Миры Пола Андерсона. Т. 3. Орион взойдет - Страница 16

Незаметная гавань, на которую инспекторы-маураи почти не обращали внимания, была прекрасным местом для организации морской базы для секретных перевозок в Кенай[35]. Счетоводы требовались там не менее, чем моряки, инженеры или вооруженная охрана. Наконец она вышла замуж за Томми Джемиса — также из Ложи Волка (тайного компьютерщика, обслуживающего установки). Через несколько лет дело, которым они занимались, продвинулось настолько, что их услуги потребовались возле вулканов. И семейство перебралось на Кенай, там в лесах на просторах Ляски и выросла Роника. И к середине второго десятка своей жизни живая и вдумчивая девочка весьма быстро сообразила, какие громы на самом деле грохотали за горами у входа в залив.

Она помалкивала. В то время она намеревалась стать Покорителем; училась, сдавала экзамены, работала проводником и снабженцем, иногда отыскивала и спасала заблудившихся — из тех, кто хочет вернуть дикие места человеку. Она стала послушницей в Ложе Волка. Это было почти неизбежно, и не только потому, что семья ее принадлежала к этой Ложе; более крупной организации в этом районе попросту не существовало. Как и повсюду, инжуны и эскимосы обычно предпочитали свои традиционные группировки, хотя некоторые и вступали в Ложи. В восемнадцать лет она завершила свои занятия и выполнила свое первое Поручение… а именно: доставила в рюкзаке лекарство в заваленный снегом поселок, который по радио запросил помощи… а потом выстояла свою Стражу.

Когда были выполнены все церемонии посвящения, мастер Ложи Беньо Смит вызвал ее в свой кабинет. С ней находился ее отчим Том Джемис и тот самый Эйгар Дренг, которого иногда видели в Кенае. Мужчины были в темных одеяниях, у Беньо на голове была шляпа, в руках жезл — знак власти. Момент был весьма торжественный. Над столом мастера Ложи в панель было врезано изображение волка, разорвавшего цепи и вырвавшегося на свободу.

— Роника, — проговорил Беньо, — старшие наблюдали за тобой долгое время, и в общем мы удовлетворены. Ты умна, храбра и предприимчива, однако не безрассудна, достойна доверия и… осмотрительна. — Он сделал паузу. — Что ты знаешь о том, что происходит среди нас?

Горло ее сдавил комок.

— Орион взойдет! — выдохнула она, ощущая стук сердца, стук крови в ушах.

Беньо кивнул:

— Давай пока ограничимся этим. Велика наша цель, и трудно скрыть дело настолько огромное и осмысленное… целью которого является возрождение всего мира. А перед Судной войной — попросту невозможно. И сейчас его трудно спрятать даже в месте, подобном Кенаю.

Он смачно вздохнул.

— Мы вынуждены привлекать новых людей, и не только потому, что многие из нас состарились или умерли, служа Ориону. Мы действуем, и нам нужны новью комбинации способностей. Ты — девушка перспективная. Только хочу сперва тебя предупредить: особых забав не будет — не жди. Тебя ждут, в общем, только работа и лишения — ради Освобождения, которое все равно будет едва заметно в этом затхлом болоте, куда маураи так, и не добрались. Если ты не готова отказаться от многих удовольствий и развлечений, скажи прямо сейчас — никаких возражений не будет, я обещаю. Ты будешь жить так, как и прежде. В конце концов, Покоритель нужен обществу.

— Но мне придется оставаться на Ляске? — спросила она.

— Пока Орион не взойдет, — отвечал Беньо.

— Если это случится вообще, — добавил ЭйгарДренг. — У нас до сих пор не хватает многого из того, без чего нельзя обойтись. А быть может, никогда и не будет.

Том Джемис криво улыбнулся приемной дочери.

— Да, Ложа рассчитывает, что ты не будешь скучать по цивилизации, — сказал он, — Сама знаешь — я уже десять лет сижу здесь безвылазно. Не потому, что кто-то боится предательства, просто я чересчур занят своей работой, к тому же зачем излишний риск? Мне здесь нравится, и ты тоже как будто ощущаешь себя дома, не так ли?

Роника облизнула губы.

— Что… что вы хотите, чтобы я… делала?

Эйгар Дренг долго разглядывал ее и наконец медленно проговорил:

— Я изучал твои школьные журналы, беседовал с учителями. Из тебя получится инженер. Лидеры Ориону не нужны, да ты, откровенно говоря, не проявляешь блестящих способностей, но помощником будешь ценным… когда тебе не придется использовать умение Покорителя для жизненно важных интересов проекта. Мы хотим отослать тебя на юг — будешь учиться в университете в Виттохрии. Ложи берут на себя обучение перспективной молодежи.

— Но первое, о чем ты должна подумать и весьма серьезно, — добавил Беньо Смит, — сумеешь ли ты там, в новой для тебя среде и в твоем-то возрасте сохранить в тайне самый великий секрет планеты. Если у тебя есть хоть кроха сомнений — откажись, и мы будем тебе благодарны.

— А разве вы сами не могли бы научить меня всему необходимому? — поинтересовалась Роника. Хотя полностью неожиданной эту беседу назвать было сложно, она все-таки была удивлена предложением. — Мой брат Билл… он же отправился за пролив — в горы.

— А твой братец Закки вполне доволен местом дровосека, — проговорил Том. — Да, у нас есть учебные заведения и дома, в одном из таких и находится Билл, но… ты не такая, как он. Если ты согласна, тебе придется узнать о внешнем мире побольше.

Естественно, она согласилась.

Четыре года миновало, прежде чем Роника возвратилась домой, а потом она снова оставила кров и, взяв на север, направилась в дикие земли.

Пешком, в одиночестве, она преодолела юры Чугач и спустилась на полуостров. Маршрут пролегал через земли, где обитали лишь редкие охотничьи племена. И, за исключением дней, когда Роника набредала на их поселки и пользовалась гостеприимством хозяев, она промышляла охотой и собирательством. Чтобы прокормиться, ей не приходилось тратить много времени. Своей «кроличьей» палкой[36] она сбивала по пути небольшую дичь; умело отыскивала ягоды, корни — все съедобное, что в изобилии предлагала земля. С водой никогда проблем не было; а по вечерам, потратив, быть может, полчаса, чтобы поставить шалаш, принести дрова и развести огонь, она сооружала какую-нибудь ловушку и часто находила в ней на следующее утро белку или другого мелкого зверька. Когда случалось провести без еды день или два, подобное неудобство она относила — как и все прочее — к незначительным. Иногда она останавливалась, чтобы постирать и высушить одежду, выспросить нужное у туземцев — сваливая в кучу слова разных языков — но в основном она просто шла.

Идти ей пришлось три месяца. А когда Роника вернулась в населенные края, наступила субарктическая осень. Леса, съеживаясь, превратились в рощи, а луга — в пастбища. Она спускалась по прибрежной дороге, справа играли волны на просторах пролива Кука, а за спиной вставали снежные пики; осины и березы еще желтели на фоне темных елей по левую руку, за ними вздымались горы, дым клочьями вырывался из труб добротных деревянных домов. Иногда орел, расправив золотые крылья, проплывал на фоне неба и облаков, оставляя пределы полуострова, и исчезал в тумане над морем… Видела она это, видела и другое — когда не было дождя. Но дождь шел почти все время. Роника привычно не обращала на него внимания — в противном случае она не сумела бы зайти так далеко.

Теперь она могла ночевать под крышей, среди друзей. Народу в этих краях было немного, все знали друг друга и искали компаний. Прибытию Роники особо обрадовались старшие сыновья владельца дома.

В свои двадцать два года это была высокая, длинноногая, объемная в плечах и бедрах, полногрудая девушка с широким лицом; под темными ровными бровями зеленели глаза. Вздернутый нос, чувственный рот, белая, чуть веснушчатая кожа; волнистые янтарные волосы придерживала лента, расшитая бусинами; пряди ниспадали до самых плеч. Словом — ничего экзотического. Шерстяная куртка, брюки и шляпа потерлись и вылиняли от стирки, в рюкзаке же не было ничего, кроме запасной одежды и обуви, мелкой кухонной утвари и ее исследовательских приборов. Здесь она рассталась с «кроличьей» палкой и сверлом для разжигания огня; такое снаряжение она могла сделать в любой момент.