Мир Птаввов - Страница 21

— Миссис Гринберг рассказывала мне об этом.

— Частично он подразумевал под этим свою телепатию, и частично — медицинскую аномалию, о которой, как я полагаю, и рассказывала вам Джуди. Но он был очень серьёзен по отношению к себе, как к чему-то особенному. Вы должны помнить и о том, что он читал мысли годами — мысли людей и дельфинов. Это накопило в нём полезную информацию. Сомневаюсь, так ли важны дельфины, но среди добровольцев, которые соглашались на контакт и чтение мыслей, были профессора физики, выдающиеся математики и психолога. Вы могли бы назвать его прекрасно образованным человеком. — Снидер выпрямился. — Помните об этом, когда пойдёте против него. Вы не знаете интеллекта статуи, но у Лэрри свой собственный разум и чей-то ещё. Он ловок, адаптивен и необычайно уверен в себе. Он подозрителен к суевериям, но искренне религиозен. У него прекрасные рефлексы. Я-то знаю. Я играл с ним в теннис: Джуди и я против него одного, и Лэрри неизменно выигрывал партию.

— Тогда мне лучше быть начеку.

— Конечно.

— Предположим, его религии угрожают. Как он будет действовать?

— Вы подразумеваете ортодоксальный иудаизм?

— Нет, я говорю о любой религии, которой он теперь придерживается. Подождите, я это раскручу. Как он будет действовать при угрозе тому, во что верил всю свою жизнь?

— Конечно, это вызовет его раздражение. Но он не фанатик. Бросьте ему вызов, и он охотно начнёт спор с вами. Но попытайтесь изменить его мнение о чём-то фундаментальном, и вы получите настоящий урок. Вам тогда не удастся обойтись только словами. Понимаете, о чём я говорю?

На огромном белом экране контрольно-транспортного космического центра две тёмные капли висели почти неподвижно. Хэлли Джонсон развернул камеру видеофона, чтобы Гарнер мог увидеть экран.

— Военный корабль движется чуть быстрее судна для молодожёнов. Если они и дальше будут так двигаться к Нептуну, то пройдут мимо друг друга.

— А куда ещё они могли бы направиться?

— На несколько астероидов. У меня есть список.

— Можно его прослушать?

Джонсон зачитал имена четырнадцати второстепенных греческих богов.

— Большая часть уже вычеркнута, — добавил он. — Когда корабли проходят перигей орбиты, продолжая наращивать скорость, мы вычёркиваем данный астероид.

— Прекрасно! Держите меня постоянно в курсе событий. Как насчёт моего корабля?

— Будьте там в двадцать часов. Около двадцати одного вас выведут на орбиту.

Штралдбругс-клуб не был единственным клубом с низким возрастным ограничением его членов (учитывая и Совет). Но это был единственный клуб, где возрастное ограничение возрастало на год через два проходящих года. В 2106 году каждому члену было по крайней мере сто сорок девять лет. Естественно, автодоки Штралдбруга были лучшими в мире.

Однако лечебные резервуары по-прежнему выглядели, как чрезмерно увеличенные гробы.

Люк выбрался из резервуара и прочёл пронумерованный счёт. Он оказался большим. Док произвёл дренаж его позвоночника, сделал глубокое сокращение коленных суставов и определил мышечный тон; он перезарядил крошечную батарею в сердце, добавил гормоны и какие-то эзотерические субстанции в его кровоток. На курсе чиен-терапии ему измерили локализованные ультразвуковые пульсы; Люк почувствовал боль от основания черепа до копчика, но ощущение почти терялось в пояснице. Проверку завершали маникюр и педикюр.

Люк воспользовался своей принадлежностью к Силам и выбил запас гормонов, антиаллергенов, отборных антибиотиков и общих омолодителей, которые будут поддерживать его подвижным и здоровым. Из отверстия в автодоке вышел шприц размером с пивную банку, по бокам которого чётким шрифтом были отпечатаны инструкции. Люк поджал губы при виде иглы; но вы не можете использовать пульверизатор, когда необходима инъекция в вену. Он сказал доку, куда отправить счёт.

Ещё немного черновой работы, и он может вздремнуть.

Учитывая дряхлое состояние многих членов Штралдбруга, будки видеофонов клуба были достаточно большими, чтобы вмещать передвижные кресла. В кабине Люка воздух едва просвечивался от табачного дыма.

— А как вы разговариваете с дельфинами? — спросил он, чувствуя себя до странности неуверенно.

Фрэд Торранс ответил:

— Так же, как вы говорили бы с Лэрри. Но Чарли будет отвечать на дельфинезе, и мне придётся переводить. По видеофону вы не разберёте его английский.

— Ладно. Чарли, меня зовут Лукас Гарнер. Я из Сил. Ты знаешь, что случилось с Лэрри?

Хрюкание, хихикание, свист, визг и скрипы! Только один раз Люку довелось слышать что-то подобное. Восемнадцать лет назад он был свидетелем в судебном разбирательстве по убийству. Трое других свидетелей — и жертва, которая, конечно же, не присутствовала, — были дельфинами.

Торракс перевёл:

— Ему известно, что Лэрри утратил чувство своей тождественности. Доктор Янски звонил и рассказал об этом почти все.

— Так вот, вчера Лэрри удрал от нас и стартовал на похищенном корабле. Я буду преследовать его. Мне бы хотелось знать обо всём, что Чарли может рассказать нам о нем.

Снова дельфинья речь. Торранс сказал:

— Чарли требует взамен одолжения.

— Да, на самом деле? Какого? — Люк подбодрил себя. С ломкой языкового барьера пловцы-дельфины показали себя способными торговцами. К счастью или нет, жёсткий и сложный моральный кодекс дельфинов легко подошёл к концепции торговли ходоков-землян.

— Он хотел бы поговорить с вами о возможности соучастия дельфинов в осеменении звёзд.

Из трех присутствовавших людей Торранс, морской биолог, яснее всех понимал, о чём шла речь. Чарли говорил медленно и чётко, но и при этом Торранс часто путался с переводом. Для него двуязычная беседа шла следующим образом:

— Будь я проклят, если что-нибудь понимаю, — сказал Гарнер. — Чарли, вас посетила новая идея? Я никогда не слышал, чтобы дельфины хотели допрыгнуть до звёзд.

— Нет… скорее здесь новое качество. Вопрос обсуждался на абстрактном уровне, и многие проголосовали за него, причём скорее всего из боязни, что пловцы что-то упустят. Но меня самого не оставляет страстное желание вот уже третий день.

— Значит, Гринберг. У него буквально навязчивая идея о космосе?

— Пожалуйста, используйте настоящее время. Да, у него навязчивая идея, все верно. Я пару дней ощущал себя и мыслил, как Лэрри. Не скажу, что целиком понял желание посетить Джинкс, но могу объяснить его немного… Мне не хотелось бы использовать устаревшие термины, но частично это… — Чарли воспользовался английским словом: — Несогласие с судьбой. В какой-то мере можно понять: на Джинксе он мог бы иметь столько детей, сколько захотел бы, четыре или даже пять, и никто не выразил бы недовольство. Частично такое же желание иногда возникает у меня в этом водоёме. Данное пространство не для плавания. Лэрри хотел гулять по улице без малейшего страха наступить кому-то на пальцы, не боясь, что залезут в карман, что попадёшь в пешеходный затор и шесть кварталов будешь идти задом наперёд. Замечу, что я, анализируя ситуацию, значительно больше думал над этим, чем Лэрри.

— А что вы чувствуете по поводу этого? Вы дельфин. Вы возможно, никогда не смотрели на звезды…

— Мистер Гаррннрр, уверяю вас, что мы, пловцы, знаем, как выглядят звезды. Ваши агенты продали нам массу астрономических и астрофизических карт в иллюстрированных текстах. И прежде всего, мы иногда сами подымаемся в воздух!

— Действительно! Но вопрос остаётся прежним: у вас огромный простор, вам никогда не наступали на пальцы, и никто, кроме убийцы, вероятно, не заинтересуется содержимым ваших карманов. Вам-то это зачем?

— Наверное, как авантюра. Возможно, для создания новой цивилизации. Вы знаете, что за многие тысячи лет появилась только одна цивилизация пловцов. Моря не были изолированы так, как континенты. Чтобы понять лучший способ создания вещей, мы должны узнать, как устроены общества во множестве других миров. Это логично?