Мир Птаввов - Страница 13

— Да, но через минуту. — Гарнер повернулся к Кзанолу—Гринбергу. — Гринберг, это те белковые?

— Да.

— Они обладали телепатией?

— Нет, и я никогда не слышал, чтобы они убегали от кораблей мясозаготовителей. Они обычно продолжали есть, пока их не убивали.

— Хорошо, мисс, мы готовы.

Снова показалось квадратное, бородатое лицо майора.

— Мы вернулись на Сириус Матер через пять джинксовских дней после нашего отъезда и обнаружили, что Фрумиес Бандерснейз опередили нас. Вернее один из них. Он должен был пройти три тысячи миль без закваски, без какого-либо другого провианта, и это только затем, чтобы посетить наше поселение. Чтобы сделать это, ему наверное пришлось объедаться месяцами, а может и годами — надо же было накопить жирок для путешествия.

Колонисты, не говоря о самых долбаных и благоразумных, не сближались с бандерснейзом, На этот раз его кожа или клеточная стенка была голубой — возможно, для защиты от солнечного света. Он пошёл прямо к северо-западной зоне культивации и потратил два часа, ползая по ней; причём вице-майор Рейс заявил, что это был самый долбаный танец, который он когда-либо видел; затем животное тронулось к океану.

Поскольку оба вертолёта находились у нас, мы были первыми, кто увидел следы сверху. Вот снимки следов. Я убеждён, что это форма письменности. Дохени говорит, такого быть не может. Он уверен, что бандерснейз не может пользоваться разумом, так как не развил его. Я допускаю, что видеозапись будет хорошим аргументом. Бандерснейз походил на песчаного дельфина, показывая те же чудеса ловкости. Нельзя ли попросить вас проанализировать это и дать нам знать, если мы делим данный мир с разумными существами.

— Машины не согласились с такими выводами, — вставил Гарнер. — Возможно, идеи оказались слишком чуждыми.

На экране видеофона появился неподвижный калейдоскоп цветов, затем возник неясный снимок. На бурой земле виднелись изогнутые линии, похожие на следы улиток. Земля была перепахана математически прямыми бороздами, но линии были гораздо шире и глубже. Холмы и древесные пни искривляли их. Вертолёт досадили среди волнистых дорожек, и он выглядел мухой на печатном листе.

Кзанол—Гринберг задохнулся от волнения, звонко сглотнул и произнёс:

— Немедленно покиньте нашу планету или будете уничтожены в соответствии с договором о… Я не могу прочесть остальное. Но это научный язык тнуктипов. Можно мне немного воды?

— Конечно, — приветливо произнёс Месней. Он резко ткнул пальцем, показывая на холодильник.

Кзанол—Гринберг встал и налил себе воды.

Ллойд подошёл к креслу Гарнера и начал разговор тихим голосом:

— Люк, что всё это значит? Что ты затеваешь?

— Просто удовлетворяю любопытство. Расслабься, Ллойд! Доктор Снидер будет здесь через час, и тогда он возглавит дело. Между тем есть масса вещей, которые Гринберг может рассказать нам, Это не просто человек с галлюцинациями, Ллойд. Почему их раса думала, что бандерснейзы просто бессловесные твари? Почему он буйствовал, когда мы предположили, что они способны чувствовать? Гринберг думает, что находится в плену у чужаков, он думает, что его раса погибла миллиарды лет назад, и его дом потерян навсегда, тем не менее, что же его заинтересовало на самом деле? Фрумиес Бандерснейз. Ты видел, как он смотрел, когда проходила расчленение?

— Нет. Меня это тоже заинтересовало.

— Я почти боюсь, когда думаю о том, что находится в мозгу Гринберга. Я боюсь информации, которую он несёт. Ты понимаешь, что доктор Снидер может навсегда подавить эти воспоминания, пока будет лечить его? Но почему такая утончённая раса, какими должны была быть тнуктипы, — он с трудом выговорил слово, как его произносил Кзанол—Гринберг, — работала на расу, адаптированную Гринбергом? Из-за телепатки? Я просто…

— Я могу рассказать вам об этом, — горько произнёс Кзанол-Гринберг. Он выпил пять чашек волы практически на одном дыхании и теперь немного задыхался.

— У вас хороший слух, — сказал Месней.

— Нет. У меня есть некоторые способности к телепатии; вполне достаточные, чтобы понимать. Это талант Гринберга, но он почти не верил в него, поэтому не использовал. А я смогу. Он способен принести мне много пользы.

— Так почему тнактапы работали на вас? — Месней исковеркал слово ещё хуже, чем Гарнер.

Ответ отпал сам собой.

Все в комнате задёргались, как пойманные рыбы.

Падения не было. Через миг, после того как он вытянул руки, Кзанол опирался на кончики своих шести пальцев, как человек, выполнявший зарядку. Он побыл немного в этой позе, затем поднялся на ноги. Гравитация была тяжеловата.

Где все? Где тринтанин или раб, освободивший его?

Он находился в пустом и уродливом, чужеродном строении типа тех, что встречались на свободных рабских мирах до того, как на них прибывали смотрители. Но… как он оказался здесь, он же нацеливал себя на необитаемую пищевую планету? Он мигнул, ожидая, что теперь увидит внутреннюю часть дворца смотрителя. Где же все? Он хотел, чтобы кто-то рассказал ему, что происходит.

Он прислушался.

По какой-то причине ни люди, ни тринтане не имели створок над ушами по типу створок над глазами. Дар тринтанской Силы защищал гораздо лучше. Кзанола никто не заставлял ослаблять свою ментальную защиту, Он сам решил сделать так и поплатился за это. Будто взглянул на дуговую лампу в шаге от неё. Нигде в тринтанской вселенной не было телепатических шумев такой интенсивности. Рабские миры никогда не выдерживали такой тяжёлой сверхпопуляции; кишащие толпы тринтанских миров удерживали на публике максимум своей ментальной защиты.

Из-за боли Кзанол читал очень быстро. Его реакция была мгновенной и автоматической.

— ПРЕКРАТИТЕ ДУМАТЬ ВО МНЕ! — заревел он в бушующие умы Топеки, штат Канзас.

В комплексе психиатрических больниц, по-прежнему называвшихся Меннинджером, тысячи докторов, сестёр и пациентов услышали приказ. Сотни пациентов жадно восприняли его, буквально и надолго. Некоторые стали глупыми и чудными. Другие вошли в кататоническое состояние. Некоторые, признанные безвредными, стали опасно невменяемыми. Горстка докторов превратилась в пациентов, — только горстка, — но потеря их услуг усилила критическое положение, когда несчастные случаи начали выливаться из деловой части города. Меннинджер находился в нескольких милях от Главного управления полиции Топеки.

В небольшой комнате люди дёргались как пойманные рыбы. Затем все, кроме Кзанола—Гринберга, перестали двигаться. Их лица ничего не выражали. Они превратились в идиотов.

В первый момент ментального взрыва умственный щит Кзанола—Гринберга поднялся с почти слышимым металлическим звуком. Ревущий шум вибрировал в его уме несколько минут. Когда он снова смог размышлять, он все ещё не смел опускать ментальную защиту.

На Земле появился тринтанин.

Охранники у дверей опустились на корточки или сидели, как тряпичные куклы. Кзанол—Гринберг вытащил сигареты из кармана темно-синей куртки и прикурил одну от сигары, дымившейся между губ Меснея, спасая тем самым его от скверного ожога. Он сидел и курил, размышляя о другом тринтанине.

Вопрос: этот тринтанин будет рассматривать его как раба?

Вопрос: у него, Кзанола, был работающий умственный щит. Это может убедить тринтанина, кем бы тот ни был, что он, Кзанол, тринтанин в человеческом теле. А если нет? И даже если он убедит его, поможет ли ему другой тринтанин? Или посчитает Кзанола—Гринберга простым птаввом, тринтанином без Силы?

Скверный факт, но Кзанол—Гринберг был птаввом. Ему надо вернуть своё тело до того, как тот, другой, найдёт его.

И тут — невероятно! — но он перестал думать о другом тринтанине. Хотя было много причин интересоваться им. Что он делает на Земле? Объявит ли он Землю своей собственностью? Поможет ли Кзанолу-Гринбергу добраться до Тринтана или какой-либо новой планеты, считавшейся в эти дни Тринтаном? Выглядит ли он по-тринтански шли два миллиарда лет эволюции превратили тринтан в чудовищ? Но Кзанол—Гринберг отбросил эту тему и качал думать о полёте на Нептун. Возможно он знал, кем был другой тринтанин, но не был готов встретиться с этим фактом.