Миры Пола Андерсона. Т. 9. Три сердца и три льва. Буря в летнюю ночь - Страница 21

– Ольгер? – переспросил другой и почесал затылок. – Вроде я где-то это имя слыхал.

– Я прибыл издалека и в ваших краях проездом. Ты слышал не обо мне.

– Ладно, – сказал первый. – Стадо вот надо гнать. Приветствуем, значит, тебя, господин, в Лурвиле. Боюсь, что ты прибыл в недоброе время, но сэр Ив не откажет в гостеприимстве… Эй ты, там! – закричал он. – Вороти эту телку, а то она добежит до соседнего графства… Меня зовут Рауль, господин. Прости, что остановил тебя.

– Что у вас происходит? – спросила Алианора. – Зачем вы гоните скот за стены?

– Ну да, гоним, – кивнул Рауль. – Днем, значит, пасем его все сообща, а к сумеркам гоним в город. Нынче по ночам все, кто могут, за стены идут. Ни один храбрец, слышь, в одиночку за город ночью не сунется. Оборотень у нас шастает, вот так.

– Да что ты? – охнул Хуги.

– Ну. В последние годы все у нас пошло наперекосяк. В каждом доме беда на беде сидит. Нынешней весной, слышь, топор мой возьми да шмякни мне по ноге. А после и отца моего рубанул. Три недели – посевную как раз – пролежали мы с ним пластом, слышь. И в каждой семье такие страсти. Люди говорят, все оттого, что Срединный Мир подымается. Чернокнижье в силу входит. – Рауль перекрестился. – Но этот волк-оборотень – самая худшая из всех наших напастей, Христос нас сохрани.

– А может, это обычный волк? – спросила Алианора. – Только более сильный и ловкий?

– Может, и так, – мрачно хмыкнул Рауль. – Однако как понять, что простой волк столько ворот сломал и замков отворил? Да еще для потехи за один раз дюжину овец зарезал? А прошлой ночью, объясни мне, кто был? Пьер Большеног с женою Бертой дома, значит, сидели. Это в лесу, отсюда в трех милях. Ночью, значит. Тут он им окно выломал и ворвался. Из люльки дитя схватил – и бежать. Пьер его серпом, да только серп сквозь его ребра – как сквозь воду. Спасибо Берте: не растерялась и хватила его серебряной ложкой, из своего приданого, значит. Тут он и бросил дитя – слава богу, не искалечил. И в то же окно утек. Вот, значит, какой это волк. Может, конечно, и простой.

– Нет, конечно, – согласилась Алианора.

Рауль плюнул на землю.

– Так что лучше мы поспим за стенами, пока эта нечисть не уберется. Пускай себе рыщет на голом месте. А может, мы когда и найдем того, кто его шкуру носит, найдем да сожжем. Да-а-а, – протянул он, – для всех он – большое несчастье, и для нашего сэра Ива. Ведь его-то дочь Рембер как раз к путешествию на запад готовится, дабы обвенчаться в Вене, значит, с третьим сыном маркграфа.

– Наш господин, наверное, не сможет принять тебя как положено, – добавил один из спутников Рауля. – Он теперь каждую ночь на крепостной стене. А госпожа Бланшфлор – в постели: хворает она.

Хольгер подумал, что следовало бы предложить свои услуги для ночного дежурства, но после событий последней ночи и дня, проведенного в седле, он просто падал от усталости. Он кивнул крестьянам и тронул поводья.

Хольгер попросил рассказать подробнее об оборотнях, и вот что поведала Алианора:

– Есть два пути, с помощью которых человек может превращаться в животных. Первый – заклинания, обращенные на обычных людей. Именно таким образом превращаюсь в лебедя я. Другой путь ужасный. Он для тех, кто рождается с двойной природой. Они никогда не прибегают к заклинаниям, но каждую ночь ими овладевает темное желание стать медведем, или кабаном, или волком… В человеческом облике они могут быть мягкими и спокойными, но в зверином – они сеют смерть до тех пор, пока не удовлетворят свою жажду крови. Страх перед разоблачением заставляет их всегда возвращаться в человеческий облик. Их нельзя победить, потому что даже смертельные раны заживают у них мгновенно. Только серебра боятся они и, видя серебряное оружие, убегают…

– Постой, но… Выходит, этот оборотень откуда-то пришел сюда?

– Не обязательно. Скорее всего, это кто-то из местных. Малая толика волчьей крови может долгие годы, а иногда даже всю жизнь дремать и оставаться скрытой от всех. Но в последнее время силы зла растут и могли разбудить спящего в ком-то демона. Оборотень, конечно, и сам должен быть очень напуган. Помоги ему бог, когда люди дознаются, кто это.

Во всем этом была своя особая и обычная для этого мира логика. Вурдалак, по-видимому, был продуктом какого-то фокуса с генами. Если пропорции человеческих и волчьих генов были равны, тогда, вероятно, оборотень был оборотнем с младенчества, и его убивали сразу, когда отец обнаруживал в колыбели волчонка. Если пропорции были неравны, менять облик было сложнее. Обладатель такой наследственности мог носить в себе это проклятие, ничего не подозревая. Но только до того времени, пока не возрастала мощь магического дуновения со стороны Срединного Мира, вызывающая биологические и химические изменения в организме…

Сумерки стали уже такими плотными, что приходилось напрягать зрение, чтобы что-нибудь рассмотреть. Городок был обнесен крепкой деревянной стеной с узким настилом сверху. По нему сегодня и будет совершать обход сэр Ив. За стеной прятались одно– и двухэтажные деревянные домики. Узкие пыльные улочки были пропитаны запахом скота. Та, по которой они вошли в город, казалась немногим шире и прямее остальных.

Появление Хольгера привлекло к нему общее внимание. Женщины, дети, ремесленники в грязной одежде – все с чадящими факелами в руках – провожали его любопытными и почтительными взглядами. Хольгер остановил коня рядом с крепким бородачом. Тот погладил бороду и представился:

– Кузнец Одо, господин. К твоим услугам.

– Эта дорога приведет ко двору вашего господина? – спросил Хольгер.

– Да, сэр рыцарь. Эй, Фродар, наш господин еще дома?

Юноша в потертых красных штанах и с мечом на поясе кивнул:

– Я оставил его минуту назад, уже полностью одетого и вооруженного. Он подкрепляется кружкой пива. Я его оруженосец, сэр рыцарь. Я провожу тебя: наш городок – настоящая головоломка.

Хольгер снял шлем и подставил потную голову под свежий ночной ветерок. На излишний комфорт здесь, конечно, рассчитывать не придется. Сэр Ив де Лурвиль, скорее всего, не очень богат – провинциальный рыцарь с горсткой челяди, охраняющий этот край от разбойников и исполняющий обязанности судьи. Рауль едва не лопался от гордости, когда сообщал о свадьбе дочери своего господина с младшим сыном мелкого аристократа из западной провинции империи.

Оруженосец двинулся вперед, подняв факел повыше. Хольгер пустил Папиллона следом. Едва они повернули в первую темную улочку, как где-то рядом раздался ужасный женский крик.

Мгновение – и шлем Хольгера очутился на его голове, а обнаженный меч в руке. Папиллон развернулся. Люди на улице сбились в толпу и тревожно галдели. Пылающие факелы лили пляшущий свет. Верхние этажи домов тонули в полумраке. Хольгер заметил, что и окна и двери во всех домах плотно закрыты. В одном из этих домов и кричала женщина.

Вдруг ставни одного из домов, запертые на железный засов, разлетелись вдребезги. Длинное косматое существо серо-стального цвета вылетело из распахнутого окна. Упав на землю, оно подняло голову. В ужасных челюстях бился младенец.

– Волк! – закричал кузнец. – Он в городе!

В окне показалась мать ребенка.

– Спасите! – завопила она. – Он вбежал через черный ход! Держите его, люди, держите! Пусть Бог покарает вас, мужчины, чего вы стоите?! Спасите мою Люси!

Папиллон рванулся вперед. Ребенок бился и плакал. Хольгер ударил мечом, но волк оказался проворнее: со сверхъестественной быстротой он проскользнул под брюхом Папиллона и помчался по улице.

Оруженосец Фродар встал на его пути. Не замедляя хода, волк прыгнул и пролетел над его головой. Сейчас он нырнет в ближайший переулок – и все, его не найти.

Раздалось хлопанье крыльев: на землю перед волком упал лебедь и атаковал его, целя клювом в глаз. Волк прижал уши, отпрыгнул и метнулся к переулку. Алианора вновь оказалась у него на дороге – и обрушилась на чудовище, как снежный буран. Главное – она задержала его.