Мириады светлячков - Страница 10

– Последним был тот, с которого тебя вышвырнули. Но он, как ты видишь, не отмечен в журнале. А тот, на который указываешь, прилетал вчера. Торговцы из местного отделения Лиги. – Разворачивает меня к себе лицом. Черт, он и правда такой сильный или броня оснащена усилителями? – Запомни, тебя сгрузили с него перед отлетом. И продали нам. Понял? – Недвусмысленное у него выражение лица. Если скажу «не понял», будут бо-о-о-ольши-ие-е неприятности.

– Чего ж не понять-то? А Лига разве занимается работорговлей? – Мне не хватает знаний о мире, в который я попал. Катастрофически не хватает! Некоторые вещи на амнезию не спишешь.

– Чудной ты. Лига занимается всем, что приносит деньги. Пошли, Бид уже, наверное, приготовил пожрать!

Лим ведет меня в соседнее помещение. Пройдя пелену дверей, сбиваюсь с шага. Чрезмерно отличается оно от всего виденного ранее. Нет, с точки зрения архитектуры все так же – и материал стен и пола такой же, но… Два ряда по двенадцать пустых ДЕРЕВЯННЫХ (!) кроватей вдоль стен. А в центре помещения длинный, грубо сколоченный опять же из деревянных, плохо обработанных досок стол. И табуреты! Неудобные, без намека на спинку, массивные табуреты!

Как это вяжется с виденным ранее? Космические корабли, обычная гравитация на планетоиде размером с «песчинку» по меркам космоса. Высокотехнологичная броня, шокеры… И тут же рядом примитивная дубинка в руках охраны и почти первобытная мебель!

– О! Скатерть сама пришла! – За центральным столом Бид что-то разогревал в очень похожем на медный котелке. Разогревал на примусе!

– Поедим так, не раздевай парня. – Понятно, откуда пятна на моей «тоге». Укутался в скатерть… – Чем порадуешь?

– Кашей, греча с куриными желудочками.

– Что, опять?! – Лим снимает перчатки, но не бросает их на стол, а аккуратно вешает на пояс.

– Найди что-то другое и приготовь! – Бид в ярости кидает деревянную мешалку на стол.

– Не кипятись, просто третий день одно и то же. Надоело!

– А я поем с удовольствием и кашу! – Честно говоря, и сырое мясо воспринял бы сейчас как пир.

– А тебя вообще не спрашивали. Будешь жрать, что дадут. – А я что, против? Главное, чтобы дали поесть, а что – неважно.

Лим протягивает мне ложку. Вполне обычную столовую ложку, алюминиевую. Бид достает из плетеного напольного ящика металлические глубокие тарелки и с грохотом швыряет их на доски стола. Порция, которую положили в мою тарелку, порадовала своей величиной. Может, кормят тут и не разнообразно, зато дают много.

Теперь надо взять себя в руки. Не дать себе накинуться на еду и судорожно вычистить всю тарелку. Надо есть аккуратно, не торопясь, тщательно пережевывая даже самую мелкую частицу пищи. Не для того, чтобы показать свою «культурность» перед тем, кто пленил, а для того, чтобы желудок не отторгнул еду. После голодовки такое бывает часто, можно даже умереть от переедания. Никогда не думал, что удержаться от жадного запихивания еды себе в рот так трудно.

– Голодал раньше? – А Лим не так прост, умеет подмечать детали.

– Наверное, – отвечать честно себе дороже.

– То и видно. – Собеседник брезгливо заглатывает целую ложку, не пережевывая. Это легко, с его-то пастью. Но, невзирая на вид обычного мордоворота, Лим пугает меня гораздо сильнее, чем его явно сумасшедший напарник-садист.

– А где остальные? – киваю на застеленные спальные места. Не верится, что космопорт охраняют всего двое.

– Наказаны! – Бид ржет во все горло, разбрасывая куски еды по столу и полу. – Четвертый день ночуют под открытым небом с другой стороны посадочного поля. – Тьфу, он смеется, как кабан хрюкает. Противно, но виду показывать нельзя.

– Точно не помнишь, чем занимался раньше? – Лим все продолжает гнуть свою линию, выведывая о моем прошлом.

– Не-а, – как можно более легкомысленно пожимаю плечами, не опуская ложку.

– Лови! – Видно, я и правда сильно ослаб. Кинутый Лимом предмет ударяется о грудь и падет мне в тарелку. Черт! Он бросил в меня шокер!

– Не-э, Бид, он не флиб и не благородный. – Не стесняясь, лезет ко мне в тарелку немытыми руками, возвращая оружие себе. Уф, а ведь будь я в форме и поймай шокер, мог бы схлопотать выстрел из зажатого в руке Лима пистолета. Причем по тому, как поспешно Лим убрал оружие в правую кобуру, видно, это не парализующая игрушка, а что-то более убойное.

– Наелся? – Конечно нет, но знаю, хватит, лучше остановиться.

– Да.

– Руки на стол и не шевелись! – Упс, какой резкий переход. Выполняю приказ под дулом шокера. Бид обходит меня сзади и защелкивает что-то на шее. Сволочи! Они на меня ошейник повесили! – Бери всю посуду вместе с котелком и иди мыть на ручей за портом. Как выйдешь из главного зала, иди прямо. Через сотню шагов упрешься в мелкий песчаный ручеек, там все и отмоешь. Потом возвращайся. Понял?

– Понял. – Засветить бы тебе в глаз, да не кулаком, а кувалдой! Как псину какую захомутали.

– И да, не пытайся бежать. Для потерявших память объясняю! – А вот наклоняться надо мной и орать в лицо, брызгая слюной, можно было и воздержаться. Но Биду нравится ощущение власти, много я таких повидал еще там, на Земле. – Отойдешь от этой штуки, – подкидывает в руках маленький желтый кубик, – дальше чем на пятьсот шагов, будет бо-бо! – Его взгляд просто просит, чтобы я попытался сбежать, ему на радость.

– Может, не надо, Бид? Парню и так сильно досталось.

– Пусть привыкает, холоп. – Лим не хочет больше спорить и замолкает. – Чего ждешь? – Его рука тянется к дубинке. – Пшел работать!

Ручей и правда нашелся быстро. Драить котелки песком мне не привыкать. Из-за своего характера часто попадал на губу в учебке. А начальник там был зверь, плевать хотевший на мои связи. Наверное, по этой причине батя и отправил меня именно в то училище.

Странное место. Нет, не ручей, а вообще. Что ожидаешь увидеть, выйдя за пределы большого здания через центральные ворота? Уж никак не протоптанную тропинку с пробивающейся зеленой травкой. Где дороги? Черт! Как все неправильно! И трава, она обычная, зеленая, видел такую тысячу раз, но сейчас не вспомню название. Кусты вдоль ручья – это же сморода, дикая, но смородина! А вон клонит ветви рябиновый ствол. Да и кормили меня именно гречей, уж ее вкус я отличу от многих! Что за другая планета, где все так похоже на Землю?

Сейчас главное – не рыпаться. Запихать свой характер глубоко-глубоко в… и ждать. Смотреть, изучать, не торопиться и не пытаться бежать. Не потому, что не могу. Даже не будь на мне странного ошейника, все равно нельзя, потому что некуда! Не вернется за мной это гребаное инопланетное блюдце, чувствую филеем – не вернется.

А потом когда-нибудь все изменится, если доживу. Захватившие меня – примитивы, даже наблюдательный Лим и тот прост как пробка. Неделю-две, и, даже будучи холопом, я бы вил из них веревки. Если уж батя танцевал под мою дудку, то… Да, в этом шанс. Только бы не сорваться, притвориться, как это умею…

– Закончил? – Не успев переступить входную завесу, почти врезаюсь в бронированную тушу Бида.

– Да, все вымыл. – Страх в моем голосе неподдельный. И правда боюсь. Другое дело, что мог бы это скрыть, но ведь ему нравится, когда боятся.

– Дай посмотрю! – Резким рывком вырывает из моих рук котелок. Тарелки удержать не успеваю, и те катятся по шершавому полу зала. Порываюсь поднять, но наливаются красным глаза Бида. – Ты! Ты! Уронил мою тарелку на пол!

– Не специально! – А вот такой ужас уже скрыть не получится при всем желании.

– Ах ты падаль! – Попытку убежать прерывает тычок сапога в колено. А-а-а-а-а! Да что это за броня! Валюсь на пол, ору от боли в раздробленной коленной чашечке.

– Не специально! – кричу, пересиливая боль.

– Я видел! – Раз удар – и трещат ребра, он не достает дубинку, бьет ногами. – Ты! – Правая ступня дробится от его веса. – Сделал! – На грани сознания подставляю плечо, закрывая голову. – Это! – Рука, которою пытался прикрыться, падает сломанной веткой. – Намеренно! – Удар под дых, и я лечу, ударяясь о стену спиной. И благословенная пелена бессознательного укрывает меня.