Миры Пола Андерсона. Т. 14. Терранская Империя - Страница 64

— Вы направляетесь в распоряжение командора Абрамса в Хайпорте. Амфибия придет за вами завтра, в семь тридцать по терранскому времени. Специальное задание — не знаю какое.

Абрамс откинулся на спинку стула, закинул ногу на видавший виды письменный стол и сильно затянулся своей сигарой. — Ты правда предпочел бы остаться под водой?

— В настоящий момент — да, сэр, — ответил Флэндри, сидевший на краешке стула. — Ко мне там относились с интересом, и, кроме того, я чувствовал, что приобретаю что-то. Информацию… дружбу… — Он умолк.

— Скромный парнишка, нечего сказать. Значит, ты, по-твоему, вызвал к себе интерес. — Абрамс выпустил колечко дыма. — Нет, я понимаю, что ты хотел сказать. Ты, в общем, прав. Если бы дела обстояли иначе, я не стал бы вытаскивать тебя на сушу. А ты даже не спросил меня, что я планирую на твой счет.

— Сэр?

— Лорд Хауксберг через пару дней отправится на Мерсейю. Я сопровождаю его в качестве советника — так сказано в приказе. Мне полагается адъютант. Как тебе такая работка?

Флэндри поперхнулся. Сердце у него подскочило, и он не скоро заметил, что сидит с открытым ртом.

— Само собой, — продолжал Абрамс, — я надеюсь собрать там кое-какие сведения. Без всяких мелодрам — полагаю, на это у меня компетенции хватит. Просто буду держать глаза и уши настороже. И нос тоже. Пока что ни от кого из наших дипломатов, атташе, торговых представителей — ни от одного источника не было особого толку. Мерсейя слишком удалена от Терры. Почти все наши контакты происходили на крайне грубом силовом уровне типа «а ты кто такой?» Теперь у нас появился шанс пообщаться в менее суровой обстановке. Мне, конечно, следовало бы взять с собой опытного, испытанного человека. Но их у нас нехватка. Ты показал себя довольно крутым и находчивым для своих лет. Небольшой опыт службы в разведке станет хорошим трамплином в твоей карьере, если я добьюсь-таки твоего перевода. Ну а еще ты улетишь с этой несчастной планеты, совершишь путешествие на роскошном корабле, увидишь экзотическую Мерсейю, а возможно, и другие места, и кто знает — вдруг ты вернешься на Терру и тебя больше не пошлют на Старкад, даже если ты останешься в летчиках. Кроме того, ты заведешь весьма полезные для себя связи. Ну так как?

— Д-да, сэр! — с трудом выговорил Флэндри.

Абрамс прищурился.

— Не очень-то радуйся, сынок. Это тебе не увеселительная прогулка. До отлета тебе придется забыть про сон и жить на стимтаблетках, усваивая то, что должен знать мой адъютант. Ты будешь везти на себе все, начиная от секретарских обязанностей и кончая уходом за моими мундирами. В пути ты энцефалографическим методом впихнешь в себя язык эрио и столько мерсейологии, сколько мозги способны выдержать. Вряд ли нужно предупреждать, что впереди у нас не карнавал. На месте ты, если повезет, будешь пахать день и ночь. А не повезет, взорвется наша звезда — ты будешь уже не светлым небесным рыцарем, а объектом охоты, и если тебя возьмут живым, их методы допроса не оставят от твоей личности камня на камне. Подумай.

Флэндри не стал думать. Он пожалел только о том, что, вероятно, никогда больше не увидит Драгойку, но эта боль кольнула и прошла.

— Сэр, — заявил он, — вы нашли себе адъютанта.

Размер «Гудящей Маргреты» не позволял ей совершать посадки на планетах. При ней имелись катера, которые и сами по себе были небольшими космическими кораблями. Официально она принадлежала Най Кальмару, практически — служила яхтой очередному его виконту, но иногда использовалась для нужд Империи, далеко превосходя в отношении комфорта любой корабль военного флота. Оставив орбиту Старкада, она начала ускорение на гравитонах. Вскоре она вышла в открытый космос и получила возможность перейти на гиперрежим, обогнав свет. Несмотря на ее массу, мощность двигателя и высокая фазовая частота обеспечивали ей такую же наивысшую псевдоскорость, какой достигает военный корабль класса «планета». Солнце, от которого она стартовала, вскоре уменьшилось до размеров звезды, а там и совсем затерялось. Если бы смотровые экраны не компенсировали аберрацию и эффект Доплера, Вселенная выглядела бы искаженной до неузнаваемости.

Однако созвездия все же менялись медленно. Проходили дни за днями, а корабль все шел через ничейное пространство. Лишь один раз монотонность нарушил сигнал тревоги, тут же сменившийся сигналом «чисто». Силовые экраны «Маргреты», отражающие радиацию и межзведные атомы, на одну микросекунду столкнулись с несколько более крупной частицей материи — камушком граммов на пять. Хотя такой контакт мог бы повредить корпус, учитывая разницу кинетических скоростей, и хотя такие метеороиды встречаются в Галактике с частотой примерно 10³⁰, вероятность такого столкновения все же слишком мала, чтобы о ней беспокоиться. А однажды в пределах светового года от «Маргреты» прошло другое судно, и детекторы засекли его «кильватер». Анализ показал, что корабль имиритский, им управляют существа, дышащие водородом, чья цивилизация почти непостижима ни для людей, ни для мерсейцев. В этой части космоса они циркулируют довольно оживленно. Этот признак жизни в пространстве долго был предметом взволнованных обсуждений — так велико оно, это пространство.

Настал наконец день, когда Хауксберг с Абрамсом, беседуя вдвоем, засиделись далеко за дневную вахту. До сих пор их отношения были сдержанными и корректными. Но путешествие приближалось к концу, и оба они ощущали потребность лучше узнать друг друга. Виконт пригласил командора пообедать вдвоем в своих личных апартаментах. Шеф-повар ради такого случая превзошел сам себя, а дворецкий посвятил немало времени выбору вин. На коньячной стадии дворецкий понял, что теперь может удалиться, оставив одну бутылку на столе, а другую в резерве, и отправиться спать.

Корабль жил своей жизнью — гудели двигатели и вентиляторы, порой раздавался оклик, когда двое вахтенных встречались в коридоре. Приглушенный свет мягко лежал на картинах и драпировках. В воздухе стоял запах вереска, на который накладывался табачный дым. После Старкада приятно было вновь испытать терранский вес, поддерживаемый гравиторами; Абрамс до сих пор наслаждался чувством легкости, и ему часто снилось, что он летает.

— Истые пионеры, значит? — Хауксберг закурил новую сигару. — Это интересно. Надо будет как-нибудь посетить Дейан.

— Вряд ли вы найдете там что-то привлекательное, — пробурчал Абрамс. — Обыкновенные люди.

— И дикая пустыня, которую они преобразовали. Я понимаю, — кивнул Хауксберг. — Вы не можете не быть хотя бы немного шовинистом, происходя из такой среды. Но это опасная позиция.

— Еще опаснее сидеть и ждать, когда враг придет, — проговорил Абрамс сквозь собственную сигару. — У меня жена, дети и целый миллион родни. Мой долг перед ними — удерживать мерсейцев на расстоянии вытянутой руки.

— Нет. Ваш долг — сделать так, чтобы в этом не было нужды.

— Отлично, лишь бы мерсейцы согласились.

— А почему бы им не согласиться? Нет, погодите, — вскинул руку Хауксберг. — Позвольте закончить. Меня не интересует, кто первым начал. Это ребячество. Факт в том, что мы действительно являемся великой державой среди дышащих кислородом обитателей известной нам Галактики. Предположим, такой же державой была бы Мерсейя? Разве вы не приветствовали бы создание человеком равной ей по силе империи? В противном случае мы бы оказались в их власти. А они не желали оказаться в нашей власти. Поэтому, когда мы стали замечать Мерсейю, она уже завладела достаточным количеством недвижимости, чтобы вызвать у нас тревогу. Мы ответили на это пропагандой, заключением новых союзов, дипломатией, экономическими маневрами, подрывной деятельностью, а кое-где дошло и до прямых вооруженных конфликтов. Это только утвердило их в нелестном мнении относительно наших намерений. И они в свою очередь стали отвечать, усиливая тем наши страхи. Положительная обратная связь. Не пора ли ее прервать?