Миром правит любовь - Страница 15

Сэнди сочувственно прищелкнула языком.

— Да, — вздохнул Грег. — Туго пришлось моим деду и бабке, которые, правда, тогда еще были совсем молодыми. К счастью, донор вскоре нашелся, причем в самой Огасте — студентка медицинского колледжа.

— Минни? — улыбнулась Сэнди.

— Да, но это имя она получила позже, когда моя мать начала выговаривать первые слова. А до того Минни была Мериэнн Гилбот. Но, как только моя мать стала называть ее Минни, то же самое принялись повторять и другие. Так с тех пор и повелось.

Сэнди задумчиво посмотрела на него.

— Говоришь, студентка… Сколько же ей тогда было?

Попутно у нее промелькнула мысль — как удивительно приятно находиться на этой кухне и беседовать с Грегом. Спокойно, неспешно вспоминать события давних дней, попутно готовя нехитрый ужин…

— Двадцать лет, — сказал тот. — Моя мать родилась в пятидесятом, а Минни в тридцатом.

— Совсем девчонка…

Грег рассмеялся.

— Уж это точно! Я видел студенческие фотографии Минни — и ни за что не дал бы ей двадцати. Лет шестнадцать, не больше. Она всегда была маленькой и хрупкой. Но, главное, у нее тоже третья группа крови и отрицательный резус. Идеальный донор для младенца, которому постоянно требуется помощь.

— И Минни согласилась стать нянькой?

— Сначала была лишь донором. Но обращались к ней часто, познакомились поближе, стали приглашать в дом. А когда она окончила колледж, мои дед и бабка предложили ей место в своем доме. Ведь Минни могла уехать куда-нибудь, найти работу в другом городе — и где тогда искать нового донора?

— Хм, конечно, удобнее иметь его под рукой…

Грег быстро взглянул на Сэнди, хотел было что-то сказать, но лишь вздохнул. Правда спустя минуту произнес:

— Насколько я знаю, Минни самой не хотелось покидать Огасту. Она родом из деревни, и ей понравилось жить в городе. Вдобавок она привыкла к Огасте за время учебы.

Сэнди улыбнулась.

— Я все понимаю. Вообще нянька и медик — замечательное сочетание. К тому же еще и донор… Постой, не потому ли ты сказал, что хотя Минни тебе и не родня, но с кровью не все так просто?

Грег слегка развел руками.

— Как ни верти, а выходит, что в жилах моей матери течет кровь Минни. Следовательно, в моих тоже. То есть формально мы с Минни не родственники, а по сути…

Он умолк и несколько мгновений сидел, глядя прямо перед собой. Можно было только догадываться о том, какие мысли текут в его голове. Затем откинулся на спинку стула, и Сэнди сочла этот момент удобным для очередного вопроса.

— Каким же образом Минни очутилась здесь, в Портленде?

Грег встрепенулся.

— О, это случилось спустя многие годы. В возрасте трех лет здоровье малышки Линдси, моей будущей матери, стало быстро улучшаться. Соответственно надобность в переливаниях крови начала сокращаться, пока не отпала совсем.

— А Минни? — вскинула Сэнди бровь.

— Продолжала выполнять обязанности няньки, ведь к тому времени история ее несостоявшегося замужества отошла в прошлое. Потом у моей бабушки вновь родился ребенок, девочка, которую назвали Дотти. Так что на попечении Минни появилась вторая малышка. К счастью, у Дотти особых проблем со здоровьем не было. Когда девочки повзрослели, Минни стала в доме кем-то вроде экономки. Потом Дотти отправилась в Нью-Йорк, учиться, а Линдси вышла замуж за моего будущего отца и переехала в этот самый дом. Спустя некоторое время родился мой старший брат…

— И вновь потребовалась нянька! — подхватила Сэнди.

Грег усмехнулся.

— Для кого я рассказываю? Похоже, ты сама все знаешь.

— Логика подсказывает.

— И что же произошло дальше? — слегка прищурившись, произнес Грег.

Сэнди расплылась в улыбке.

— Мы поменялись ролями? Теперь ты выступаешь в роли слушателя? Ладно, расскажу. Дальше произошло следующее: родился ты, и Минни стала твоей нянькой. Мало того, из всех детей, которых ей довелось нянчить в вашей семье, ты самый любимый. Впрочем, это еще мягко сказано — она тебя просто обожает!

Повисло молчание. Секунду-другую Грег смотрел на Сэнди, затем сказал:

— Послушай, у тебя, случайно, после удара головой не открылись способности ясновидения? Говорят, такое случается.

Сэнди смерила его взглядом.

— Смейся, смейся, бездушный ты человек! Нет чтобы посочувствовать…

— Я сочувствую, — заверил Грег. — Но ты меня поражаешь. Положим, что Минни была моей нянькой, я сам тебе сказал, но как ты могла догадаться, что меня она любит больше всех?

Сэнди на миг застыла под воздействием ощущения, охватившего ее при словах — «ты меня поражаешь». Почему ей так приятно было это услышать? Непонятно. Вроде должно быть безразлично, ведь Грег для нее никто…

— Сэнди?

— Э-э-э… я не догадалась, просто подобный вывод напрашивается сам собой, когда то и дело слышишь «мой мальчик», «мой Грегори», «мальчик любит блондинок», «мальчик часто меняет женщин»… Последняя фраза просто шедевр, можно написать на бумаге, вставить в рамочку и повесить на стену!

Показалось ей или он действительно смутился?

— Ох, Минни! Язык совсем не сдерживает… Вы обсуждали мои вкусы?

Сэнди прикусила губу. Не нужно было упоминать о женщинах — чего доброго, решит, что я расспрашивала.

— Мы ничего не обсуждали, — твердо произнесла она, делая нажим на первом слове. — Не могла же я запретить Минни говорить, что ей хочется! А о тебе она, похоже, готова рассказывать часами.

По лицу Грега скользнула тень.

— Да, Минни во мне души не чает…

Он произнес это настолько безрадостно, что Сэнди поневоле пристальнее всмотрелась в его лицо. Похоже, не все загадки решены, есть что-то еще.

— Ты… тебе не нравится, что Минни тебя любит? — негромко обронила она.

Грег немного удивленно взглянул на нее, потом усмехнулся.

— Что ты, как это может не нравиться! Я и сам ее люблю…

— Но? — поощрительно обронила Сэнди. Он вздохнул.

— Но дело в том, что Минни считает своим долгом учить меня уму-разуму. Словом, вмешивается в мою личную жизнь.

— О, это слабое место почти всех стариков, — улыбнулась Сэнди.

— В общем да, — кивнул Грег. — И с этим я готов был бы мириться, если бы… — Не договорив, он устремил взгляд куда-то в угол.

— Существует что-то еще? — тихо спросила Сэнди.

Грег взглянул на нее.

— Понимаешь, я не зря сказал, что сейчас мы с Минни словно поменялись ролями — прежде она была моей нянькой, а сейчас мне порой приходится ухаживать за ней. Но и это еще не так страшно, гораздо хуже то, что у Минни, похоже, начинается нечто вроде возрастных изменений психики.

Едва Грег успел это произнести, как Сэнди будто наяву услышала голосок Минни: «Видишь, песок из меня не сыплется и с головой порядок, в маразм пока не впала…».

— Думаю, о маразме речь не идет, — продолжил Грег, не подозревая, что его слова созвучны мыслям Сэнди. — Конечно, я не специалист в области психиатрии, но «маразм», по-моему, звучит как приговор. Словом, устрашающе. А Минни вроде такая же, как всегда, просто время от времени в ней будто что-то вылезает углом. Особенно это касается некоторых качеств ее характера, таких, как чувство долга, например. Или самоотверженность. Порой Минни до глубокой ночи, а то и до утра, ждет, пока я вернусь домой. А назавтра, разумеется, плохо себя чувствует, даже «скорую» иной раз приходится вызывать. Ведь у стариков здоровье хлипкое, шутки с ним плохи, чуть что не так, малейшее переутомление, и готово — гипертонический криз или обострение какого-нибудь хронического заболевания. Сколько я убеждал ее не дожидаться меня — бесполезно. Хоть кол на голове теши! Я, говорит, обязана удостовериться, что ты вернулся и что все в порядке. А без этого, говорит, не усну.

— И тебе приходится учитывать тот факт, что тебя ждет Минни, — сочувственно улыбнулась Сэнди. — Наверное, ты нервничаешь, если случается задержаться.

Грег вздохнул.

— Порой еду домой и гадаю, какой сюрприз меня ожидает, вообще застану ли Минни живой. Ведь однажды она чуть не захлебнулась в ванне. Поскользнулась, бултыхнулась в воду и то ли ударилась, то ли ориентацию потеряла, но самостоятельно выбраться не смогла. Счастье, что в тот самый момент я проходил по коридору и услышал из ее комнаты какие-то странные звуки. Постучал — ответа нет. Зашел — никого. Сообразил, что Минни в ванной. А дверь заперта! Пришлось задвижку выбить. Когда наконец перетупил порог, Минни уже пузыри пускала… Правду сказать, я себя неловко чувствовал — Минни-то голая. А ей хоть бы что — все-таки она медик по образованию, иначе на это смотрит. Отдышалась и смеется…