Миры Пола Андерсона. Т. 5. Враждебные звезды. После судного дня. Ушелец - Страница 92

— А вот и нет! — обрадовалась Ивонна. — Почти все время я провела в местном университете. Тут один из лучших в стране социологических факультетов, где работают несколько блестящих лингвистов. Мои коллеги отнюдь не в восторге от своего этнического окружения. Им не хочется, чтобы их общину равняли с каким-нибудь там «Шанхаем».

— Твоим выдающимся лингвистам следовало бы оставить свою выдающуюся спесь и понять наконец, что любой «шанхай» — это всегда нечто большее, нежели видно с туристской тропы. Что же до Афровиля, я обещаю тебе нестандартный завтрак, без традиционной требухи с капустой, и баснословно дешево.

«Как бы это ему сказать?..» — терзалась сомнениями Ивонна, прикусив губу.

— Ты бы лучше следил за своими тратами… пока тебя не поставят на денежное довольствие, — выдавила она из себя. — Или уж позволь… платить буду я. Если хочешь, считай, что в долг…

Ивонна запнулась, щеки ее горели жарче, чем солнце, сверкавшее на воде. Скип вопросительно посмотрел на нее.

— Что-нибудь не так? — Тут он сообразил. — А-а, мужская гордость. Конечно, Ивонна, с первой же моей получки ты выставишь мне счет.

«Как он выживет в мире ортодоксов? — подумала Ивонна с печалью. — Этот мир не для таких, как он. А ему и дела нет! Когда он устанет крутиться в нем как белка в колесе, он выпрыгнет вон из клетки, плюнув на все наградные орешки, жареные и соленые. Он весело поскачет в свой лес, где вдосталь простых желудей. А я, я слишком привыкла к своей клетке и к орешкам. Я не могу забыть, что мое колесо сидит на оси, на которой вращается мир. А если мир остановится, погибнет и лес».

«Сержант» уже подошел к пирсу.

— Пора сматываться, — сказал Скип и подхватил чемоданы Ивонны.

Они уже попрощались со всеми и могли сойти на берег, предъявив автомату на выходе лишь свои удостоверения о гражданстве и кредитные Карточки.

Ивонна боялась увидеть на пристани кого-нибудь с базы Армстронг или полицейского агента. Но нет, обошлось. Этому, возможно, способствовал хитрый маневр Скипа. Они вышли через грузовой отсек, а не по пассажирскому трапу. Лишь когда они сели в поезд и тот тронулся, Ивонна перевела дыхание и громко рассмеялась:

— Ну вот! Теперь я непоправимо нехорошая девочка!

— Я сделаю тебя еще хуже, — весело пообещал Скип. Он изучал схему и расписание поездов. — Пересадка в Ломите, и мы садимся на Гавайский экспресс прямо до Афровиля. Ту-ту-у-у! — Он повернулся к Ивонне: — Ты не могла бы прояснить вопрос, как долго ты можешь позволить себе торчать тут?

— Хотела бы я знать это сама, — смутилась она. — Полагаю… если мы успеем на вечерний рейс до Денвера…

— Сегодняшний? Ты шутишь!

— Я серьезно…

— Ладно, посмотрим, как оно получится, — отступился Скип.

«В его планы, похоже, входит соблазнить меня. А входит ли это в мои планы? — думала Ивонна. — Если мы проведем тут ночь, или две-три… в отдельных номерах, он подумает, что мы… мы… Он не должен обижаться на мой отказ! Я отказываю не ему. А может, он сделает вид, что не помнит сказанного мной тогда ночью на прогулочной палубе… Он обидится… Нет, я объясню ему, что мешает мне, прекрасно объясню… Значит, я пойду спать, а он возьмет и смоется, и найдет себе какую-нибудь… Нет, я не обижусь, если утром он ее мне представит, но… Он даже может не сообразить, что наносит мне оскорбление!»

— Для человека, собирающегося развлечься, ты выглядишь мрачновато, — заметил Скип. — Ну улыбнись! — Он повернулся к ней, приставил большие пальцы к уголкам ее рта и приподнял их. Ивонна вздохнула, и Скип уронил руки. — Прости, — сказал он.

— Да нет, ничего. Просто ты удивляешь меня. — Она взяла его за руку. Бивший в окно солнечный свет окрасил его костяшки в золото. Какая плотная ладонь! — Последние несколько лет я была настоящей колючкой. Так уж вышло…

— Самое время исправляться, — сказал Скип и взял Ивонну за подбородок.

Она с паническим ужасом подумала, что он того гляди поцелует ее прямо сейчас, в переполненном людьми вагоне. Скип на мгновение застыл. Ивонна тоже.

— Ломита, — сказал Скип и встал.

В ожидании экспресса на Афровиль они выкурили по паре сигарет. Скип предложил Ивонне сунуть кредитную карточку в автомат, выдающий наличные.

— В Афровиле без наличных никуда, — сказал он. — Может, выдашь мне тысячу баксов? Подходящая сумма, чтобы напомнить мне, что я твой должник. Тогда я до конца недели смогу изображать из себя очень важную персону.

— А ты не боишься таскать с собой столько денег? — спросила Ивонна.

Скип только пожал плечами. Куда ему было со своими случайными заработками. Однако Ивонна согласилась. Тысяча баксов для нее сущие пустяки. В год у нее выходило тысяч сто, а тратить было не на кого, разве что на себя.

Они сели в экспресс. Поезд бесшумно и без тряски набирал свои двести километров в час. За окнами тянулся бесконечный, завораживающий городской пейзаж. Глядя в окно, Ивонна почти забылась.

«Почему бы и нет? Все мое тело хочет. Нет! Оно требует!»

Все обхохочутся, узнав, что Ивонна Кантер живет с двадцатидвухлетним юнцом. Но знать им вовсе не обязательно. Адреса ее, спасибо Алмейде, никто не узнает. Жить она, наверное, будет под псевдонимом. Ему-то все равно, улыбнется и все. А на всех остальных наплевать! К черту их всех! Это было самое страшное место, куда Ивонна была способна послать того, кто ей не нравился.

Но, может быть, Скип имеет в виду просто флирт на пару дней, а потом они разбегутся в разные стороны по своим делам? Она нравится ему, он восхищается ее умом, хочет написать ее портрет…

— Тебе не жарко, Ивонна? Может, пересядем на теневую сторону? Ты что-то раскраснелась. «С головы до пят», — подумала она.

— Спасибо, все в порядке.

Портрет в обнаженном виде?.. А почему бы и не флирт? Чем плохо? Потом можно и решить, что делать дальше… А если они захотят продолжить отношения, чем это плохо? И надолго ли?.. А если через некоторое время ему надоест и он поцелует ее и уйдет, насвистывая какую-нибудь песенку, вроде той, что он насвистывал, когда рисовал ее на палубе? И не будет ли это для нее травмой на всю оставшуюся жизнь? Чем тоща спасаться? Наркотики? А если так, то стоит ли?

«Неужели я не могу действовать без оглядки, как он? — подумала Ивонна. — Неужели я всегда должна чувствовать себя на службе, даже в радости? Смогу ли я удержать его, если мне этого очень захочется?»

Поезд затормозил у станции.

— Башни Уатта, — сказал Скип. — Приехали. Они взяли свой багаж и вышли на залитый солнцем перрон. Позади них раскинулся парк аттракционов, который был как грибами усеян замысловатыми высокими конструкциями. Их было штук двадцать, все разные. Несколько молодых рабочих копошились неподалеку, возводя еще одну.

Впереди открывалась главная улица, обсаженная пальмами. Это была пешеходная зона, где ездили только детские автомобильчики. По сторонам улицы были оставлены велосипедные дорожки. Одно-двухэтажные дома утопали в зелени палисадников. Стены домов удивляли разноцветьем, равно как и крыши, часто конической формы. Дома тут были самые разные — жилища, во фронтальных помещениях, как правило, лавочки или мастерские, конторы, ресторанчики, бары, кинотеатры, церкви, мечети и прочая. Люди прогуливались, болтали и смеялись, сидели на крылечке и играли на гитаре, покупали с тележки поп-корн, стояли на пороге магазинчика и во весь голос расписывали достоинства своих прилавков. Однако тюрбаны, фески и цветные кушаки тут встречались далеко не в таком изобилии, как описывается в «Нэшнл джиогрэфик». Большей частью тут была представлена вполне современная местная мода. Увидав тончайшие спадающие накидки, расцвеченные, как крылья бабочки, Ивонна решила, что в ближайшее время эта мода охватит весь Запад.

Пахнущий цветами теплый воздух, казалось, выпарил из Ивонны все невеселые мысли. Она захлопала в ладоши и воскликнула:

— Очаровательно!

— Просто это лицо Афровиля, — заметил Скип. — Поверь, над ним работают не такие дураки. Впрочем, я вовсе не хочу принижать его достоинств. Тут и впрямь попадаются вещи уникальные, особенно в народных промыслах. Таких штучек тебе никогда не доставят по заказу в номер. В общем, тут стоит прогуляться до ленча.