Миры Пола Андерсона. Т. 14. Терранская Империя - Страница 45

— Я уже не раз тебе объяснял, — сказал он. — Я и сам бы куда охотнее отправился к Мбото или к Бхатнагару. Но мой корабль отходит через три дня, и это мой последний шанс провернуть кое-какие абсолютно необходимые дела.

— Это ты так говоришь.

Хауксберг принял решение. Нельзя сказать, чтобы сегодняшний вечер был слишком уж большой жертвой с ее стороны. Он отсутствует месяцами, и она может всласть утешаться со своими любовниками (а чем еще заниматься на Терре благородной даме, не обладающей особыми талантами?). Но если она разозлится по-настоящему, то может его погубить. Очень важно, чтобы забрало, именуемое притворством, оставалось все время опущенным. Неважно, что скрывается за ним. Стоит поднять его — ив лицо ударит смех, не менее опасный для человека у власти, чем вакуум и радиация для космоплавателя.

«Странно, что власть, — размышлял он краем сознания, — несмотря на многие тысячелетия нашей истории и на все теоретические выкладки социодинамиков, по-прежнему сохраняет свой магический ореол. Если я стану посмешищем, мне останется только удалиться в свои поместья. А я еще нужен Терре».

— Дорогая, — сказал он, — раньше я не говорил тебе всего. Слишком много вокруг ушей, живых и электронных, знаешь сама. Если оппозиция узнает о моих намерениях, мне могут помешать. Не столько потому, что они со мной не согласны, сколько потому, чтобы не дать мне вернуться домой с неоспоримой победой. Тогда я стал бы кандидатом в Политический комитет, а кто же не надеется войти в него сам? Свершившийся факт — дело другое, понимаешь?

Она устремила на него тяжелый взгляд. Высокий, стройный, светловолосый, с несколько резкими чертами лица, он в своем зеленом мундире с регалиями, газовом плаще, золотистых бриджах и полусапожках из бычьей кожи был прямо-таки безбожно красив.

— Твоя карьера, — съязвила она.

— Конечно, — кивнул он. — Но и мир тоже. Ты ведь не хочешь, чтобы Терра подверглась нападению? Такое может случиться.

— Марк! — Изменившись в лице, она сжала его руку под кружевным манжетом похолодевшими пальцами. — Неужели дело настолько серьезно?

— Ядерному нападению. Эта заваруха на Старкаде — не просто пограничная стычка. Да, ее объявляют таковой, и многие искренне в это верят. Но ведь информация, которую они получают, проходит через сотню разных инстанций, каждая из которых толкует факты так, чтобы не преуменьшить собственных заслуг. Я же получаю факты из первых рук и просчитываю их сам. По скромной экстраполяции, у нас сорок шансов из ста вступить в войну с Мерсейей лет через пять. В настоящую войну, которая способна стать тотальной. Стала бы ты с такими шансами спорить, что все обойдется, а?

— Нет, — прошептала она.

— Предполагается, что я отправляюсь туда, чтобы собрать сведения и потом представить доклад императору. Тогда бюрократия могла бы начать подготовку к переговорам. А могла бы и не начинать — некоторые силы заинтересованы в том, чтобы конфликт продолжался. В самом лучшем случае эскалация будет идти, и соглашение будет делаться все более трудным — а возможно, и недостижимым. Я задумал обойти всю эту волокиту Мне нужны полномочия, чтобы со Старкада отправиться прямо на Мерсейю и попытаться выработать там условия соглашения. Мне кажется, такая возможность есть. Они ведь, как-никак, тоже разумные существа. Может, и у них есть такие, которые ищут выхода из трясины. А я могу им этот выход указать. Могу по крайней мере, попробовать, — выпрямился он.

— Понимаю, — сказала она, помолчав. — И, конечно, по могу тебе.

— Вот и умница.

— Марк… — чуть подалась она к нему.

— Что? — Цель его полета вырисовывалась на фоне багрового занавеса.

Да так, ничего. — Она вернулась на место, разгладила платье и стала смотреть на океан.

Коралловый дворец стоял на атолле, полностью закрывая его собой и целя своими кручеными башнями в небо Воздушные экипажи мелькали вокруг, как светляки. Аэрокар Хауксберга сел на террасе, следуя дистанционной наводке, высадил своих пассажиров и отлетел на парковочный плот Лорд с супругой прошли мимо склонившихся в поклоне рабов и салютующих часовых в холл, где гости блистали радугой нарядов среди водяных колонн, и дальше — в бальный зал.

— Лорд Маркус Хауксберг, виконт Най Кальмар, второй министр внеимперских дел, и леди Хауксберг! — возвестил глашатай.

Бальный зал под прозрачным куполом был открыт небу. Освещение здесь было ультрафиолетовым. Пол, мебель, инструменты оркестра, посуда, кушанья — все светилось глубокими, чистыми флюоресцирующими красками. Так же светились и гости — их туалеты, узоры на коже и глазные линзы. Ночь переливалась оттенками рубина, топаза, изумруда, сапфира, а над ними сверкали маски и локоны. Музыка струилась в воздухе, наполненном запахом роз.

Кронпринц Джосип принимал гостей. Для себя он выбрал глухой черный костюм. Его руки и обрюзгшее лицо, отливающее зеленью, плавали в воздухе, будто отделенные от тела, линзы горели красным огнем. Хауксберг отвесил поклон, а Алисия преклонила колено.

— Ваше высочество…

— Рад вас видеть. Это не так часто бывает.

— Дела, ваше высочество. К глубокому нашему сожалению.

— Да. Вы, кажется, скоро отбываете?

— Старкадское дело, ваше высочество.

— Что? А, да. Страшно серьезно и конструктивно. Надеюсь, что здесь вам удастся отдохнуть.

— Мы предвкушаем это удовольствие, ваше высочество, хотя я боюсь, что нам придется рано уйти.

— Хм. — Джосип слегка отвернулся. Его не следовало обижать.

— Излишне говорить, как мы оба сожалеем об этом, — промурлыкал Хауксберг. — Могу ли я молить о новом приглашении, когда вернусь?

— Ну разумеется!

— Позволю себе еще большую смелость. Скоро на Терру прибудет мой племянник. Парень с пограничья, знаете ли, но, насколько можно судить по стерео и письмам, прелестный мальчуган. Встреча с наследником Империи значила бы для него больше, чем свидание с самим Богом.

— О чем речь! Разумеется. Разумеется. — Джосип просиял и обратился с приветствием к очередным гостям.

— А это не опасно? — спросила Алисия, когда они отошли на безопасное расстояние.

— Для моего племянника — нет, — хмыкнул Хауксберг. — Его не существует в природе. А наш дорогой Джосип славится своей короткой памятью.

Он часта думал, что будет с Империей, когда это сокровище займет трон. К счастью, Джосип слаб характером. Если к тому времени Политический комитет возглавит человек, понимающий ситуацию в Галактике… Хауксберг склонился и поцеловал руку своей леди.

— Я вынужден отчалить, дорогая. Развлекайся. Надеюсь, все будет вполне пристойно до тех пор, когда мы осмелимся улизнуть.

Объявили новый танец, и Алисию умыкнул некий адмирал. Он был еще не стар, и его награды показывали, что он служил за пределами планеты. Хауксберг усомнился в том, вернется ли его жена этой ночью домой.

Он пробрался к стене, где толпа была пореже, и двинулся вокруг зала. У него не было времени полюбоваться видом, открывавшимся по ту сторону купола, а жаль — вид был фантастический. Там волновалось море, мерцая под низкой луной. Длинные, девственно белые валы причудливо разбивались о волнорезы дворца; лорду казалось, что он слышит их гул. Тьму вокруг тонкого месяца рассеивали городские огни. Воздушная иллюминация развернулась вверху — там, как живой, светился солнечный диск на синем поле, точно ветры стратосферы трубили славу императору. Немногим звездам удавалось пересилить этот блеск.

Однако Хауксберг узнал Регул, за который лежал его путь, и Ригель, пылающий в сердце мерсейских владений. И содрогнулся. Когда он добрался до столика с шампанским, бокал пришелся весьма кстати.

— Добрый вечер, — сказал кто-то.

Хауксберг раскланялся с дородным мужчиной в разноцветном гриме. Лорду-советнику Петроффу было несколько не по себе на этом празднестве. Он сделал легкий знак головой, и Хауксберг кивнул. Они посудачили немного и разошлись. Хауксберга задержала одна надоедливая пара, и ему не сразу удалось ускользнуть и спуститься на гравилифте вниз.