Миры Альфреда Бестера. Том 3 - Страница 71

(Э. и А. дерут бешеные деньги за специальные колбы. Наш младенец появился на свет. Чарльз в восторге. На мой взгляд, ничего особенного, красное личико. Едва освободившись от зародышевой оболочки, принялась болтать и пускать пузыри. Утихомирить ее не могу. Жизнерадостный большеротый галчонок.)

— Редж, нашей Галли необходима нянька.

— Глупости, Чарльз. Через неделю ей уже сравняется год.

— Все равно, за ней нужен хороший уход.

— Ну ладно, ладно. Давайте положим ее в комнате Игоря.

— Ни в коем случае. Он малый что надо, но уходу за детьми не обучен.

— Хотите, я внушу ему, что он сам ее изготовил? Тогда уж он от нее ни на шаг.

— Не делайте этого, Чарльз, прошу вас. Ему нельзя доверять ребенка.

— Давайте поищем, кому можно доверить малышку. Гм-м. Вот именно то, что вам нужно. Однажды я сотворил Старушку, которая жила в Башмаке по заказу Абсолютно Непревзойденной Компании Имитационных Пластиков. Потом они использовали ее в своей рекламе.

— Это из старинного английского стишка, если я не ошибаюсь? Помнится, у нее было несметное количество детей.

— Она самая.

Мэнрайт нажал на кнопку видеотелефона. Экран засветился, показалась сморщенная цыганка, которая немедленно протянула руку за подаянием.

— Это Реджис, Старуха. Как дела?

— Scanruil aduafar [126].

— Почему?

— Briseadh ina ghnoe [127].

— Да что ты! Компания Пластиков обанкротилась? Значит, ты опять без работы?

— Deanfaidh sin [128].

— Возможно, у меня для тебя кое-что найдется, у меня появилась…

— Перестаньте молоть чепуху, Редж, — оборвал его Корк.

Грубость была настолько не свойственна неизменно корректному профессору, что Мэнрайт, оборвав себя на полуслове, изумленно воззрился на своего коллегу.

— Будь оно неладно, Мэнрайт. Вы что же, хотите подсунуть эту старую ведьму?

— Какая она старая? — возразил Мэнрайт. — Ей от силы лет тридцать. Просто компании нужна была старуха, вот и пришлось делать по их образцу — семидесятилетнюю ирландскую цыганку. Там их называют тимкеры [129]. Заметьте, понимает только по-ирландски, но сладит с любым малолетним разбойником, у которого шило в одном месте.

— И слушать не хочу. Поищите кого-нибудь другого.

— Чарльз, этот чертов ребенок уже успел влезть вам в душу.

— Не выдумывайте.

— Нашу Бэби можно поздравить с первой победой, а ведь соплячка только-только из колбы. Представляю, как она будет крутить мужчинами через двадцать недель. Сколько драк и дуэлей предстоит еще из-за нашей Бэби. Ха-ха! И все-таки, согласитесь, я — гений!

— Вернитесь на землю, Редж. Пока нам нужна хорошая нянька для Галли.

— Ай-яй-яй!

— Да, ребенку просто необходимы тепло и забота. Особенно при вашей воспитательной методе.

— Не возьму в толк, что вы хотите сказать. Ну так и быть. Устрою я вам кормилицу у колыбельки. Позвоню Клаудии. — Мэнрайт снова нажал на кнопку видео-телефона. — Она ей лучше родной матери будет. Эх, мне бы самому такую няньку. Добрее и нежнее я не знаю. Алло, Клаудиа? Реджис говорит. Включайся, дорогуша.

На экране возникла великолепная массивная голова черной гориллы.

— !! — проревела обезьяна.

— Извини, дорогая, раньше не мог позвонить. Дела, дела. Прекрасно выглядишь. Как твой бездельник-муж?

— !

— Детишки? — !!!

— Чудесно. Кстати, ты собиралась привезти ребят, чтобы я поучил их нашему с тобой языку, золотко. Да, о детишках. У меня тут есть сейчас кое-что, и я хочу пригласить тебя…

Корк, пришедший в себя от шока, молниеносным движением нажал на кнопку телефона. Изображение пропало.

— Вы с ума сошли! — вскричал он. Мэнрайт удивленно воззрился на профессора.

— Что вам не нравится на сей раз?

— Вы хотите приставить к нашей девочке этого монстра?

— Лучшей матери, чем этот, как вы сказали, монстр в целом свете не найти. Ребенку с ней раздолье: можно лазать по ней, тискать ее. Странное дело, — продолжал размышлять вслух Мэнрайт, — в моей власти повлиять на сознание и центры восприятия, однако изменить органы артикуляции, данные природой, я не могу. Я научил Клаудиу понимать письменные и устные сообщения, но говорить ее не научишь. Приходится объясняться с ней вот таким примитивным способом, который и языком-то не назовешь. Чертовски обидно. И ей, и мне.

— Вы не шутите? Вы в самом деле хотите, чтобы она ухаживала за малышкой?

— Конечно, а чем плохо?

— Да ваша Клаудиа способна испугать ребенка до полусмерти.

— Чепуха.

— Она страшна, как смертный грех.

— Вы ничего не соображаете. Она красотка. Каков экземпляр, а? Какая чистота породы! И уж во всяком случае она поумнее университетских придурков, занятых Коррективным курсом настольного тенниса.

— Но она же не говорит, бурчит что-то непонятное.

— Проклятье, Чарльз! Еще не хватало, чтобы и она говорила. Этот чертов младенец и без того рта не закрывает, в доме покоя нет, скажите спасибо, что хоть кто-нибудь заставит девчонку умолкнуть.

Так черная горилла по имени Клаудиа появилась во владениях Мэнрайта, вызвав вспышку ревности у Игоря.

В первый же день, когда все собрались за завтраком, Клаудиа под испепеляющими взглядами Игоря набрала следующее послание для домини: «В УЧ ГЛ ПР ТЛТ?»

— Дай-ка мне вспомнить твои сокращения, дорогуша. Так, так. Вы, то есть я, научили Галатею проситься в туалет? Ну, конечно, Клаудиа. Я выбрал для нее все самое лучшее от сорока семи женщин. Надеюсь, хотя бы одна из них умела это делать.

«КУП ПЛН».

— Не понял, что я должен купить, Клаудиа?

— Пеленки, Редж!

— Благодарю вас, Чарльз. И тебе спасибо, Клаудиа. Еще чашечку кофе, золотко? До чего обидно, Чарльз, у нее не выходят сложные движения и получаются только печатные буквы, а прописные с их волнистыми линиями и соединениями не даются никак. Сколько нужно пеленок, Клаудиа? «1 ДЕС».

— Хорошо. Десяток. Zu Befehl [130]. Ты привезла своих сорванцов поиграть с Галли?

«СТ».

— Твои ребята намного старше? «ГЛ».

— Ты хочешь сказать, что Галатея старше твоих мальчишек? Я должен сам разобраться.

Одна из спален верхнего этажа была превращена в детскую. Цокольное помещение, где обычно создавались биороботы, не годилось для лучшего творения домини. Войдя в детскую вместе с Клаудией, Мэнрайт застал такую картину: розовощекий младенец, растянувшись поперек брошенной на пол подушки, с интересом изучал толстую книгу. Завидя Клаудию, девочка оторвалась от своего занятия и с восторгом поползла к няньке.

— А я знаю, как помочь тебе, нянюшка, — затараторила она. — Нужно выучить самую обыкновенную допотопную стенографию. Тебе не придется больше мучиться, выводя закорючки, будешь ставить черточки и точки. Видишь, как просто? Мы станем учиться вместе.

Девочка забралась на руку к огромной обезьяне и нежно расцеловала ее.

— Эта простая мысль, — продолжала рассуждать малышка, — должна была прийти в голову нашему самовлюбленному всезнайке, как там его, все время забываю. — И встряхнув золотисто-рыжей гривой, она добавила: — Ах, это вы, домини Мэнрайт, какой неприятный сюрприз!

— Ты права, Клаудиа, — взорвался Мэнрайт, — чертова девчонка уже успела перерасти твоих ребят. Лучше поменяй ей мокрые пеленки.

Галатея отозвалась как ни в чем не бывало:

— С завтрашнего дня я начну сама пользоваться горшком, и вам не придется следить за моими пеленками. Лучше последите за своим языком.

— О-о-о! — задохнулся Мэнрайт и вылетел из комнаты с видом оскорбленного достоинства.

Галатея росла не по дням, а по часам. Так вытягиваются ростки молодого бамбука под южным солнцем. В доме ученого все ходило ходуном. Веселый смех Галатеи, казалось, звенел одновременно повсюду, ни часу не проходило без ее фокусов. Она выучилась играть на клавесине эпохи Регентства, который давно считался неисправным. Ей удалось убедить Игоря, что под видом клавесина скрывается одно из выпестованных им чудовищ. Вместе они настроили инструмент, привели его в порядок. Скрежещущие звуки концерта, исполняемого на камертоне, наполняли дом, и спасения от этих звуков не было за толстыми стенами и плотно закрытыми дверями. У Игоря не оставалось времени на приготовление обедов, и взрослым приходилось кормиться в ресторанах.