Мириады светлячков - Страница 4
Хорошо, что мой трак, синий два, тестировал Генрих. У нас очень схожее телосложение, и дополнительная подгонка не требуется. Запускаю тесты. Конечно, техника проверена не раз, но привычка, как говорят, вторая натура. Электрика… – в норме, энергетика… – аккумуляторы полны, ходовая…
– Стрепетов! Опять спишь?! – Черт, синий один уже выезжает с территории базы.
– Никак нет, тестирую!
– Отставить тесты. Пристраивайся в хвост.
– Но…
– Выполнять!
И не поспоришь. Отключаю тест и аккуратно даю тягу на переднюю ось. Первый двигается со скоростью не выше десяти километров в час. Нагнать и занять предписанную дистанцию успеваю. Сколько ахов и охов я слышал от других: «лунный пейзаж, лунный пейзаж», «ах, какая красота»… По мне, так унылая серость, разнообразие вносят только диск Земли да «миллиарды» рассыпанных по небу звезд. Это красиво, да. Но сейчас приходится смотреть на скучную серую поверхность.
– Прием, синий один – синему два. На удалении километра от базы увеличиваем ход до сорока кэмэ.
– Синий два – синему один. Приказ принят.
С такой скоростью я не успею посмотреть матч, но Терещенко рисковать людьми не будет, разгоняясь сильнее.
Плавный ход сменяется тряской, стоит увеличить скорость. Тут, увы, не автострада Москва – Берлин, а поверхность иной планеты, «облагораживать» которую пока никто не собирается. Руки постепенно привыкают к управлению, и есть время оглядеться…
– Синий два, это синий один. Прием. – Оживает динамик, когда мы уже находимся на полпути к цели.
– Прием. Тут я. – Это ближняя связь, необязательно соблюдать военную субординацию.
– Тут он, шутник, на мою голову. – Ничего, потерпи, осталось меньше двух суток меня терпеть. – Слушай приказ. Выполнять мои маневры в точности. Как понял?
– Понял отлично. Есть выполнять все маневры ведущего. – Что он задумал?
Головной трак резко ускоряется, отклоняясь от проложенного маршрута. Это еще что за изменения? Но думать некогда. Все внимание на поверхность и «газ в пол». Индикатор скорости на «забрале» отсчитывает шестьдесят пять километров в час. Предел для трака. От, ё-о-о-о, предел-то в штатном режиме! Терещенко же включает форсаж на синем один, резко уходя в отрыв. Гонки по Луне? Он что, хочет напугать меня, бывалого стритрейсера?[6] Кукиш. «Вы уверены, что хотите активировать форсаж? Да/Нет». «Да». Все двенадцать колес врываются в грунт, толкая машину вперед.
Что он творит?! У него же люди в кузове! Головной трак «взлетает» на природном «трамплине» мелкого кратера, чтобы через несколько секунд грузно опуститься на противоположном склоне и продолжить движение, не снижая скорости. Вот чудак, зачем так выпендриваться передо мной? Или это приказ утереть нос сопляку, то есть мне? Моя машина легче, в ней нет пассажиров. Без тени сомнений вжимаю активацию реактивных ускорителей. У-у-у-ух-х-х! Классное ощущение, когда колеса отрываются от поверхности! Но трак неожиданно теряет остойчивость и начинает в полете клевать носом. Е! Проверка балансировки идет после ходовой, и провести ее я не успел. Теперь придется расхлебывать. Единственное, что успеваю, – подать тягу на находящиеся под креслом пилота ускорители.
Трак должен удариться о Луну передней осью и всей своей массой, но там огромный запас прочности, волноваться не о чем. Потом останется только сбросить скорость и выровнять машину. Однако как только колеса врезаются в грунт, по ступням проходит не только удар, но и вибрация, а затем раздается хруст. Трак встает на попа и несколько раз переворачивается в полете. Хорошо, что прилуняется удачно, на колеса.
– Синий два! Синий два! – Меня уже полминуты вызывает Терещенко, но в голове шумит, а по лбу течет что-то густое. Кровь, не иначе. Надо благодарить конструкторов, придумавших надежное крепление пилота к креслу. Не будь его, лететь мне метров сто, а потом пропахать носом Луну.
– Синий два на связи. У меня авария.
– Стрепетов, ты цел? – В голосе неподдельное участие.
Окидываю взглядом результаты меддиагностики.
– Цел, капитан, цел. Максимум ссадина на лбу и легкое сотрясение.
– Хорошо. Что с траком?
– С траком п…ц. – Понимаю, что идет запись, но меня всего трясет.
– Насколько я понял, далее двигаться самостоятельно ты не сможешь?
Не ожидал, что он не обратит внимания на мое выражение.
– Трак сильно поврежден, нужен буксир.
– Сам угробил машину, сам и докладывай на базу. А я поехал дальше. – Что за хрень?! Так просто меня тут оставить?
– Синий один, это синий два. Прошу взять меня на борт.
– Отказано тебе, Стрепетов, отказано. Проси станцию о помощи! – Куда подевалось недавнее сочувствие? Терещенко явно зубоскалит и потешается. Скотина.
– Я напишу рапорт!
– Твоей жизни ничто не угрожает. Жизнеобеспечения хватит на сутки. Рапорт отклонен. Кукуй тут, лейтенант. И освободи частоту. Это приказ.
– Есть освободить частоту. – Откуда столько ненависти?
Хорошо что застежки, скрепляющие скафандр и трак в одно целое, не повреждены и с коротким щелчком выпускают меня на волю. Надо осмотреть повреждения машины перед докладом на станцию. Н-да… Передняя ось сломана на три части. Как такое возможно? У них же должен быть пятикратный запас прочности! Именно из-за этой поломки я и не включаю передатчик дальней связи.
– Лейтенант, мы слышим вас. – Уф, хорошо, что сейчас дежурит Саныч, пожалуй, единственный на всей базе, кто относится ко мне нормально. Мы с ним почти подружились на основе общего увлечения регби.
– Трак попал в аварию. Включаю передачу телеметрии.
– Об аварии мы в курсе. Синий один доложил. Рад, что ты не пострадал. – Спасибо тебе, Саныч. Забота – как раз то, что мне сейчас надо. – Есть, пошла телеметрия, принимаю.
– Как там, полкан в ярости?
– Я тебе покажу полкан! – Вашу ж да через плечо. У меня явно тряхануло мозги. Конечно, Смолов слушает мою передачу. – Вернешься, молись, чтобы трак можно было восстановить. Лихач, выпендриться решил. Те два дня, что тебе тут остались, я превращу в твой личный ад!
– Но, полковник, я только следовал приказам капитана Тере…
– Отставить пререкания! Слушай приказ. Ждать возвращения синего один и по возможности притащить разбитый тобой трак на базу.
– Приказ принят.
– Отбой. – Жду пару минут.
– Саныч, ты еще на связи?
– Да, Димыч.
– Слушай, а составы на матч уже известны? Ругер выйдет на поле?
– Что!!! – Даже с такого расстояния меня перетряхивает от рева полковника. Я-то думал, что он ушел из блока связистов. – Ты, шут гороховый, совсем обнаглел?! Решил, если отец глава департамента безопасности Федерации, то все тебе позволено? Григорян, отключите лейтенанта Стрепетова от связи!
– Но полковник, он там один… – Саныч пытается за меня заступиться. Молодец!
– Отключить, я сказал! Оставить только передачу по техканалу. Исполнять!
– Извини, Димыч… – Горький шепот – последнее, что слышу. Индикатор связи гаснет.
Самое грустное, винить-то, кроме себя, некого. Сам всех настроил против себя. Слишком выпячивал нежелание находиться на Луне. А ведь на мое место на этой базе очередь до горизонта, у многих есть друзья, желающие сюда попасть, ы-х-х-х. Как там говорил батя: «Запомни, ты не пуп земли!» Очередной урок в жизни, который ничего не изменит. «Не можешь учиться на чужих ошибках, учись на своих». Беда в том, что и этого таланта я лишен. Ошибки, синяки, удары судьбы не учат меня ни-че-му, таким, наверное, уродился.
Так что же на самом деле случилось с передней осью? Анализ систем после аварии показал – подобный удар не мог привести к разрушению, ось должна была выдержать. Значит, мои выводы были верны. Визуальный осмотр ничего не показал – следов преднамеренного вмешательства не нашлось.
Эх, Дмитрий Васильевич, воспитал ты из сына параноика. Первое, что пришло в голову, – меня пытались убить, очередное покушение. Но подобная мысль не выдерживала никакой критики. Во-первых, слишком сложно. Во-вторых, не гарантирует успеха. Есть еще и в-десятых, но хватит и первых двух – так не покушаются.