Мистер и миссис Бонд (СИ) - Страница 11

На этот раз сирену Петрусь включать не стал. И сам молчал, не ругался даже, только в штурвал вцепился. Эрику тоже говорить не хотелось, но пришлось оповещать полицию. Он не стал ничего объяснять, просто скинул запись с регистратора, благо тот работал все время, хоть и с не слишком удачного ракурса. И карту маршрута тоже скинул — розовый кобайк снова шел как по ниточке, с точностью повторяя свой недавний путь, только в обратном направлении. И, если верить карте Столицы, эта ровная линия точнехонько упиралась в коттедж номер шестнадцать по улице Садовой, владелицами которого вот уже третий месяц числились Габриэль Бамбини и ее дочь Нинелла.

— Вот так и получилось, что когда я, продирая глаза, полусонная и ничего не понимающая, выползла на крыльцо, в наш двор свалились одновременно патрульный флайер и наш гадовоз. И Глеб из него еще в метре от земли выпрыгнул, это мне потом Пабло сказал. Потому что я тогда на них и внимания не обратила, это потом уже, а первым тогда тебя увидела. Вернее, нет, — Рита хихикнула и потерлась ухом о плечо мужа. — Первым я увидела нашего красавца, гордого такого и вообще. А тебя мне бросили к ногам, как почетный трофей.

— Ну уж ты скажешь! — Джеймс сделал вид, что обижен. Впрочем, не стараясь при этом быть убедительным. — Да я уже к тому времени нормально стоял!

— Стоял он… — фыркнула Рита и потерлась снова. — Гаврик тебя за шкирку держал, потому ты и стоял. А потом он сказал свою первую непрограммную фразу… — тут Рита вздохнула мечтательно и умиленно. — И это было так мило… так трогательно…

Тут уже фыркнул Джеймс, не выдержав. Да и кто бы выдержал?!

— «С Bond’ом любой дурак справится, а вот пусть попробуют DEX’а завалить!»? Ну и чего здесь умилительного?

— Ты не понимаешь… — Рита вздохнула и прижалась плотнее. Ее горячий шепот обжигал кожу на груди, и Джеймсу по большому счету было абсолютно все равно, что именно она говорит, лишь бы не замолкала. — Он так гордо это сказал. Так значительно. И уже совершенно не скрываясь, понимаешь?

— Да куда уж там скрываться-то было, если запалился по полной!

— А все-таки он умница. Сообразил, что наличие хотя бы одного из подозреваемых сразу упростит все дело, и что улику оставлять тоже нельзя. Оставшиеся бандиты наверняка уничтожили бы процессор, доказывай потом…

— Ну да. А меня прихватил, чтобы рука не пустовала.

— Джеймс! Ну ты ведь понял, к чему я.

— Нет.

— Дже-е-еймс! Ну он же прирожденный полицейский…

— Нет!

— А у нас в участке так не хватает людей…

— Нет, Рита! Нет! Он же совершенно непредсказуемый! И тупой! И DEX!

— Ну Дже-е-еймс…

— И вообще рано об этом говорить, надо сперва опекунство хотя бы оформить! — выкрутился Джеймс, который совершенно не мог возражать Рите, когда у нее делались такие глаза и такой голос. — И вообще он мелкий. И глупый. Мог бы в участок позвонить, а не сам вот так! Так нет же — взломал соседкин гараж, кобайк угнал, бензопилу спер… Нет и еще раз нет. Вот станет по-настоящему взрослым ответственным человеком — тогда и будем решать.

И после короткой паузы добавил ревниво:

— И никакого ему пока гражданства! Не заслужил.

Все оказалось так просто.

Нет, что оторвать голову полудохлой «шестерке» будет несложно, Гаврик заранее знал. Даже не будь она задохлищем с семидесятипроцентной функциональностью, все равно: не зря Гаврик так усиленно пополнял энергоресурс и боевые скилы прокачивал. Головы вообще отрываются легко, даже у киборгов. Это кости у киборгов армированные, не с полтычка сломаешь, а связки фуфло, почти не модифицированные. Дерни как следует — и лопаются. К тому же «шестерка» та телохраном была, а куда телохрану против военного?

На людей почему-то отрыв башки всегда очень хорошо действует, как и нецелевое использование бензопилы. Гаврик это еще по армии помнил. И это тоже было просто, даже бить не пришлось. Только того и оглушил, которого с собой решил взять, самого главного. Ну и флайер сломал, конечно, чтобы точно не улетели. Тоже ничего сложного.

Все вообще стало очень просто, когда он понял главное: убить можно только один раз.

Да, если бы Гаврик остался жить, а бондяра сдох, это был бы бондярский проигрыш. Однозначный. И все бы поняли, кто здесь недокиборг, а кто настоящий. Гаврик бы победил. Доказал. Одержал верх, пусть даже и чужими руками.

Но только один раз.

И все. И никакого больше удовольствия. Никаких побед. Потому что убить, даже чужими руками, можно только раз.

А вот спасать — сколько угодно!

И это ведь тоже победа! Выигрыш. Доказательство силы и превосходства: вытащить этого недокиборга из той ямы, куда он сам же себя и загнал. Бондяра облажался по полной и ничего не смог. А Гаврик смог. И еще сможет, когда бондяра облажается снова — а он облажается, он такой. И Гаврик его снова вытащит. Гаврику не трудно.

Пусть знает, кто тут самый сильный и главный! И хозяйка пусть знает.

Выводя кобайк на ведущую к дому траекторию, Гаврик испытывал крайнюю степень удовлетворения.

— И все равно Bond’ы — дохлятина.

Они сидели на лавочке под окном, демонстративно не глядя друг на друга. Они все-таки поругались за завтраком, и Рита была безжалостна: пока не помиритесь — никаких блинчиков. Только вот попробуй помириться с этим, когда он…

Джеймс тяжело вздохнул, разглядывая кусты гибридного тирамиса с таким вниманием, словно в них действительно можно было найти что-то интересное. Сказал, вроде бы ни к кому не обращаясь:

— А DEX’ы тупые. Были бы умные, могли бы и промолчать, когда не надо.

Гаврик засопел, заерзал, набычился. Повторил упрямо, словно бы сам себе:

— А Bond’ы — дохлятина.

Джеймс закатил глаза в демонстративном отчаянии — тупые, что и требовалось доказать, даже аргументов подобрать не могут. Еще раз вздохнул, покосился на Гаврика и добавил с мрачной обреченностью:

— Ну хоть не Irien…

Гаврик вскинул голову и обернулся к Джеймсу с таким видом, словно только что заметил его присутствие. Нахмурился, погонял массивную челюсть взад-вперед и выдал презрительно (но уже не в пространство, а обращаясь именно к Джеймсу):

— Нашел, с чем сравнивать! С позорищем этим! Да им хоть какую дексовскую прогу поставь, все равно одна срамота!

И насупился такой, и подбородок вперед выкатил — мол, попробуй только возрази! Словно Джеймс такой идиот, что и сам не понимает.

— Ха! Подумаешь, дексовскую! Да им хоть бондовскую ИЛку накатай — все равно толку ноль, кукла постельная!

— Во-во! Только растяжка с виброрежимом и есть, а так — дохлятина похуже Bond’ов!

— И тупы-ы-ые!

Тревожно следившая за ними из окна кухни Рита успокоенно улыбнулась и пошла делать блинчики своим мужчинам.

— Джеймс! Гаврик пропал!

И снова обычное утро супругов Бонд. Джеймс только что вернулся домой с ночного дежурства — и у ворот столкнулся со встревоженной Ритой.

— Я все обыскала… и он не отзывается… А если он опять куда-нибудь вляпался? А если он опять задирал дексиста, и тот…

Джеймса эти слова взволновали не особо. Во-первых, паршивец уже не первый раз играет в прятки, а потом ссылается на случайный сбой в акустической системе. Во-вторых, Джеймс уже засек этого шпаненка. На дереве сидит, на любимом дубоклене Риты.

— Не огорчайся, дорогая, — сказал Джеймс достаточно громко, чтобы Гаврик услышал каждое слово. — По-моему, ты слишком многого от него хочешь. Хорошие манеры, разумное поведение… Он же, бедняжка, всего-навсего DEX…

Из густой кроны тут же донеслось возмущенное:

— Сам дурак!

Рита облегченно вздохнула:

— Пойдем в дом, дорогой. А этот хулиган пусть сидит на дереве. Надоест — слезет.

Перешагнув порог, Бонд взял жену за плечи, взглянул в глаза: