Мир Птаввов - Страница 31

— Бритва Оккама, — сказала Мадра.

— Оккама? О нет. В любом случае я сделал слишком много предположений.

— Лит, разве можно здесь рисковать? Если Гарнер не лжёт, вся солнечная система в опасности. Если он лжёт, то какие у него мотивы?

— Ты что? Действительно ему веришь?

Мадра энергично тряхнула головой.

— Да, ты права. Мы не можем рисковать.

Выходя из будки видеофона, он объяснил:

— Я только что передал флоту запись моего разговора с Гарнером. Весь проклятый час разговора. Я бы хотел сделать ещё кое-что, но Гарнер услышит всё, что я скажу. На таком расстоянии он попадает в границы пучка мазерного луча.

— И теперь они будут готовы?

— Хотел бы я это знать. Мне бы предупредить их о шлеме. В голову лезет самое худшее — что Гарнер может получить в свои руки эту проклятую штуку. Но Лев, светлая голова, додумается до этого сам.

Позже он позвонил на Цереру, чтобы узнать о последствиях возникшей ситуации. Более двух недель все корабли Пояса были задействованы, обыскивая наугад корабли Земли. Если запутанная погоня Гарнера будет попыткой замаскировать какую-то пакость, это не пройдёт! Ко Церера рапортовала, что все безрезультатно.

Церера была неправа. Тактика обыска я захвата имела по крайней мере один результат. Никогда напряжённость между Землёй и Поясом не была настолько высокой.

Штурман сипела неподвижно, выслушивая только ту часть беседы, которую вёл Кзанол-Гринберг. Она не понимала языка инопланетянина, но его понимал Кзанол—Гринберг; а Кзанол слушал защищённого раба через мозг штурмана.

— Я должен избавиться от тебя без промедления, — размышлял Кзанол. — Рабу, которым невозможно управлять, доверять нельзя.

— Ты даже не представляешь, как это верно. — В голосе Кзанола-Гринберга послышался оттенок горечи. — Но пока ты не должен меня убивать. У меня есть некоторая информация, которая очень необходима тебе.

— Да? Какая информация?

— Я знаю, где второй костюм. И я знаю, почему нас не нашли. Я понял, где теперь каша раса.

Кзанол сказал:

— Мне кажется, я тоже знаю, где второй костюм. Но из-за того, что ты можешь знать что-то ещё, я не убью тебя.

— Великодушно с твоей стороны. — Кзанол-Гринберг небрежно помахал дезинтегратором. — Пока я расскажу тебе то, что ты не сможешь использовать сразу, но это докажет мою осведомлённость. Ты знал, что белковые разумны?

— Белковые — дерьмо.

— Люди обнаружили их на Сириусе А—3—1. И это точно белковые. Но они оказались разумными существами. Ты можешь как-нибудь объяснить, почему им удалось развить разум?

— Нет.

— Конечно нет. Если какая-то форма жизни и была неуязвима для мутации, то только белковые. Кроме того, что делать с разумом травоядным животным без манипуляторных придатков, без естественной защиты, если не считать пастухов, которые убивали их природных врагов? Нет, тнуктипы сделали их разумными с самого начала. Создание мозга-деликатеса было только оправданием для того, чтобы сделать его большим.

Кзанол сел. Его вкусовые щупальца встали дыбом, словно он что-то обнюхивал ими.

— Зачем они это сделали?

Его зацепило.

— Позволь подать тебе это все в одном мотке, — сказал Кзанол—Гринберг. Он снял свой шлем и сел, нашёл и зажёг сигарету, оттягивая время, пока Кзанол молча, но вполне очевидно, приходил в ярость. А почему бы тринтанину и не посердиться, подумал Кзанол-Гринберг, лишь бы он не стал слишком гневным.

— Итак, — начал он. — Во-первых, белковые оказались разумными. Во-вторых, ты должен помнить, какая депрессия началась, когда тнуктипы Плорна додумались до антигравитации.

— О Бессилие, да! — с жаром выпалил Кзанол и довольно нетактично заметил: — Тебя надо было убить немедленно.

— Причём здесь я? Это все тнуктипы. Не понимаешь? Они сражались в необъявленной войне уже тогда. За ними все время стояли свободные тнуктипы. Когда Тринтан захватил систему тнуктипов, их флот был рассеян в пространстве. Они не убежали на Андромеду. Они наверняка остались среди звёзд, куда никто никогда… не летал. Несколько окультуренных тнуктипов принимали их распоряжения. Белковые были их шпионами; каждый титулованный владыка в галактике, — любой, кто мог позволить себе, — разводил белковых на своей земле.

— Ты глупый птавв. Ты построил все эти предположения на идиотской идее, что белковые разумны. Это чушь! Мы бы чувствовали это.

— Нет. Спроси у Меснея, если не веришь мне. Тнуктипы развили мозг белковых так, что он не был подвержен Силе. И один этот факт свидетельствует о том, что уловка была умышленной. Белковые были шпионами. Антигравитация вызвала депрессию. Могли быть и другие идеи. Раса мутантов-випринов появилась за несколько лет до антигравитации. Они нарушили все законное випринное скотоводство. Это вызвало экономический спад, а антигравитация ускорила его. Подсолнечники обычно служили только защитой для плантаций, и тот, кто имел участок, заводил их на границах. Землевладельцы использовали их для изоляции и независимости, но из-за них же они не могли бы объединиться во время войны. По всей вероятности, у тнуктипов было средство, чтобы уничтожить подсолнечники. Когда кризис был в полном разгаре, они нанесли удар.

Кзанол молчал. Было трудно понять выражение его лица.

— Это не только предположение. У меня есть солидные факты. Во-первых, бандерснейзы, а для нас белковые, были разумными. Люди не глупы. Они не делают ошибок, подобных этой. Во-вторых, имеется факт, что тебя не нашли, когда ты врезался в Ф124. Почему?

— Это действительно хороший вопрос. Почему?

То была начальная точка — та беда, которая мучила нутро Кзанола—Гринберга все шестнадцать дней размышлений о прошлом, шестнадцать дней самоанализа, во время которых он ничего не делал и только иногда присматривал за Меснеем, тяготясь своим дурным везением. Его ум отследил весь путь, который начинался с размышлений о молчаливых бандерснейзах и заканчивался боевыми сражениями, происшедшими много веков назад. Но он мог бы отбросить все это, мог обойтись без всех этих мук и опасностей, если бы только тот глупец-смотритель заметил вспышку. А он не заметил, и здесь могла быть лишь одна причина.

— Потому что на Луне никого не было. Либо смотрителя убили при мятеже, либо он где-то сражался. Вероятно, он погиб. Тнуктипы вообще должны были отсечь наши пищевые ресурсы.

— Но зачем? — Кзанол явно был растерян. Тринтане никогда не воевали: ни с кем-либо, ни с другими тринтанами, а последняя война проходила ещё до звёздных перелётов. Кзанол ничего не знал о войне.

Тринтанин попытался вернуться к исходному пункту:

— Ты говорил, что можешь рассказать мне, где теперь тринтане.

— Там же, где и тнуктипы. Они погибли или вымерли. А если и не погибли, то достигли Земли. Сюда же устремились и другие существа, которые служили нам. Они, должно быть, все погибли в войне.

— Но это бред. Кто-то же выиграл сражение!

Он произнёс это так искренне, что Кзанол—Гринберг засмеялся:

— Не совсем так. Расспроси любого человека. Спроси русского или китайца. Они подумают, что ты глупец, если расспрашиваешь их об этом, но они расскажут тебе о Пирровой победе. Хочешь, я расскажу тебе о том, что могло произойти?

Он не ждал ответа.

— Это чистая догадка, но она имеет для меня смысл, и у меня было две недели, чтобы обдумать её. Мы наверно проиграли войну. Если это так, некоторые трааргх — извини! — некоторые представители кашей расы решили взять всех рабов с собой. Как на похоронной церемонии Деда, но в больших масштабах. Они создали мощный усилитель, который мог охватить всю галактику. И потом они приказали каждому, кто был в зоне досягаемости, совершить самоубийство.

— Но это ужасно! — Кзанол ощетинился от морального оскорбления. — Зачем тринтанину делать такие вещи?

— Спроси у человека. Он знает, на что способны мыслящие существа, когда кто-то мучает их до смерти. Сначала они взывают и кричат, что такое аморально, что немыслимо, чтобы такие муки можно было выносить. Затем они понимают, что лелеют такие же планы, немногим лучшие в каком-то отношении, что они вынашивали их годами, десятилетиями, веками. Ты допускаешь, что Большой усилитель технически возможен?