Миры Стругацких: Время учеников, XXI век. Возвращение в Арканар - Страница 86

Сабина среагировала мгновенно:

— В Мирза-Чарле. И без нуль-Т — мы в розыске.

…На берегу озера обнаружился очень древний флаер. Хозяин собирал малину где-то неподалеку.

Без малейших колебаний Сабина прыгнула в кабину.

— Но это же чужое… — промямлил Петя.

Сабина недоуменно подняла глаза.

29 июля 36 года

10.35 (местное время 01.35)

— …Странники — вздор, молодой человек, — безапелляционно заявил доктор Бромберг, — вот где главная опасность!

Минное поле уже кончилось, и они шли мимо древних бетонных корпусов, тускло серебрившихся в лунном свете.

— Считалось, что они, — кивок в сторону корпусов, — делают историю. Автомобиль, спутник, компьютер, Интернет… — (Услышав этот парад архаизмов, Антон улыбнулся.) — А потом в один прекрасный день весь Интернет парализует неизвестный вирус.

— Гм?

— Ах да, это терминология децентрализованных кибернетических сетей. Деструктивная программа. И тогда они решают запустить вот это, — (еще кивок), — и в качестве первой задачи дать ему разобраться с вирусом. Безответственность наказуема, но такой судьбы они все равно не заслужили… Да, молодой человек, знаете, каково это — автоматический штурмовой мини-танк Т-1 в машинном зале? Со всеми своими спаренными пулеметами… А если их — сотни?.. А в зале — лучшие умы тогдашней кибернетики? Всего четыре минуты, но к концу в живых оставались только Камилл — знаете Камилла? — (ответ его, похоже, не интересовал), — да один мальчишка. Им удалось остановить это безобразие. Но оно прорвалось в Интернет. И еще полгода шло физическое уничтожение компьютерных сетей. Что тогда творилось! Что там сожжение Александрийской библиотеки по сравнению с гибелью Интернета. Целый мир погибал! Йоттабайты уникальнейшей информации — данные, тексты, фильмы, дневники… Семьдесят лет трудов человечества прахом пошли! Огнеметчики, говорят, в голос рыдали! А все-таки, я думаю, все вышло к лучшему. Децентрализованные системы запрещены, в фундамент БВИ вмуровано сто тонн старого доброго тротила. Да, похмелье получилось жуткое, но человечество, похоже, вернулось-таки в реальный мир. Мне кажется, что если б не это — мы все еще не добрались бы до звезд. Сидели бы до сих пор перед очередной версией «Окон» и игрались, игрались, игрались…

Он замолчал. Руди огляделся по сторонам. Они шли по широкой улице, мощенной потрескавшимися бетонными плитами. В зазоры между ними пучками лезла буйная поросль. По обеим сторонам тянулись все те же типовые корпуса. Толстые стены — сплошь в характерных выщерблинах. Оконные проемы вообще напоминали пористую губку. Дорогу перебежал хорек. Замер, покосился на невиданных пришельцев и побежал дальше — по своим делам. Где-то высоко в листве защелкала птица.

— задумчиво пробормотал доктор Бромберг и уже обычным своим скрипучим голосом продолжил: — Кстати, молодой человек, обратите внимание. — Легким пинком он опрокинул лежавший посреди дороги пластиковый ящичек. Оттуда выкатилось что-то круглое, ребристое. — Граната Ф-1. На Балканах мы называли их «старыми черепахами». Полвека — а в масле, как новенькая. Вот как умели делать в старину.

Руди подобрал артефакт — не забыть передать Джереми для музея. Бромберг усмехнулся, потом прислушался к едва слышному писку и полез в карман. Пищала небольшая коробочка.

— Вот, извольте, еще пример. Сталкерский антиполицай. Как склепал его Джеки-Инженер в восемьдесят восьмом, так сорок лет с лишним и пашет… А где теперь сам Джеки? — Бромберг еще раз усмехнулся и нажал на кнопочку. Коробочка заговорила:

Бромберг саркастически поднял бровь.

— Ну, так кто и кого должен задерживать? Ладно… Пойдемте, Руди, пойдемте… За минные поля они не заходят.

Некоторое время висело тяжелое молчание, нарушаемое однообразным хрустом стекла под подошвами. Наконец Бромберг не выдержал:

— Вот вам и еще один заброшенный полигон человеческой безответственности. Как Эйномия — для релятивистов, Радуга — для нуль-физиков и Арканар — для историков, социологов и экономистов. И всюду это равнодушие. Не думаю, чтобы судьба арканарцев волновала историков больше, чем нулевиков Радуги — судьба местных землероек. Лес рубят — щепки летят, а цель оправдывает средства. А между тем эксперименты продолжаются, но уже над всеми нами — Арканар больше не замкнутая система. А Земля всего лишь сторона в феодальной вой…

Без всякого предупреждения он резко ударил Антона в голень. То есть собрался ударить — защитный рефлекс сработал мгновенно, Руди поставил блок и едва успел остановить собственный рубящий удар у самого горла доктора.

— Dumkopf! Мина! — прохрипел Бромберг. — И не наша, между прочим.

— А чья?

— Их. — Последний кивок в сторону корпусов.

— Прошу прощения…

— Бывают… ошибки… — И, потирая шею, как ни в чем не бывало продолжил: — Вернемся к нашим баранам. Слышали ли вы о Последнем Доводе Земли?

— Это что?

— Вы про Ламондуа слышали?

— Разумеется. Создатель нуль-Т.

— А про Гофмана, Маляева?

— Исследователи Волны? — с сомнением предположил Руди.

— Исследователи… Гофман покончил с собой, поняв, что они натворили. Работу доводил до завершения Маляев. Отец нуль-бомбы.

— Это же фантастика!

— Может, и так… А кстати, вот мы и дошли до мест обитаемых. Тут тоже мины, но уже наши. Если вам от того легче.

В кармане у Руди запищал видеофон. Он выслушал сообщение, стремительно мрачнея, размахнулся и зашвырнул видеофон куда-то в середину минного поля.

— Скажите, а кому вы еще рассказывали про нуль-бомбу?

— Симонову, Александру Васильевичу. Ему как историку это было чрезвычайно интересно.

Антон задумался. Мысль, пришедшая ему в голову, была абсолютно дикой. Дядя Саша… Нет, не могло быть… Но — непрерывные провалы наблюдателей в Арканаре? Что могут сделать с человеком пятнадцать лет существования в шкуре феодального хищника? Безнаказанности? Ничем не ограниченной власти? В какой момент коммунар становится экспонатом музея? Но — дядя Саша? Наставник? Но — Сабина? Сдал же он эсторцам Сабину?

Решение было принято.

— Размышляете? — поинтересовался Бромберг. — А как вы собираетесь выбираться? Если на нуль-Т, так угодите точнехонько в СГБ. Или вам туда и надо?

Антон промолчал.

— Ладно, Руди, черт с вами! Могу предложить свою нуль-камеру. Незарегистрированную.

Сотрудник СГБ хотел что-то сказать, потом махнул рукой.

— Спасибо, доктор Бромберг!

— Не за что, молодой человек.

29 июля 36 года

11.00

…Заседание решили устроить за закрытыми дверями, в кабинете Симонова. В некотором роде кабинет этот тоже был музеем — на стенах висели щиты и холсты самого Катэ, а за стеклянной витриной — особо ценный экспонат, фамильный меч донов Кси.

Дон Кондор собрал у себя людей, которым мог доверять безоговорочно. Учеников.

Стелла и Слава Цюрупа — с еще мокрыми волосами — их выдернули с Гавайев, прямо посреди медового месяца. Удивительно красивая пара. Наблюдатели нового поколения, из тех, кого готовили для полномасштабного вмешательства.

Казимир Сташевский. Именно ему пришлось разгребать кровавый бардак в Арканаре. Бок о бок с Аратой, доном Кси и Пэртой Позвоночником он участвовал в штурме Бау. Тогда им удалось подготовить великолепную дисциплинированную армию. Продумано было, казалось, решительно все. Кто мог знать, что барон со всей дружиной окажется в замке? Кто, в каком бреду, мог предполагать, что со стен их встретят плотным огнем артиллерии? Изобретение пороха — важнейшая веха в развитии любой цивилизации. За ним следует кризис такого масштаба, что любой историк дал бы себя четвертовать — за одну лишь возможность наблюдать его. В другое время дон Кондор бросил бы все дела, чтобы лично присутствовать при этом событии. Но в случае Арканара он едва удержался, чтоб не объявить мерзавца-изобретателя в listed and wanted.[11]