Миры Пола Андерсона. Т. 14. Терранская Империя - Страница 51

«Выходит, ты спас мне жизнь, — пробурчал про себя Флэндри. — И все равно ты — высокомерный ублюдок».

За пропавший бластер винить некого. Он выпал из кобуры в те отчаянные секунды, когда Флэндри выбирался из флитте-ра. Остались только положенный по уставу нож и полевая сумка со всякой всячиной. На нем ботинки и серый комбинезон — все это в печальном состоянии и не идет ни в какое сравнение с лощеной парадной формой. Таков скудный перечень его имущества.

Ферок опустил на глаза пушистые термосенсорные усики: так он хмурился.

— Если шираво осмотрят обломки твоей летучки там, внизу, и не найдут твоего тела, то могут догадаться, что ты ушел, и станут искать тебя.

— Да, могут, — согласился Флэндри.

Приладившись к раскачиванию судна, он стал смотреть вдаль — высокий, еще по-юношески нескладный, сероглазый, с каштановыми волосами, с довольно длинным, правильным лицом, дочерна обожженным лучами Саксо. Перед ним рябил и мерцал зеленоватый океан, играя солнечными бликами и белыми барашками волн, которые из-за старкадийского тяготения катились быстрее, чем на Терре. Небо было бледно-голубым. На горизонте громоздились тучи, но в плотной атмосфере это не предвещало шторма. Над головой кружила какая-то птица, морской зверь выглянул из воды и опять ушел в глубину. Саксо казался отсюда втрое меньше, чем Солнце, видимое с Терры, и давал вполовину меньше освещения. Гибкий человеческий глаз воспринимал это как норму, но здешнее светило было немилосердно белое и до того яркое, что нельзя было смотреть в его сторону. Короткий день клонился к вечеру, и температура, никогда не поднимавшаяся особенно высоко в этих средних северных широтах, падала. Флэндри пробирала Дрожь.

Ферок представлял с ним полный контраст. Сухопутный старкадиец, тигран, тоборко, как ни назови, сложением напоминал невысокого человека с непропорционально длинными ногами. На руках у него по четыре пальца, ступни большие и когтистые, сзади гордо вихляется короткий хвост. Голова уже не столь антропоидная, круглая, плоское лицо заканчивается узким подбородком. Глаза большие, раскосые, с алой радужкой, над ними растут усики, похожие на листья папоротника. Нос, если его можно так назвать, снабжен одной щелевидной ноздрей. Рот большой, и зубы указывают на принадлежность к плотоядным. Уши тоже велики, и внешние их края сильно развиты, наподобие крыльев летучей мыши. Тело покрыто гладким мехом, оранжевым в черную полоску, с белым пятном у горла.

Одежды на нем никакой — только шитый бисером кошель, привязанный тесемками к ляжке, чтобы не трепало ветром, да за спиной висит кривой меч. По должности он боцман, это высокий пост для мужчины на курсовикском корабле; и, как таковой, безусловно входит в число любовников Драгойки. По натуре он вспыльчив, сварлив и предан своим госпожам, как собака. Флэндри он нравился.

Ферок взял подзорную трубу и обвел ею горизонт. Это было местное изобретение. Курсовики — центр наиболее развитой сухопутной культуры Старкада.

— Пока ничего не видно, — сказал он. — Как ты думаешь, может та летучая лодка напасть на нас?

— Сомневаюсь. В ней скорее всего прилетели мерсейские советники, а меня обстреляли, потому что я по своим приборам мог бы понять, что делается у них внизу. Теперь они уже, наверное, вернулись в Кимрайг. — Флэндри помялся и продолжал: — Мерсейцы, как и мы, редко участвуют в боевых действиях — а если и участвуют, то как отдельные офицеры, не как представители своего народа. Никто из нас не хочет вызывать противника на такой же шаг.

— Боитесь? — обнажил клыки Ферок.

— За вас, — почти честно ответил Флэндри. — Ты не имеешь понятия, во что может наше оружие превратить целый мир.

— Целый мир? Прямо в голове не укладывается. Пусть уж Сестры над этим думают. Не моего мужского ума это дело.

Флэндри отвернулся от моря и обвел взглядом корабль. «Стрелец» — большое судно по старкадийским меркам, почти на пятьсот тонн, широкое в бимсах, высокое в корме; на носу высится резная фигура — изображение духа-хранителя. Посередине надстройка, в которой помещаются камбуз, кузница, плотницкая и арсенал. Все окрашено в яркие цвета. На корабле три мачты — вверху на них желтые прямые паруса, внизу косые; сейчас «Стрелец» идет на косых и на кливере. Команда занимается своим делом на палубе и на снастях. Здесь тридцать матросов мужского пола и полдюжины женщин-офицеров. Корабль направлялся с грузом дерева и специй из порта Уянки на острова Цепи.

— Какое оружие у нас имеется? — спросил Флэндри.

— Терранская пушка, — ответил Ферок. — Пять ваших винтовок. Нам предлагали больше, но Драгойка сказала, что сначала надо обучить больше матросов ими пользоваться. А еще у нас мечи, пики, арбалеты, ножи, вымбовки, зубы и ногти. — Он показал на сеть, пропущенную под килем с обоих бортов. — Если она начнет трястись, значит, шираво пытаются продырявить нам днище. Тогда мы нырнем. Тебе это будет легче, ты для этого оснащен.

Флэндри поморщился. Его шлем годился и для подводных условий — на Старкаде концентрация растворенного кислорода почти такая же, как в воздухе Терры. Но ему совсем не улыбалось схватиться с существом, для которого подводный мир — родная среда.

— Зачем ты здесь? — продолжал беседу Ферок. — Ради забавы или ради добычи?

— Ни то ни другое. Меня сюда прислали. — Флэндри не стал говорить, что во флоте полагают, будто Старкад — как раз то место, где подающие надежды молодые офицеры могут получить полезный опыт. Уж очень несолидно это звучит — «подающие надежды». Мичман спохватился, что и так проявляет недостаточную боевитость, и поспешно добавил: — Если бы не это, я бы и сам вызвался — ведь тут есть возможность сразиться.

— Говорят, у вас женщины подчиняются мужчинам. Верно это?

— Случается. — Мимо прошла вторая помощница, и Флэндри проводил ее взглядом. Округлая фигура, темно-рыжая грива струится по спине. Груди полнее и тверже, чем у любой терранки, не прибегающей к искусственным ухищрениям, а нос почти гуманоидный. Всю одежду заменяют несколько золотых браслетов. Но от терранки она отличается не только с виду. Она не вырабатывает молока; младенцы получают из ее груди чистую кровь. Ее пол — более творческий, более развитый в умственном отношении — не занимает подчиненного положения ни в одной из культур и доминирует на островах вокруг Курсовиков. «Быть может, — подумал Флэндри, — в основе этого лежит тот простой факт, что в женском теле больше крови и она у них быстрее восстанавливается».

— Кто же тогда поддерживает порядок у вас на родине? — любопытствовал Ферок.. — И почему вы до сих пор не поубивали друг друга?

— Это трудно объяснить. Давай сначала проверим, хорошо ли я разбираюсь в вашей жизни, а уж потом сравним ее с нашей. Вот вы, например, ничем не обязаны тому месту, где живете, верно? То есть ни один город или остров не управляется так, как, скажем, корабль — правильно? Зато женщины объединены в сестринские общины, члены которых могут жить где угодно, но говорят на своем особом языке. Женские общины владеют почти всей собственностью и принимают все важные решения. Поэтому споры между мужчинами их почти не волнуют. Я прав?

— Пожалуй. Но это можно было выразить и повежливей.

— Приношу извинение храброго. Я здесь чужой. А у нас…

Из смотровой люльки на мачте послышался крик. Ферок схватился за подзорную трубу. Команда с криками повисла на снастях у правого борта.

Из капитанской каюты под полуютом выскочила Драгойка. В руке она держала острогу с четырьмя остриями, под мышкой — маленький расписной барабан. Она поднялась по трапу и стала рядом с рулевой у штурвала, чтобы оценить происходящее. Потом спокойно ударила в барабан и прошлась по стальным струнам на другой его стороне. Звуки струн и дробь перекрыли общий шум, как сигнал горна. К оружию! По местам стоять!

— Шираво! — выкрикнул Ферок. — Идут на нас! — И заторопился к рубке. Команда, вернувшись к дисциплине, надевала шлемы, ставила щиты и вооружалась.