Мир за мир (СИ) - Страница 7

— Так это Андрей тебе рассказал! — взревел Кресов. — С-сука! Мы ему, понимаешь, убийцы, а он чистенький! Ну и где он теперь, этот Андрей?

— В банке работает. Инкассатором.

— Вот именно — в банке каком-то сраном! Да я могу в любой банк ворваться и всех мордой на пол положить! Вместе с твоим Андреем!

О Господи! Она и представить себе не могла, что отец окажется настолько испорченным человеком. За этот день — как постарела внезапно лет на десять. «Папа, раз ты такая сволочь, что ж меня-то сволочью не вырастил? Я бы тогда только ухмыльнулась, узнав про несчастную Олю, и подумала бы — «да уж, не повезло барышне». И преспокойно носила бы эту долбаную цепочку, даже с удовольствием — как-никак драгоценность с кровавой историей».

— Папа! Дядя Андрей хороший! А вы его выгнали! Чтобы остались только такие, как ты и дядя Гена! Сегодня ты эту Ольгу убил, а завтра такой же «маленький человек» убьёт меня? Фашисты вы с твоим дядей Игорем! — последние слова Даша выкрикивала, уже захлопывая за собой дверь.

— Дарья! Стой!..

Подготовка у прапорщика Кресова всё же была на уровне. Влезть в ботинки, зашнуровать их, набросить форменную куртку, открыть дверь — не больше десяти секунд. Догнать эту маленькую дрянь! Выдрать! И запереть дома, никакого ей больше образования! Ишь, умная нашлась — отца фашистом честит, милицию не уважает, приказ для неё пустое место… Он был простым мужиком, и его мир, такой железобетонно-правильный и неуязвимый снаружи, не выдержал несильного удара изнутри — самого обычного юношеского бунта. Ибо все приказы и инструкции, подробно расписывающие, как разгонять восстания юности, обходили стороной ситуацию, когда юность в количестве одной штуки восстаёт в твоём собственном доме.

Может быть, Виталий Андреевич и догнал бы непокорную дочь.

Однако тремя пролётами ниже он чуть не наступил в кучу. Куча ошалело хлопала глазами и представляла собой стёкшую по стене на пол соседку породы «домовая активистка».

— Вита-алий Андреич! — заверещала соседка, поднимаясь с пола. — Что ваша девочка себе позволяет? Я ей говорю — «остановись, тебя отец зовёт», а она меня — в стенку! И обзывается ещё!

Вбитая в прапорщика «почтительность к старшим» вышла ему боком.

Отделаться от пожилой дамы он смог только через полминуты и увидел, выбежав из подъезда, лишь удаляющиеся габариты машины.

* * *

Хорошо было Стражу Вихрей и Лесной Сестре! Один, похоже, стал другом измученного Алексея. Другая — подругой закомплексованной Даши. Они могли позволить себе быть до конца искренними — как-никак говорили с друзьями.

А ему, Стражу Драконов, придётся говорить с врагом.

Да ещё напялив милицейскую форму.

Но по-другому Дашиного отца не разговоришь — с гражданским тот откровенничать не будет, а с военным ещё и подраться может в таком состоянии. Значит, прапорщик милиции. Офицер для таких, как этот Кресов — «умник», а на сержанта прапорщик будет смотреть сверху вниз.

Он спокойно проводил взглядом выбежавшую из дома растрёпанную девушку. Затем — увозящую её машину Лесной Сестры. И зашагал мимо подъезда, как бы случайно становясь между дверью и отъезжающей машиной. Мало ли, вдруг Кресов умудрится каким-то чудом номер разглядеть!

Не умудрился. Со вспыхнувшей надеждой на лице подбежал к «коллеге»:

— Номер, номер не запомнил?

— Этой машины, что ли? Не, не заметил. А что?

— Дочка, дочка там!

— Твоя дочка? — Страж Драконов решил разыгрывать типаж туповатого пофигиста.

— Да, да!

— Эта, что ли, девка, которая из подъезда сбежала?

— Ну!

— Так она во-он туда побежала.

— Блин! — Кресов еле удержался от того, чтобы не заорать: «Давай её немедленно в розыск!» Какой, к чёрту, розыск — поскандалила дура и побежала, небось стоит где-то в темноте и ждёт, пока он успокоится. Приползёт на брюхе через пару часов, куда она денется…

— Да успокойся ты, куда она денется… Из-за жениха, что ли, поругались?

— Какой на хрен жених… Вот дрянь, а?

— Да ладно тебе! Выпить хошь? У меня конина есть, не одному же!

— А, давай!

— Даю! — Страж Драконов вытащил фляжку.

В пивной они сидели уже час. Коньяк — хорошая вещь для знакомства, но, как и всего хорошего, его оказалось мало. Мрачный Кресов, слегка успокоившись, потягивал пиво, иногда прикладываясь к стакану с водкой. «Я же делал для этой дуры всё, что положено! От всего берёг девку! А от самого себя, выходит, не уберёг».

— Андреич! Что поругались-то?

— Дура она! Думает, я генерал какой-нибудь, — Кресов залпом допил кружку и пододвинул следующую.

— А, знакомо. Денег не хватает?

— Да деньги — тьфу! — он вдруг осознал, что ни денег, ни шмоток Даша действительно почти никогда не просила. «Скромница ты моя! У всех наших жена с детьми деньги сосут — думают, раз мент, так пойди и обеспечь». — Взялась студентка на мою голову! Я ей долбил-долбил, что получил приказ — выполни, а она умничает!

— Это что же ты ей приказал?

— Да не ей! Это мне приказывают. Игнат, ну вот ты скажи — ты сам приказы выполняешь или умничать начинаешь?

— Да выполняю, выполняю… А ты что, её дружкам на митинге вломил?

— Преступника застрелил при задержании, — Кресов опять повторил то, во что Даша не поверила и во что он упорно пытался поверить сам.

— Ёлы-палы! Бывает… На фига ей-то рассказал?

— Да блин! Не я! Это друган мой бывший, сука! Сам уволился, так теперь нас с говном мешает. Дашке моей меня заложил, фотки какие-то подсовывает… Ну не сука, скажи?

— А хрен его знает! Может, не он?

— А кто ещё? Дашка с ним корешила. Где только телефон нашла?

— Ну так выясни! Мобила есть? Как поссать пойдёшь — позвони.

— Дашке, что ли?..

Кресов трясущимися руками налил полный до краёв стакан водки, жадно выхлебал и только после этого обессиленно плюхнулся на стул. Лучше бы он не звонил! Ни Андрею, ни тем более Даше!

— Андреич! Ты чего?

— Это она! Она!..

— Что случилось-то?

— Ты что, совсем тупой? Она!

— Где? — Страж Драконов, изобразив полное непонимание, начал демонстративно озираться вокруг.

— Она… всё… Дашке… — в глазах Кресова был такой неподдельный ужас, что до «Игната» наконец-то дошло. Ей-Богу, такого он и предположить не мог — что не шибко сообразительный прапор догадается почти правильно!

— Тьфу ты! Вроде и выпили немного, а тебе уже Ледяная…

— Не поминай!

— Да не верь ты в эти сказки!

— Молодой ты ещё! Как прослужишь сколько я…

— Ну хорошо, хорошо. Она всё рассказала Даше. Дальше что? Что такого она рассказала, чтобы так бояться? — Страж Драконов на мгновение потерял осторожность и выразился «по-книжному», как никогда бы не сказал настоящий прапорщик милиции. Однако Кресов был настолько напуган, что не заметил этого.

— Я не виноват! Меня подставили!

— Да объясни ты по-человечески наконец!

— К-командир… приказал… а потом сказал, что не приказывал… и заставил на него работать…

— На него — это как?

— Показания выбивать… свидетелей запугивать…

Страж Драконов всё же вспомнил, что на нём милицейская форма, и удержался от естественного для простого смертного вопроса — а какое отношение омоновцы имеют к следствию? Значит, Семихин сколотил банду и берёт заказы? И ведь наверняка подчинённым почти не платит — кто же будет платить рабам?

— …и даже не платит по-человечески, сука! А теперь она Дашку…

«А как ты хотел? Гады по-человечески и не умеют, только по-гадски».

— Дашку-то за что? Тогда уж командира твоего, нет?

— А вот ей! — взревел Кресов, делая размашистый неприличный жест. — Не успеет, блин! Да я этого шантажиста сраного!..

— Ну и грохни сам, орать зачем?

— Убью. Ледяная Дева мне свидетель, убью! — чётко произнёс прапорщик, впервые осмелившись помянуть.

Под приговором майору Семихину была поставлена решающая третья подпись.