Мистер Фермер. Наследие! (СИ) - Страница 58

Красной краской полыхнула область в пространстве, расколола на смертоносные осколки воздушное лезвие. Остатки забора разнесло на мелкую крошку, а за ним, на сотни метров, густой лес превратился в наполненное щепой пространство. От деревьев, как и от их ветвей, даже еловых шишек и игл остался лишь туман. Туман, за которым уже виделось целое войско, не успевшее даже среагировать на остановку времени. Эглер, его оболочка, она заблокировала удар, но лишилась руки. Существо, вселившееся в него напрямую, за мгновение при помощи темных сил отращивает нечто наподобие конечности, которой в следующий момент пытается отразить удар подскочившей Зари. Оно действует на пределе своих сил и скоростей. Божество ли это, либо простой дух вселившийся в мужчину⁈ Демона гоняют, лицом его, телом Эглера, вспахивают мою лужайку, разносят едва начавший работать фонтан, сторожку, конюшню и гостиничный дом. Все ломается, трещит, взрывается, я едва успеваю замечать, как порывами, искрами красного, синего и черного цвета носятся по площади мои дриады и демон.

В одном из очередных моментов уклонения, огненная плеть Зари охватила стопу повисшего в воздухе Эглера. Как в футболе, замахнувшись ногой, целясь в шею и желая обезглавить, зависает в воздухе Ветерок. Демону не уйти, это конец!

— Люси! — вскрикнул демон и тут же покинул одержимое тело. В последний свой миг, видя жесткую ногу, охваченную божественной силой ветров, Эглер открыл свои фиолетовые глаза. Я думал, что это конец, думал, что сейчас Ветерок свершит задуманное и добьет дроу.

Словно молния, существо, обладающее столь невероятной силой и скоростью, как дриады, возникло в воздухе — смуглокожая, беловолосая лисица. Боевой оскал, охваченные яростью глаза, а также занесенный над головой меч говорили о ее решимости ворваться в бой без разбора, сходу. Это бестия и есть моя внучка…

Ветряной барьер отбросил белую лисицу в сторонку, выбив из ее рук меч. Демон, покинувший тело Эглера, точно так же, как и лиса, ударился бесплотной формой своей о преграду. Ветерок, глупая, беспечная, казавшаяся мне куда слабее своей старшей сестры, предвидела подобное и опередила врага. Создала не только физический, но и духовный барьер. Оболочка дроу, подхваченная мощным дуновением ветряного потока, крутанулась в воздухе, врезалась в оконную раму второго этажа, падая неподалеку от меня. Ветерок не убила слугу Аорры, позаботившись о дроу, потратив на него драгоценное время. Ветерок, вместе с Зарёй, атакует темного бога, но драгоценные мгновения утеряны. Темное божество обретает форму, игнорируя воздушный и огненный удар, подобно тяжелому, спикировавшему с самого неба экскаватору, падает на землю, вызывая сильнейшую дрожь, сравнимую разве что с землетрясением.

— Больно… — с хрустом, из поднявшегося облака пыли, пара и земли, произнес демон. После чего в него тут же полетели десятки магических атак: огонь, ветер, а с ними и оно… Внезапно, прорезав воздушный барьер словно бумагу, появился воин с сияющим, ослепительным белым мечом. Именно его появление больше всего напугало демона.

Ветер разогнал пламя и дымовую завесу. Сложив пальцы в форме пистолета, приготовившийся атаковать Зарю, темный бог внезапно ушел в сторону, пытаясь уклониться от атаки неизвестного мне воина. Старый, седой, с длинными кроличьими ушами и жаждой к победе. Он, орудуя здоровенным двухметровым стальным дрыном словно шпагой, двигался наравне с дриадами, в ударах своих разносил мой отреставрированный особняк куда сильнее, чем любая из магических атак моих подруг. Герой… таким должен быть настоящий попаданец. Мне хочется помочь, хочется кинуться на помощь к дриадам, но я буду лишь обузой. Поэтому делаю все, что могу, и перевязываю открытые раны Эглера. Он лишился руки по локоть, натягиваю жгут чуть ниже плеча. Затем, выхватив из кармана платок, пытаюсь им остановить кровь, хлещущую из области живота. В моем мире, из боевиков и документалок, я знал, что именно ранение в живот считалось самым смертельным. Во всяком случае, глядя на частично носившего доспех рыцаря, мне казалось, парень нежилец.

За окном вовсю кипел бой, рядом, всего в десяти метрах от меня, обрушился лестничный пролет, ведущий на первый этаж. Дроу умирал, будучи бесполезным, я искал возможность хоть как-то помочь, поэтому, используя свою силу, решил попытаться повлиять на воина при помощи собственной маны. В любые из прошлых раз, когда я вливал во что-то органическое свою силу, оно либо становилось бездушным материалом для крафта, либо превращалось в пепел. Исключение — Облачко. Демон, появившийся в этом мире из неупокоенной души и вскормленный моей силой. Но тогда я был слаб, взращивал ее постепенно. Что будет, если сейчас я влезу в магические потоки дроу⁈ Дыхание его замедлялось. Лицо бледнело, с ним и губы. Он умирал, слишком быстро терял кровь.

Не владея лечебной магией, при помощи нитей маны пытаюсь наложить что-то вроде швов. Бесполезно, тело воина отвергает инородное вмешательство. Зато мне удается ощутить движение маны, уменьшение количества потоков энергии, вырывающихся из его источника в попытке самоисцелиться. Эглер все еще в сознании, еще борется за свою жизнь. И если это и вправду так, то, не имея возможности излечить, я просто помогу ему пополнить свою ману, исцелиться самому.

Повернув раненого на бок, заставил его испытать невероятную боль, от которой тот застонал. Где-то, в случайном месте, между желудком и сердцем, начинаю вливать в него свою энергию. Не сразу, не потоком, простой визуализацией, создаю магическую, духовную пилюлю внутри тела, что со временем, рассасываясь, липнет к стенкам потоков, сливаясь и окрашиваясь в цвет маны хозяина. От моего вмешательства Эглер кричит еще сильнее, чем от полученных ран и моих попыток остановить кровь. Но результат налицо. Раны дроу, на глазах закрываются.

— Имена… он использует имена… нельзя подпускать, нельзя говорить… — С закрытыми глазами, перекошенным от боли лицом, лежа на залитом кровью полу, прошептал Эглер.

— Ветерок! — Только и успел воскликнуть я.

— Всё слышала! — Откликнулась дриада. В следующий миг в небе раздалась вспышка белого, чистого света. То ли копье, то ли меч, а может быть и сама божественная молния, пронзила темное пятно. Крик, агония, потусторонние вопли, словно кого-то, еще живого, жарят на электрическом стуле. Дымящийся, объятый пламенем силуэт падает с небес на землю. Убедившись, что Эглеру ничего не угрожает, и раны его затянулись, вновь подхожу к выбитому окну. Лес вокруг нас пылает, идеально ровная лужайка превратилась в полигон для испытания артиллерийских снарядов. Кровь, черная и красная, перемешавшись, разлилась по всей округе. Будучи вымотанной, держась за плечо, пробитое черным шипом, испуская пламя, что не уступит адскому, пылала Заря. Так же, как и сестра, в изорванном платье, с кровью на губах и виске, держась за живот, стояла Ветерок. И лишь он один, посередине, будучи спокойным, не получившим и ссадины, стоял герой в белых, сияющих доспехах, с двухручным, увеличившимся до четырех метров мечом.

— Сука… нет, ты не должна была, слишком рано, откуда тут Цв… — Замямлил что-то демон, и белый мечник, в рывке, мощным ударом, тут же прижал существо к стене. Занёс свой клинок.

— Постой, брат инквизиции! — Подняв руку, не дав тому исполнить последний удар, воскликнула Заря.

— Госпожа правительница Сада, это существо — верховный демон. — Произнес инквизитор. — Оно должно умереть.

— Я поняла это. — В следующий миг, оказавшись рядом с мечником, положила руку тому на плечо Заря. — Поэтому прошу тебя не торопиться и позволить свершить суд тому, кому мы оба с тобой служим. — Произносит дриада.

Рука воина дрогнула. Непонимающе, тот обернулся, спросил:

— Кому?

Взгляд Зари устремился вверх, туда, где я, высунув голову, ждал развязки событий.

— Ему. — Протянув ко мне руку и создав лестницу из огненных ступеней, Заря предложила спуститься.

Ещё раз взглянув на поднимавшегося по стенке Эглера и убедившись, что тот в порядке, в прямом смысле слова, я вышел из окна. Ноги мои припекало её пламя, взгляды, как инквизитора, так демона, провожали меня в каждом из шагов. Зачем она это произнесла? Зачем сказала⁈ Взглянув на купол, вижу, за его приделами всё так же, замерло, даже птицы застыли. Хух… значит лишних свидетелей не будет.