Мир Савойя. Зов тьмы (СИ) - Страница 87

Повязка на запястье Аниты никак не желала держаться, норовя сорваться с руки. Но ей было все равно, она выбежала во двор, оглядела столпившихся в полукруг солдат де Крафта. Сам Ришар отдавал быстрые приказы сорванным голосом.

— Проткнуть сердца, и отрубить голову тем, кто начал трансформацию. Позвать гробовщиков и резчиков по камню, пусть работают неустанно, у каждого павшего в битве за Серебряный замок должен быть памятник. У кого есть силы, копайте ямы, там — он рассеянно показал на участок леса за собой — все должны знать героев, павших сегодня.

Анита вглядывалась в лица живых и никак не могла отыскать своего жениха. Нехотя она взглянула на разложенные на стоптанном снегу тела…

— Рик! Рик! — закричала девушка, бросаясь ему на грудь. Грудь не вздымалась, а тепло ушло из тела, которое лежало среди кучи ему подобных. Ришар де Крафт глядел на мертвого юношу, жизнь которого только начиналась. Он уже терял подопечных, но никогда столь много за один день.

— Он спас нас всех, он поднял тревогу, — сказал мужчина Аните в попытке ободрить. Умом он понимал, что никакие слова не смогут унять боль, которую она испытывает. — И мы найдем предателя, уничтожившего защиту замка.

Анита подняла заплаканное лицо от тела возлюбленного, нашла глазами Анатоля.

— Это его жена сняла защиту! Алина! — закричала она слова обвинения. Солдаты переглядывались.

— Это страшное обвинение, Анита, — сказал Анатоль, но внутри он похолодел. Потому что вспомнил, в каких именно комнатах его нареченная затеивала самую масштабную уборку.

— Я видела ее глазами Теодора. Он же савойя, их разум общий, а я менталист. — с губ Аниты сорвался смешок-всхлип. Дар ее всегда был слаб, почти незаметен и приговаривали ее родственники, что способности ее заключались не в считывании мыслей людей, а в умении читать других существ. Кто бы мог подумать, что Анита оказалась создана для того, чтобы читать мысли савойя. — Пойдите в ее комнату и увидите, что защита на ней не повреждена, а скорее всего, наоборот, усилена.

Мужчины, в которых не пропал еще запал боя, а ненависть росла, требуя выхода, отправились за Алиной де Мор. Ее вывели, заплаканную, закутанную в шаль поверх на ночную сорочку.

— Да как вы смеете?! Я леди! Я жена вашего командира! Анатоль! — она протягивала руки к мужу, босые ее ноги мерзли, все тело тряслось. Она видела бой, видела страшную силу Ришара де Крафта и слышала его крик, когда его нареченная пожертвовала своей жизнью ради жизни ребенка. Сама Алина никогда бы так не поступила, будь она на месте Луны. И теперь ей было страшно.

— В ее комнате найдены остатки зелий, состав которых нам неизвестен. А также деревянные элементы из других комнат, на которых стоят знаки против нечисти, — сообщил Февр. Он глядел на маленькую гадину, из-за которой погиб Лиис, маги и оборотни. Которые растерзали молчаливого Тома, похитили Луну и убили всех женщин, оказавшихся в Серебряном замке в ночь помолвки. Большие его руки, покрытые темным волосом сжимались в кулаки, ему хотелось сдавить горло маленькой гадины.

— Казнить ее! — закричал кто-то из толпы, а затем в Алину полетел камень. Полетел и ударил в щеку, от чего она зарыдала, закрывая лицо.

— Они меня заставили, они угрожали… — кричала она, вот только никто ей не верил. Требования незамедлительной казни звучали все громче, и Ришар вышел вперед, вытаскивая из ножен меч.

— На колени. — попросил он, устало. Эта проклятая ночь все никак не желала заканчиваться, — Хотя бы умри с достоинством.

Алина почти ничего не видела из-за слез, но понимала, что лучше погибнуть от меча де-Крафта, чем быть растерзанной обезумевшими от ярости мужчинами, колени ее подогнулись, она склонила голову, готовая принять удар…

— Стой, — раздался голос ее мужа, и девушка увидела Анатоля, вставшего перед кузеном, заслоняя ее собой. — Если виновата она, то и я виновен. Муж и жена несут одинаковую ответственность перед богами.

Анатоль сверлил взглядом Ришара. Последний из рода де Мор не разбрасывался словами.

— Брось, Анатоль. Ты защищал замок, ты был готов пожертвовать своей жизнью ради нашего дела.

— Но я привел ее в этот дом. Я обманул ее, это ее ненависть ко мне заставила ее пойти на такой поступок. Казнишь ее, но в начале казни меня.

Их немое противостояние взглядами длилось несколько мгновений, и не нужно было быть менталистом, чтобы понять, Ришар проиграл кузену.

— Анатоль де Мор, ты изгнан из Серебряного замка. Забирай свою жену и убирайся прочь. А ты, Алина, помни, кто выкупил твою жизнь. Мое прощение ты заслужишь, когда род де Мор пополнится тремя некромантами.

Другими словами это значило «никогда». И Алина и Анатоль это понимали. Лишь один из четырех детей, рожденных в смешанных браках нес в себе способности к магии смерти. Если кто-то из защитников Серебряного замка и был недоволен таким раскладом, то он своего недовольства не высказал. Приказы Ришара де Крафта не обсуждались. Анатоль поднял жену на руки, она спрятала лицо у него на груди, словно обиженный ребенок. Девушка бормотала слова благодарности, прижимаясь к мужу и дрожа всем телом, он отнес ее в неповрежденную комнату, а сам принялся собирать вещи и готовиться к отбытию в свое родовое имение. К утру следующего дня в Серебряном замке не осталось и следа от Алины и Анатоля де Мор.

Вот только проснувшиеся воины не обнаружили и Ришара де Крафта, его коня и мантикора. Вместо него было оставлено письмо со всеми распоряжениями по поводу управления замком, окрестными землями и доверенность подданым на создание общего совета, целью которого должно было стать процветание земель Аршарского озера и борьба с савойя. Ришар де Крафт отправился на север, верный своему слову вернуть возлюбленную.

Глава семнадцатая.

Лекар шел по Хрустальному дворцу, шаги его гулко раздавались в пустых коридорах, тьма, властвовавшая по другую сторону окрашивала стены в черный цвет. Иногда Лекару хотелось перестроить дворец, заменить прозрачные стены на другие – каменные и надежные, но отец его верил во власть Ледяного короля, как иные верят в богов. В гареме Лекар задрапировал стены шелком и гобеленами, здесь же только каменный остов, служивший основой замку создавал хоть какое-то ощущение надежности.

В одной из комнат, скованная, под неустанным контролем Марины была заточена эльфийка. Голос господина в разуме Лекара запрещал кому бы то ни было заходить в комнату, где ждала его невеста. Но Лекар собирался нарушить запрет.

Шевалье савойя не просто злился, он был вне себя от ярости потому что не привык слышать отказов, а на невесту повелителя ему посмотреть хотелось. Посмотреть, возможно попробовать капельку крови, чтобы понять, что же такого необыкновенного нашел повелитель в ней. Злило Лекара де Рвилля также то, что именно Марине доверил Ледяной король свою суженную. Он поставил в разуме Марины какой-то блок, и когда Лекар потянулся к ее сознанию, то встретил непреодолимое препятствие. Вернувшись во дворец после удачного разграбления Серебряного замка, Марина хотела тут же разложить эльфиечку на алтаре, того же требовал Ледяной король, но шевалье делали из каждого возложения ритуал, и не желали нарушать его теперь, когда король нашел ту самую. Шевалье летели в Хрустальный замок со всех уголков необъятных земель, они покидали свои владения, оседлывали ветер и тени и мчались, желая как можно скорее стать свидетелями чуда.

Конечно же Лекар сам хотел быть тем, кто пробьет священным кинжалом сердце эльфийки, он бы надел мантию, подбитую мехом песца, он бы произнес речь во славу Ледяного короля, он бы поднял золотой кубок, наполненный ее кровью и сделал глоток. Тем сильнее злил его настойчивый, мерный и громкий как удар колокола приказ — «не сметь прикасаться к Луне» — Ледяной король даже знал ее имя, все шевалье знали ее имя. Отец Лекара появился в коридоре, двое едва не столкнулись, настолько каждый из них был погружен в свои мысли.