Миры Пола Андерсона. Т. 3. Орион взойдет - Страница 4

— Закон дает тебе право забрать сына, — отреченно проговорила она. — А не можешь ли ты взять и меня с собой?

Он покачал головой:

— Нет, тогда ты лишишься корней и завянешь. Погибнет и Розенн. Она не ревнива, но представь себе, каково ей будет, если ты окажешься рядом… Не беспокойся, Катан, она будет к нему добра, как и я сам. Он вырастет и станет аэрогеном, ты ведь понимаешь, что это значит. И он будет при любой возможности навещать тебя. Однако первый визит состоится не скоро… Он уже миновал тот возраст, когда поступают в кадеты, и учить его придется в сжатые сроки. Но позже… — Он привлек ее к себе. — Только не горюй, я постоянно буду приносить тебе вести о нем.

Напрягшись, она вырвалась из объятий.

— Нет! — возразила она; гордость превыше горя звучала в ее голосе. — Никогда!

Он сжал кулаки, но на лице его не было изумления.

— Не зря я боялся, что ты возненавидишь меня.

— Не то. — Она в отчаянии топнула ногой. — Я по-прежнему люблю тебя, Донал. И наверное, всегда буду любить. Но мне пора становиться собой.

Гость из Клана прилетел на легком самолете, посадив его на ровное пастбище. На следующее утро он улетел с мальчиком на восток — к Скайгольму. И более не вернулся в эти края.

Он присылал Катан посылки и письма, и при случае, на праздники — Иерна.

Катан вышла замуж в Карнакс — за Райвола Крепкого, овдовевшего владельца нескольких кораблей и рыбацких лодок. Жили они спокойно и были рады кратковременным визитам Иерна.

А люди вспоминали ночь вскоре после его рождения, когда под покровом Маэля остановилась странница, утверждавшая, что наделена пророческим даром. Поглядев на младенца сквозь пламя свечи, которую слепила в форме кинжала, она пробормотала:

— Следите за младенцем. Он погубит богов.

Впрочем, быть может, предание это относится к числу тех, что появляются после свершения событий.

Шторм зародился где-то на западе океана. Ни один человек не знал, где это случилось. Крохотные луны, прежде караулившие планету, могли бы увидеть его заранее и предупредить людей, но многие из них еще столетия назад рассыпались и пали на землю погасшими звездами, а остальные умолкли. Домен не мог следить за всем земным шаром. Металла для аэропланов не хватало, топливо обходилось слишком дорого. Никому не ведомый — кроме, быть может, нескольких моряков, которые и погибли в нем — шторм набирал силу, уходя на восток. Словом, когда суда, находившиеся возле Юропанского побережья, начали передавать о нем вести по радио, наблюдатели в Скайгольме также заметили первые зловещие изменения в облаках под собой и вызвали Погодный Корпус.

Иерна вызвали, когда он вернулся в Бейнак. Он объезжал земли Ферлеев в Дордойни, как полагалось в это время года, выслушивал арендаторов, свободных владельцев, селян, пастухов, дровосеков… их жалобы, идеи, надежды, достижения, страхи, сплетни; смягчал скорбь, улаживал разногласия, вершил сделки в меру своих способностей; председательствовал на праздниках и церемониях, как требовала того традиция; награждал за благие дела и верную службу; позволял развлекать себя, а в ответ был приятным и общительным гостем, богатым на рассказы о том, что пряталось за дальним горизонтом… словом, заново плел связи между своей семьей и этими людьми, над которыми она главенствовала.

И теперь он с помощниками ехал домой вдоль реки. Осень пылала в лесах над холмами, но воздух был еще ароматен и тепл. Солнечный свет косо пробивался с запада, утесы сверкали; искристый поток стекал со склона.

Вдалеке пропел горн дровосека, эхо ответило ему. Плащи всадников потускнели: пыль из-под копыт взметалась вверх клубами, словно дымящимися над костром.

Анс Дебирон, секретарь Иерна, пуская лошадь рысцой, подъехал к своему господину.

— Весьма удачное путешествие, мне хотелось бы сказать это вам, сир, — начал он разговор.

Уроженец этих мест, недавний выпускник Консватуара в Сарлате, он склонялся к пышности фраз, хотя во всем прочем был весьма компетентным и разумным человеком. Мягкое окситанское произношение слов франсея сглаживало угловатые фразы.

— Да, все сложилось достаточно гладко, — ответил Иерн. — Я даже не мечтал, что так удачно справлюсь с делами.

— Сир, вы им нравитесь, — объявил Анс. — Вы человек честный и не требуете подробных отчетов, знакомясь с делами. О, они понимают, как сложно вам выучить их диалект со всеми нюансами его, но вы также… добры. Подобными чертами здешние хранители замков бывали наделены не часто.

— Даже мой отец, когда он объезжал окрестности? — Иерн улыбнулся недовольству наземника. — Анс, скажу, не проявлял я неуважения, не позволительного для сына: он великий человек и властвует и здесь, и в Домене, но мы с ним совершенно разные люди. — Он помедлил, а потом решился; завершенное дело рождало чувство товарищества. — По правде говоря, когда он захотел, чтобы я занял этот пост, я едва не взбунтовался.

— В самом деле? Можно спросить — почему?

Иерн пожал плечами:

— Представь себе. Меня только что направили продолжать занятия по пилотированию и метеорологии; в кадетах я только этим интересовался. К тому же в уме я составил достаточно длинный перечень развлечений. Я даже сказал отцу, что лишен талантов, необходимых администратору. И что соглашусь управлять фамильным поместьем только там, где девицы сами запрыгивают к тебе в постель. В общем, я ничего не знал о Дордойни. Ты помнишь, что у меня в Бреже родня, а там даже язык другой. — Помедлив, он продолжил:

— Пора брать на себя часть ответственности, так сказал мне отец и тем самым поставил точку в разговоре. Такой он человек. Но теперь я не жалею. Здесь чудесная страна, приятные люди. К тому же я обязан находиться в замке лишь два-три месяца в году, а остальное время могу летать. — Остатки сдержанности еще сковывали Иерна, и он был рад окончить свою исповедь.

Обогнув утес, заметили впереди замок Бейнак. — Эй, вот и приехали! — вскричал он, пришпорил коня и свернул на боковую дорогу.

Анс, открыв рот, глядел ему вслед и не сразу припустил галопом. Лишь половиной крови своей Таленс Иерн Ферлей принадлежал к аэрогенам и продолжал удивлять всех, кто помнил более строгих господ.

Рост его был всего лишь средним для человека из Иледуциеля, хотя коренастым дордойнезцам он казался высоким. Благодаря пейзанской крови, Иерн был более мускулист, нежели отец, но узкое лицо того несколько расширилось в сыне и притупилось… широкие скулы, ярко-голубые глаза, каштановая взлохмаченная шевелюра и легкий баритон. В одежде Иерн предпочитал пышность.

Замок приветствовал его знаменами и солнечным отблеском застекленных окон на башнях. В этот замок Иерна заманила его красота. По всему Франсетерру сохранилось чересчур много подобных средневековых строений, вновь оживших после Судного Дня, породившего нужду в крепостях; перестроенные за века, они теперь представляли нагромождение стилей. У Ферлеев, как правило, был хороший вкус, но, когда он подводил кого-нибудь из них, последующие поколения устраняли ошибки. Могучий Бейнак вздымался высоко над рекой, и все современные пристройки к нему, даже радиомачта или воздушное жилое крыло, казались такими сокровищами, что их стоило спрятать за старыми стенами.

Как всегда, в эти мирные времена ворота стояли открытыми, несколько небольших пушек, бронированные автомобили, катапульты и дротикометы успели состариться, и часовой с горном выполнял чисто орнаментальную функцию. Подковы застучали по мощеному дворцу. Клан Таленсов мог позволить себе тратить железо на своих вождей и их непосредственных помощников. Обитатели повалили на двор и бросились приветствовать владельца, выкрикивая и жестикулируя, как подобает жителям юга. Не меньший пыл проявляла наложница, которую Иерн привез с собой из Турнева — кровь уже бурлила в нем; три с лишним недели, которые он провел среди целомудренных дордойнезцев, казались уже чересчур долгими.