Мир Птаввов - Страница 5

— Договорились. Хотя я и не уверен. Ну наконец-то.

Янски пошёл показать Марку, где поставить кофе.

Лэрри нуждался в этом перерыве, так как внезапно почувствовал нервную дрожь. Она не была такой сильной, как в ночь перед первой встречей с дельфином, но казалась очень неприятной. Он вспомнил, что его жена была порою до неловкости чувствительной. Он с благодарностью принял кофе.

— Вот так. — Янски перевёл дыхание, осушив свою чашку за несколько глотков. — Лэрри, когда вы впервые начали подозревать, что склонны к телепатии?

— В колледже, — ответил Лэрри. — Я посещал вашбенский университет — это в Канзасе, — и однажды заезжая “шишка” дала всей группе тест на пси-способности. Мы отрабатывали его целый день. Телепатия, интуитивное знание языков, силовой контакт, предвидение и даже причудливый тест на телепортацию, на котором провалились все. Джуди получила высший балл по предвидению, но оно у неё беспорядочное; я же обставил всех по телепатии. Вот так мы и встретились. А когда обнаружили, что оба мечтаем о полёте к звёздам…

— Но, конечно, не это стало причиной вашего брака?

— Вы абсолютно правы. И уверен, что даже черт не знает, почему мы до сих пор не разошлись. — Лэрри горько усмехнулся, но тут же собрался снова: — Телепатия способствует прочным бракам, вы это знали?

— Нет, не знал, — улыбнулся Янски.

— Я мог бы быть хорошим психологом, — произнёс Лэрри без сожаления. — Но сейчас немного поздно начинать все заново. Я надеюсь, они отправят ЛЕНИВУЮ ВОСЬМЁРКУ 3, — сказал он сквозь зубы. — Они не могут бросить колонию навсегда. Они не сделают этого.

Янски вновь наполнил чашки. Рабочие вкатили через огромный дверной проем что-то покрытое простыней. Лэрри наблюдал за ними, мелкими глотками потягивая кофе. Он чувствовал себя совершенно расслабленно. Янски осушил вторую чашку так же быстро, как первую. Он либо любит кофе, решил Лэрри, либо ненавидит его.

Неожиданно Янски задал вопрос:

— Вам нравятся дельфины?

— Конечно. Очень.

— Почему?

— Они так много шутят. — Ответ Лэрри прозвучал не совсем к месту.

— Вы довольны выбором своей профессии?

— Вполне. Хотя мой отец был удивлён. Он думал, что я пойду по коммерческой линии. Видите ли, я родился в… — Его голос стал едва слышен. — Эй! Что это?

— А? — Янски взглянул туда, куда смотрел Лэрри. — Да это Морская статуя. Может, подойдём и посмотрим на неё?

— Давайте.

Три человека, вносившие статую, не обращали на них внимания. Они внесли её в кубическую структуру из мелкой проволочной сетки и поместили под один из пьезокристаллических шлемов контактной машины. Укрепили основание, подсунув под стопы деревянные клинья. Другой шлем на конце контактного звена со стороны Лэрри был фиксирован у изголовья старой психоаналитической кушетки. Рабочие, один за другим, покинули клетку, и Лэрри остался в открытом клапане, внимательно всматриваясь в статую.

Поверхность была непрерывным, идеальным зеркалом. Зеркалом со складками. На статую было трудно смотреть, так как всё, что достигало глаз, представляло искажённое отражение других частей помещения.

Статуя была менее четырех футов в высоту. Она очень походила на безликого домового. Треугольный горб на его спине был скорее стилизованным, чем реалистичным, а шаровидная голова без каких-либо черт казалась откровенно мрачной. Ноги были странными и изогнутыми, пятки торчали слишком далеко от лодыжек. Вся статуя напоминала смоделированного гнома, если бы не её странные ноги и ступни, совершенно непонятная поверхность и короткие, толстые руки с массивными ладонями Микки Мауса.

— Мне кажется, он вооружён, — последовало первое, слегка встревоженное замечание Лэрри. — И как бы присел для прыжка.

— Присел? Посмотрите ближе, — весело предложил Янски. — Взглянете на ноги.

Вблизи все выглядело гораздо непригляднее. Его поза была угрожающей и хищной, словно предполагаемый чужак атаковал врага или добычу. Оружие — двуствольный дробовик без приклада, но с множеством колец — было готово оборвать любую жизнь. Однако…

— Пока не понимаю, куда вы клоните, но вижу, что стопы не прямые. Они не прижаты к земле.

— Правильно! — Янски все больше увлекался. Его акцент заметно усилился. — Это была первая вещь, над которой я задумался, когда увидел снимок статуи в обсерватории Гриффиз Парк. Мне показалось, что такая вещь не создана для того, чтобы стоять. Почему? И тогда я понял: она в свободном полёте!

— Да! Просто удивительно, насколько это стало очевидным. Статуя находилась в невесомом прыжке космонавта, который как бы подобрал ноги к животу. Конечно же, она летела!

— Это произошло ещё тогда, когда археологи продолжали удивляться, как творцу этой статуи удалось получить зеркальную отделку. Но некоторые уже тоща догадывались, что статуя оставлена пришельцами из космоса. А я заканчивал работу над своим временным полем и, видите ли, подумал: а если он был в космосе, и случилась какая-то беда? Чужак мог поместить себя в замедляющее поле, чтобы дождаться спасения. Но оно так никогда и не пришло. Тогда я поехал в бразильский Сиудад и убедил ЮНККЕ позволить мне проверить свою гипотезу. Я нацелил небольшой лазерный луч на один палец… И что вы думаете? Лазер даже не оставил следа на поверхности. Это их убедило. И я забрал её с собой сюда. — Он счастливо улыбался.

Раньше статуя казалась грозной, вооружённой и готовой к прыжку. Теперь она возбуждала только сострадание. Лэрри спросил:

— Вы не можете вынуть его оттуда?

Янски затряс головой,

— Нет. Видите эту тусклую шишечку на его спине?

Лэрри увидел её чуть ниже оси треугольного горба. Она блестела немного меньше, чем идеальная зеркальная поверхность вокруг неё, и имела слабый красноватый оттенок.

— Она торчит из поля, самую малость. Буквально на несколько молекул. Мне кажется, это кнопка для отключения поля. Она могла выгореть, когда наш друг проходил атмосферу, или проржавела и отвалилась, когда он находился на дне океана. Поэтому у нас нет возможности отключить поле. Слабая конструкция, — добавил он презрительно.

— Хорошо, я думаю, они уже готовы.

К Лэрри вновь вернулась тревога. Они уже были готовы. Вдоль границы клетки жужжали и вспыхивали огоньками различные механизмы. Успокоились показания датчиков горбатой контактной машины, от которой к шлемам убегали два многожильных кабеля. Четверо рабочих в лабораторных халатах стояли поблизости в ожидании.

Лэрри быстро подошёл к столу, налил и выпил полчашки кофе и вернулся в клетку.

— Я тоже готов!

Янски улыбнулся:

— Хорошо, — произнёс он и вышел из клетки.

Двое рабочих тут же закрыли клапан молнией-застёжкой двадцати футов в длину.

— Дайте мне пару минут, чтобы расслабиться, — попросил Лэрри.

— Хорошо, — ответил Янски.

Лэрри вытянулся на кушетке, его голова и плечи вошли внутрь металлической раковины, которая была его контактным шлемом. Он закрыл глаза. Янски, наверное, удивился, почему ему понадобилось дополнительное время. Пусть удивляется. Контакт проходит лучше, когда он спокоен.

Какие чудеса он будет вспоминать через две минуты и одну секунду?

Джуди Гринберг завершила программирование квартиры и решила на этом остановиться. Лэрри, если и вернётся, то лишь поздно вечером; его наверняка будут расспрашивать различные люди. Им захочется узнать, как он вступил в “контакт”. Но были вещи, которые она может сделать в течение этого времени.

Движение транспорта было потрясающим. В Лос-Анджелесе, как и в любом другом крупном городе, каждому такси отводилась определённая высота. Машины взмывали вертикально и садились прямо вниз; когда же два такси получали одинаковое место назначения, в дело вступал координатор. Уровни такси различались не более чем на десять футов. За три года, которые они жили здесь, Джуди никогда не доводилось видеть экипаж, который бы проходил так близко над головой. В Канзасе движение было быстрее, но, по крайней мере, там старались выдерживать дистанцию.