Миры Пола Андерсона. Т. 16 (сборник) - Страница 9

Гунли чуть не упала.

— О боги, о всесильные боги — Я не подумала об этом… Внезапно она набросилась на Сердика, царапаясь, кусаясь и пытаясь выхватить у него клинок.

— Бей его, Доминик! — завизжала она. — Бей его!

Принц размахнулся мускулистой рукой, послышался глухой удар. Гунли тяжело упала на пол.

— А теперь, — ухмыльнулся Сердик, — выбирай оружие! Флэндри сделал несколько шагов вперед и взял один из узких, изящных мечей. Как ни странно, его мысли больше всего были заняты королевой, распростершейся на полу. Бедняжка, на нее навалилось такое напряжение, которое не под силу простому смертному. Но если обстоятельства сложатся удачно, для нее еще не все потеряно.

Глаза Сердика стали почти мечтательными. Скрестив клинок с Флэндри, он улыбнулся.

— Это будет расплата за все, — произнес он. — Прежде чем умереть, ты перестанешь быть мужчиной, терранин…

Звон стали эхом отозвался в огромном зале. Флэндри парировал смертоносный выпад и, в свою очередь, рассек принцу щеку. Сердик с ревом бросился вперед, мастерски орудуя клинком. Флэндри отступил, отражая удары, и уперся спиной в стену.

На какое-то мгновение они замерли, клинок к клинку, истекая потом, но понемногу более сильный шотлан начал клонить руку Флэндри к полу. Внезапно терранин поддался и увернулся в тот самый момент, когда меч принца просвистел около лица.

Он отбежал назад, а Сердик снова бросился в атаку. Шотлан полностью раскрылся для простого встречного удара, но Флэндри не хотел убивать его. Они еще раз сошлись, скрестив клинки, и терранин только ждал случая.

Долго ждать ему не пришлось: на одно неловкое движение Сердика он ответил мастерски исполненным вращением клинка. Меч принца, закрутившись, полетел через всю комнату, а сам он оказался безоружным с острием клинка Флэндри у горла.

Какое-то мгновение он просто ничего не мог понять. Флэндри хрипло засмеялся и сказал:

— Мой дорогой друг, ты забываешь, что сознательное влечение к архаике — одна из характерных черт загнивающего общества. Вряд ли найдется хоть один имперский аристократ, не занимавшийся научным фехтованием.

Только тяжесть поражения слышалась в упрямом голосе принца:

— Тогда убей меня. Покончи с этим.

— Достаточно уже было убийств, а кроме того, ты еще можешь быть полезен. — Флэндри отбросил свое оружие и сжал кулаки. — Но кое о чем я давным-давно мечтаю!

Несмотря на мощное, но неуклюжее сопротивление шотлана, Флэндри бил его до тех пор, пока на нем не осталось живого места.

— Мы спасли Шотлу, всю Шотлу, — сказал Флэндри. — Ты только подумай, девочка. Что бы произошло, если бы вы проникли дальше в Империю? Даже если бы вы победили — в чем я всегда сомневался, ибо Терра могущественнее, чем вы думали, — это привело бы лишь к новой гражданской войне. Вы просто не умеете управлять империей. То, что ваши собственные союзники и колоний восстали при первом же удобном случае, — самое лучшее тому доказательство. Вы бы начали грызться за добычу, вмешались бы более могущественные силы, и перспектива для Шотлы была бы одна — разорение. Через какое-то время даже память о вас стерлась бы из истории Галактики. То, что произошло, на самом деле очень незначительно; погибло намного меньше людей, чем могло бы погибнуть при успешном вторжении в Империю. А теперь Терра принесет сюда мир, о котором ты мечтала, Гунли.

— Да, — прошептала она, — мы заслужили это завоевание.

— Но только не ты, — возразил он. — Южане сейчас удерживают Шотлу, и Терра признает их в качестве законного правительства, а тебя — в качестве королевы, Гунли. Да, вы станете еще одним вассальным государством Империи, но сохраните все свои права и свободы, кроме свободы грабить и убивать другие народы. А торговля с остальной частью Империи принесет вам большее: богатство и стабильность, чем любая война.

Я полагаю, что Империя действительно находится в упадке. Но это не значит, что она не может в один прекрасный день пережить очередной Ренессанс. Когда энергичные молодые народы вроде вашего начнут руководствоваться древней мудростью Терры, Галактика может достичь вершин процветания.

На ее лице появилась улыбка, пускай слабая, но уже свидетельствовавшая о возвращении былого душевного равновесия.

— Мне кажется, Империя не так уж чужда нам, Доминик, — сказала она. — Особенно когда в ней есть такие люди, как ты, — она взяла его руки в свои, — что ты теперь собираешься делать?

Он посмотрел ей в глаза, и вдруг в глубине души почувствовал себя страшно одиноким. Она была так красива.

Но из этого никогда не могло ничего получиться. Лучше не задерживаться, пока яркие воспоминания не поблекнут от ежедневного общения глубоко чуждых друг другу людей. Со временем она забудет его, найдет кого-то другого, а он…

— У меня есть моя работа, — сказал он.

Их взгляд был устремлен в ясное небо. Высоко над ними блеснул на солнце, словно падающая звезда, первый идущий на посадку корабль Империи.

Честные враги[3]

Дверь позади резко распахнулась, и чей-то голос мягко проговорил:

— Добрый вечер, капитан Флэндри.

Он круто обернулся, рефлекторно хватаясь за станнер, — и уставился на ствол бластера. Тогда он медленно, не делая резких движений, опустил руку и напряженно замер; взгляд его скользнул с бластера на узкую шестипалую руку, державшую оружие; потом капитан внимательно оглядел высокое худощавое тело и сардонически усмехающееся лицо вошедшего.

Это было лицо гуманоида — тонкое, с ястребиным носом, золотистой кожей, с блестящими янтарными глазами под голубыми пучками перьев на месте бровей и с пышным хохолком блестящих синих перьев на узком лысом черепе. Существо было одето в простую белую тунику, в какие одевались представители его народа, — она оставляла открытыми когтистые, похожие на птичьи, ноги; однако на шее чужака висела сверкающая драгоценностями лента, означающая его высокое положение в обществе, а широкие плечи укрывал плащ, похожий на поток крови.

Но ведь все, все должны быть на празднестве, под присмотром… Флэндри сам проследил за этим. Как же могло случиться такое?..

Сделав над собой усилие, Флэндри слегка расслабился и изобразил на лице кривую улыбку. Теперь неважно, кто во всем виноват; его поймали с поличным в жилых помещениях мерсейцев, и сейчас нужно думать лишь о том, как унести ноги. Мысли вихрем неслись в голове капитана. Он вспомнил… да, перед ним стоял не кто иной, как Айхарайх с Херейона, лишь несколько дней назад присоединившийся к составу мерсейского посольства и, похоже, выполнявший здесь задание, сходное с заданием самого капитана Флэндри.

— Прошу извинить за вторжение, — сказал капитан. — Это чисто профессиональное действие. Я никого не хотел оскорбить.

— Никто и не подозревает вас в подобных намерениях, — вежливо откликнулся Айхарайх.

Он говорил на безупречном английском, лишь чересчур резко, как и все представители его расы, выделяя слоги.

Капитан мельком подумал, что взаимная вежливость шпионов не значит ровно ничего. Ведь так легко пристрелить чужака — а потом выразить безграничное сожаление по поводу того, что один из асов разведки Терранской Империи убит по ошибке, всего лишь из-за того, что его приняли за грабителя.

Но почему-то Флэндри решил, что вот этот стоящий перед ним херейонит не способен на столь грубую выходку. Загадочная раса его планеты была слишком старой, слишком холодной и цивилизованной, а сам Айхарайх имел репутацию существа на редкость коварного. Флэндри приходилось слышать о нем прежде; Айхарайх, безусловно, придумал бы что-нибудь посложнее…

— Совершенно верно, — кивнул Айхарайх. Флэндри вздрогнул: как смогло это существо так точно угадать его мысли?.. — Но — надеюсь, вы меня извините за мои слова — вы совершили ошибку, Попытавшись столь бесцеремонно обыскать наши апартаменты. Есть и лучшие способы добывать информацию.