Миры Пола Андерсона. Т. 14. Терранская Империя - Страница 94

— Я… ну да…

Абрамс нахмурился в облаке дыма.

— И потом, в будущем пацифисты понадобятся нам как противовес кабинетным воякам. Мир мы не можем заключить, но и воевать по-настоящему тоже не можем. Все, что мы можем, — это держать линию. А человек по природе своей — не особенно терпеливое животное.

— Значит, все сводится к нулю? — чуть ли не в голос завопил Флэндри. — Лишь бы удержать то малое, что у нас есть?

Абрамс склонил седеющую голову:

— Если Господь Бог дозволит. А Он скорее милосерден, чем справедлив.

— Тот же Старкад… Смерть, боль, крушение, и в итоге — проклятое статус-кво! Что же мы, получается, тут делали?

Абрамс перехватил взгляд Флэндри и уже не отпустил его.

— Я тебе скажу. Мы должны были прийти сюда. То, что мы это сделали, каким бы никчемным это ни выглядело, какими бы далекими, чужими и не имеющими к нам отношения ни казались бедные жители планеты, внушает мне кое-какую надежду относительно будущего моих внуков. Мы дали отпор врагу, не оставили агрессию безнаказанной, воспользовались шансом, который враг нам дал, чтобы взять над ним верх. И еще раз доказали ему, себе, всей Вселенной, что не уступим ему даже самого малого. Нет, мы пришли сюда не напрасно.

Флэндри глотнул и не нашел слов для ответа.

— В данном конкретном случае, — продолжал Абрамс, — наше присутствие позволило нам спасти две мыслящие расы и то, что они могут сделать в будущем. Мы не могли знать этого заранее — но в нужную минуту оказались на месте. А если бы нас тут не было? Если бы мы махнули рукой на действия врага в этих краях? Стали бы мерсейцы спасать туземцев? Сомневаюсь. Разве что это представляло бы для них какую-то политическую выгоду. Такой уж они народ. — Абрамс выпустил клуб дыма. — Ты знаешь — еще во времена правления Эхнатона в Египте, а то и раньше, возникла школа мысли, утверждающая, что мы должны сложить оружие и положиться на любовь. И если любовь не сработает, то хотя бы умереть безгрешными. Как правило, даже противники этой идеи признавали, что она благородна. А по мне, она смердит. По мне, она не просто нереальна, не просто инфантильна, а еще и вредна. Она отрицает, что мы должны хоть как-то действовать в этой жизни. Ибо как можно действовать, отказываясь от своих потенциальных возможностей? Нет, сынок, пусть мы смертны — то есть невежественны, глупы и греховны — это второстепенно. Наша гордость в том, что мы, несмотря на это, порой делаем лучшее, на что способны. И изредка добиваемся успеха. Смеем ли мы просить большего?

Флэндри молчал. Абрамс хмыкнул и снова налил стаканы.

— Лекция окончена. Теперь дополнительный вопрос: что ждет тебя? Не надо бы говорить такое парню в твоем склонном к бахвальству возрасте, но поскольку ты нуждаешься в ободрении, то я скажу: когда ты примешься за дело, помоги Боже противнику!

Он говорил еще час. И Флэндри вышел от него, насвистывая.