидишь галстук – не смей заходить.

Сэм пожал плечами и закрыл все же за собой дверь. Он и в самом деле проводил каждый вечер у Габриэля, и они по-прежнему только общались. Для Сэма это значило уже многое – совместная победа привела к предложению посидеть вместе и посмотреть кино, а так и повелось каждый вечер проводить вместе. Младший брат Габриэля убегал по вечерам на тренировки, пропадая у друзей – он был темнокожим, гораздо темнее, чем его брат, и всей душой ненавидел жить в общежитии, где все были старше его. Сэму он ни разу ничего не сказал, только выбегал из комнаты сразу же, как Сэм появлялся в дверях – по объяснению Габриэля, Сэм просто отнимал все внимание старшего брата, и он позволял делать младшему все, что вздумается. Вот и сейчас он шел по знакомому пути – к дальней комнате прямо напротив душевой, куда позже семи Дин обычно не совался. Постучал и зашел, стоило Габриэлю открыть дверь. На этот раз он пришел позже – было почти шесть вечера, когда Сэм закончил с заданием для ситуационных задач Захарии, невозможных для ответа, но обязательных. Он извинился поспешно, стягивая сумку и оставляя ее на стуле возле двери.

Комната Габриэля была такой же неординарной, как и он сам. Гитара, о существовании которой Сэм подозревал, в самом деле висела на стене, но ни разу Габриэль не соглашался на ней сыграть. У него был старый ноутбук, прошитый неизвестной Сэму операционной системой и оснащением, работавшим быстрее, чем у нового Сэма, которым он нечасто пользовался, заваленный шмотками стол, нетронутые учебники на полке и постоянно неубранная кровать, на которую он падал прямо в одежде. На полу, вопреки обычному, был расстелен огромный плед со скинутыми подушками в кучу, на котором обычно были сложены журналы всех направленностей: от комиксов до хозяйственных, которые любил брат Габриэля. Огромный чемодан с наклейками, в котором, однако, ничего не было, кроме теплой куртки. Плакаты на стенах, занимавшие почти все пространство над кроватью, даже под гитарой и наспех прикрученным светильником над изголовьем кровати – по большей части это были фотографии старых городов с дилижансами и дирижаблями, что-то из стим-панка в эпоху Первой Мировой, маленькие плакаты к известным фильмам. Была над столом и полка с учебниками, на которой больше всего места занимали самые разные книги. Стоило сказать и то, что две кровати были сдвинуты в одну и занимали угол, прилежащий к коридору, тогда как перед окном стоял стол младшего брата. Плед с подушками в первый приход Сэма был сдвинул в свободный угол, как только оттуда были убраны вещи и игрушки младшего брата. В комнате постоянно что-то неуловимо менялось: еще вчера на подоконнике не было совсем ничего, а теперь там были свалены десяток дисков и какие-то самоделки, книги на полке менялись местами, а то и появлялись новые, ноутбук стоял то на полу, то на одном столе, то на другом, иногда появлялся переносной проигрыватель, сейчас оставленный на столе младшего брата и тихо наигрывающий какую-то музыку без слов.

- Думал, тебе надоело, - махнул ему рукой Габриэль, лежащий на кровати на спине и держащий над собой толстенную книгу. – Не замечал, что когда читаешь, успеваешь перепробовать всю йогу и добавить новую?

- Захария достал своими заданиями. Теперь я думаю, что не стоило его так злить, - Сэм сел на край кровати и протянул руку к выключателю светильника над Габриэлем. Тот читал в сгущающемся полумраке, когда за окном снова шел дождь. Вспыхнувший свет заставил Габриэля поморщиться и положить книгу на грудь. – Ты все еще думаешь, что это не наше дело?

- Мне все равно. Я могу хоть сейчас побежать к ректору, да только это не поможет. Мне он ничем навредить не сможет – я свою репутацию не берегу и заработаю такую, какую захочу. Но остальным он может здорово отомстить, в особенности и в первую очередь - тебе, - он потер глаза и посмотрел на Сэма снизу вверх. – Ты ничего больше не хочешь мне рассказать?

Кое о чем Сэм действительно умолчал. Он не стал рассказывать Габриэлю о том, о чем Захария просил Виктора. Он рассказал о фотографиях и личных делах, попытался понять, откуда их снимают и сколько там таких фотографий, но не стал упоминать о себе. Сказал только, что его личное дело лежит на столе вместе с делом Дина. О деле Габриэля сказал, а фотографию отдавать не стал – почему-то она все еще заставляла его присматриваться и искать ответ в таком Габриэле, заснятом совершенно случайно. Искать ответ в себе. Почему он не стал говорить о том, кем Захария считает их? Раз этого между ними нет, то и опасаться больше нечего. У них получалось общаться, получалось удивлять друг друга и веселить, и это вошло в привычку. О том, что было, никто больше не вспоминал.

- Нет, - ответил он, отвечая почти честно – рассказывать не хотел. Фотография, которую он необъяснимо забрал с собой, лежала в ящике его стола, и вспоминать Сэм о ней не хотел. – Ты слишком быстро читаешь, - признал он. Еще вчера это была какая-то классика, а сейчас в его руках частью прочитанный толстый сборник с красивым старинным оформлением. – Я никогда не видел, чтобы ты учил, - Габриэль лежа умудрился пожать плечами. Он закрыл книгу и отложил ее к подушке.

- Мне хватает того, что я слушаю. Ничего нового ни на биологии, ни на химии мне так и не рассказали, а все остальное как-то не имеет значения. Здесь больше шансов попасть в Южно-Калифорнийский бюджетом, вот почему я убиваю здесь столько времени, - с этими словами он перекатился на живот и выключил светильник. Стало совсем темно. Он щелкнул чем-то еще, и над окном зажглись маленькие лампочки, выполненные в виде колокольчиков. Сразу стало гораздо теплее и уютнее, а дождь, барабанящий по стеклам, только добавил интереса звучавшей музыке. Это была музыка, которую нельзя было слушать просто так. Она была естественным фоном для любого занятия, она придавала ему оттенок, как приправа еде. Под нее можно было читать и представлять любые картины, под нее можно было просто гулять, просто общаться, даже спать. Она была историей, рассказанной лишь интонациями, жизнью, переделанной в звуки. Это был ведущий саксофон* и все, что его сопровождало, это было виртуозное исполнение с неизвестными Сэму названиями, ничуть не ассоциировавшиеся с мелодией. – Тебе со Стэнфордом, я думаю, можно понять, - он развернулся в другую сторону, снова ложась на живот и подпирая подбородок кулаком. Он смотрел, как переключаются огни на старой гирлянде. – В такой мелочи живет целое ощущение Рождества…

- Сегодня Дин спросил меня, как зовут мою девушку, - усмехнувшись, начал рассказывать Сэм, а затем лег рядом с Габриэлем, растянувшись во весь рост – этим были прекрасны кровати общежития – на них Сэм спал целиком, не подбирая никакую лишнюю часть тела. – А потом отдал фотографию Кастиэля, ну помнишь, я тебе рассказывал, неделю у себя держал, - и показал ее Габриэлю.

- Ну я бы тоже неделю подержал, если бы он оказался для меня интересным, - Габриэль скользнул взглядом по фотографии, убирая обратно. – Он бы на паспорт людей фоткал, больше денег бы заработал. – Как выглядела моя? – он положил голову на бок, смотря на Сэма в ожидании ответа.

- Как обычно, - не смог найти ответа он.

- Она ведь у тебя, - и Габриэль протянул руку. – Мог бы отдать, я бы понял правильно.