Миры Пола Андерсона. Т. 7. Волна мысли. Сумеречный мир - Страница 68

— Знаете… Я думаю, да. Спасибо.

И Колли торопливо ушел.

Он уныло побрел домой. Черт бы их всех побрал. Эйб Фейнберг был прав. А что делать? Вернуться домой… после всех его бравых и восторженных слов? Это его не привлекало. К тому же, если он заявит о своем уходе, они начнут спорить, обманывать или извиняться. Они всегда найдут способ, чтобы задержать его. Колли топнул ногой и сжал кулаки. Они поймали его в свою паутину — тонкую, шелковую и липкую.

Поднимаясь на крыльцо, он заметил Мишу Ивановича, который проходил мимо. Русский гигант что-то весело насвистывал себе под нос.

— Эй, — окликнул его Колли, — не хочешь пропустить со мной стаканчик?

— Я готов, — ответил Иванович, сворачивая к дому. — У меня есть проблемы говорить по-английски.

Они вошли в коттедж, оставив дверь приоткрытой. Теплый летний ветерок разгонял дремотную жару. Колли достал два бокала и налил виски.

— Я тут, наверное, сопьюсь, — сказал он после третьей порции. — И мне никогда не попасть в тот город под горой.

— Я там бывал, — сказал Иванович. — Мы ходить в бары и большие магазины.

— А давай еще раз пойдем туда!

Кроткое лицо Ивановича затуманилось печалью.

— Нам там не обрадуются.

— Черт возьми, мы свободные люди или нет? — вскричал Колли и направился к двери. — Если ты не пойдешь со мной, я отправлюсь туда один.

— Хорошо. Со мной у тебя не быть столько неприятностей. Пока они спускались по тропе, солнце начало клониться к горизонту. Колли хотелось побежать. Он мог бы добраться до цели за несколько минут, но ему приходилось подстраиваться под медленную походку неуклюжего друга. Когда они спустились с горы, город изменился — он вырос, раздался вширь, превратился в тысячи высоких домов. Мимо проносились машины. Их размытые овалы сияли металлом и пластиком. А вокруг шагали столько людей, сколько Колли не видел за всю свою жизнь. Он протрезвел, под сердцем засосала смутная тревога. Где-то внутри появилось чувство, что они совершают большую ошибку. Но ему не хотелось отступать. Повернуть назад, когда до города рукой подать? Нет, это уж слишком.

— Мы ждать автобус, — сказал русский, опускаясь на бордюрный камень.

Вскоре рядом остановилась длинная серая машина. Они забрались внутрь и заняли места. Колли осмотрелся. В салоне сидело около двадцати пассажиров, и все они выглядели как простые, обычные горожане. Он заметил пару мутантов — юношу с бугристым, почти собачьим лицом и совершенно лысого подростка. Колли прошептал молитву и поблагодарил Бога за свои гены. Да, если бы он походил на таких уродливых людей…

Как странно. Это таинственное «я» молчало в нем несколько лет, и еще пару дней назад он о нем просто не догадывался. Что же поселилось вдруг в его черепе? Что смотрело на мир его глазами, навеки став пленником… Колли с содроганием отбросил эту мысль.

Он даже не заметил, как автобус подъехал к конечной остановке.

— Здесь надо выходить, — сказал Иванович. — Я это место узнавать.

Когда они расплачивались за проезд, Колли отчаянно завидовал безмятежности русского. Но чуть позже все эти чувства смыла волна удивления.

Чтобы уменьшить проблемы с транспортом, город планировали сделать децентрализованным, поэтому здания в большинстве случаев не превышали тридцати этажей. Но Колли они казались высокими, как горы. Словно в застывшем водопаде, отвесные стены, ярус за ярусом, поднимались на головокружительную высоту, и там, наверху, на ошеломляюще тонких шпилях в вечерней мгле помигивали и сияли крохотные лампы. А вокруг ревел огромный город — торопливые безликие толпы, радуга одежд, десятки тысяч каблуков, выстукивавших дробь на твердом асфальте, протяжный низкий рокот транспорта и голоса, голоса, голоса. Колли придвинулся к Ивановичу и покорно пошел за ним следом.

Они вошли в таверну. По одну сторону длинного, тускло освещенного зала располагались кабинки, по другую находилась стойка бара. На стенах чувственно двигались «живые картинки», в углу мерцал телевизор. Народу было полно. Люди возвращались с работы и заходили на огонек, чтобы пропустить стаканчик-другой. Смех, шум и болтовня вскипали, как бушующее море.

Легко раздвигая грудью толпу, Иванович протолкался к бару. Когда он постучал по стойке кулаком, на подносе запрыгали стаканы.

— Два водка, — сказал он. — И по кружке пива.

Потягивая огненный напиток. Колли осторожно осматривался вокруг. На первый взгляд здесь было неописуемо весело — почти так же, как на праздниках в их поселке. Но, присмотревшись, он увидел усталые лица и отчаянную скуку в глазах. Колли прислушался к хриплым голосам, к мрачной брани и вялым шуткам. И он понял, что здесь тоже нет ни одного счастливого человека.

Но почему так происходит? У этих людей есть еда и хорошая одежда; они выглядят гораздо лучше тех, кого он знал. Им не надо носить оружие. У них есть удобные дома и прекрасные лекарства, которые поставят на ноги при любой болезни. И кому как не Колли знать о прелестях жизни на природе. Он испытал их на себе — тяжелый труд, уроки терпения, дождь и снег, изматывающий ветер, голод, болезни и смерть близких. Какой же злой червь гложет этих людей? Что угнетает этих мужчин и женщин?

Кто-то похлопал его по плечу. Он оглянулся и увидел плотного мужчину средних лет. Тот слегка покачивался и приглаживал загнувшуюся полу мятого пиджака. Лицо мужчины покраснело, нижняя губа воинственно выпятилась.

— Ты с этим парнем? — спросил он, ткнув пальцем в широкую спину Ивановича.

— Что? Да.

Колли почувствовал, как в животе начинает набухать комок страха.

— С холма приперлись, что ли?

Колли помнил предостережения своих новых знакомых, но слова срывались с языка сами собой.

— Да, — ответил он. — Мы просто хотели… Мы хотели спуститься в город и найти друзей.

— Друзей?! — Пьяница всплеснул руками. — А ты разве слышал о дружбе хозяина и раба? Я вкалываю весь день. Я прихожу домой высунув язык и тут же валюсь спать. С меня дерут налоги, как шкуру с козла, и все эти деньги потом тратят на вас, ублюдков!

Иванович повернулся к нему и сузил глаза.

— Нам не надо никаких неприятностей, — сказал он.

— Да, могу поспорить, что не надо. А зачем они тебе? Ты и так получишь все, что захочешь. Вы живете, как короли. А теперь еще пришли к нам, в наши трущобы. Что? Захотели бросить нам кость за то, что мы так долго вас терпели?

— Они с холма… Супермутанты… Слишком хороши для нас…

К ним начали приближаться другие люди. Вокруг смыкалось кольцо искаженных злобой лиц. Глаза пылали ненавистью и гневом. Колли напрягся; по всему телу пробежала нервная дрожь. Бармен склонился к ним через стойку:

— Эй, парни, вам лучше уйти. Я не хочу здесь лишних разборок.

Иванович зарычал. Из глубины его горла вырвался дикий утробный рев:

— Мы иметь такое же право быть здесь, как все!

— Какие еще права! — закричал пьяница и захохотал с надсадным неприятным хрипом. — Что ты мелешь, урод? Тебе сказали, проваливай — вот и иди!

— Моих детей на холм не взяли, — сказал кто-то из толпы. — Они для них недостаточно хороши. А чем мой волосатик хуже этих идиотов?

— Да, я им не подошел, — согласился мутант, вытирая ладонью покрытое волосами лицо. — Они не знают, как меня использовать. Я гожусь только для того, чтобы прислуживать этим сукиным детям.

— Пойдем отсюда, — прошептал Колли, дергая русского за рукав. — Пойдем отсюда, Миша. Нам надо уходить.

— Ладно, мы уйдем, — угрюмо согласился разъяренный Иванович.

Он вытянул мускулистую руку и оттолкнул в сторону троих мужчин. И тогда началась драка.

Колли увидел мелькнувший кулак, и его лицо словно взорвалось от боли. Он сослепу нанес удар, угодив кому-то в плечо. Толпа взревела и двинулась вперед.

Прокричав проклятие, Иванович схватил за шиворот двух нападавших и с размаху столкнул их головами. Брызнула кровь. Русский отшвырнул оглушенные жертвы в толпу. Десятки рук тянулись к нему, разрывая одежду. Он рванулся вперед, раздавая удары налево и направо, вминая головы в шеи и разбрасывая людей, как тряпичные куклы.