Мир приключений 1985 г. - Страница 121

— Масса интересных сведений, профессор. И не только касающихся прошлого, но и будущего. Конечно, я польщен, что мое имя упоминается в непосредственной близости от имени великого Ашоки, но особенно интересно то, что завтра я буду в Дели…

— Не смущайся, Виктор. Завтра тебе действительно придется полететь в Индию по нашим делам. Билет тебе уже приготовлен. А из Индии — в Японию. Вот почему я заговорил с тобой по-японски. А что касается Ашоки, то, потрясенный ужасами войны, точнее, ее апофеозом, увиденным вечером после битвы, он основал Общество Девяти Неизвестных, одну из самых тайных в истории организаций. Ее цель — не допустить, чтобы знания, содержавшие сведения о новых опасных средствах уничтожения людей, могли бы получить распространение. Это было первое известное человечеству общество, которое уничтожало знания, содержавшие в себе секреты массового убийства людей.

У меня в Индии и в Японии есть друзья, которые разделяют идеи императора Ашоки. Ты встретишься с ними и получишь интересующие нас сведения. Могу заверить тебя, что эти сведения будут применены только в интересах человечества, а люди, которые дадут тебе их, — гуманисты в самом высоком смысле этого слова.

В Индии ты проведешь несколько дней. Как любознательный, праздношатающийся турист. Съезди куда-нибудь, побывай, кроме Дели, еще в каком-нибудь городе: Мадрасе или Калькутте, например. Кроме того, слетай в Непал. Это всего час лету. Очень живописная страна. В Катманду есть красивые старые кварталы с множеством любопытных лавочек. Заодно выполнишь в Непале одно мое поручение. Впрочем, в Индии тебе тоже надо будет кое-что сделать…

Куртье еще долго инструктировал меня, заставляя повторять вслух то, что я должен был сделать. Записывать он ничего не разрешил.

На другой день я уже был в Дели. Город оказался малоэтажным и растянутым на многие десятки километров. Как и советовал Куртье, я остановился в отеле Ашока. Отель был длинный, не очень высокий (по нынешним временам), расположенный в небольшом парке. Нижние и подвальные этажи здания занимали дорогие магазины, рестораны, бассейны, сауны… Я побродил по магазинам, подивился кашмирским коврам (не красоте, а ценам), наткнулся на великолепные резные шахматы из слоновой кости и черного дерева, мысленно поздравил себя, что сэкономил четыре тысячи долларов, или тридцатое лишним тысяч рупий (именно столько стоили понравившиеся мне шахматы), и не спеша поднялся к себе в номер. Из номера я позвонил своему старому-старому другу Роберу Креанжу, с которым когда-то мы вместе учились в Сорбонне. Робер с семьей обосновался в Дели и работал представителем какой-то мульти-национальной фирмы. Он очень обрадовался моему звонку и обещал вечером заехать за мной на машине и повезти к себе в гости.

А пока я решил немного прогуляться около отеля. Каждый незнакомый город обычно познается и запоминается именно в те минуты, когда ты имеешь возможность побродить по нему один, без спешки и добровольного конвоя из друзей или знакомых.

Выйдя из отеля, я чуть было не столкнулся со слоном. Слон был смирный, покрытый красочными нарядами. Рядом стоял проводник, предлагавший за несколько рупий покататься на слоне или сфотографироваться с ним. Кататься мне не хотелось, хотя очень захотелось дать слону что-нибудь вкусное. К сожалению, в карманах не было ничего подходящего. Видно уловив мои мысли, слон внимательно посмотрел на меня и грустно переступил с ноги на ногу. Я помахал ему рукой и пошел дальше. Через парк я спустился вниз к улице.

Улица была широкой, тенистой и безлюдной. С обеих ее сторон на тротуаре росли большие старые деревья. Заложив руки за спину и поглядывая с опаской вверх (кто-то мне говорил, что в Индии лучше не ходить под деревьями — оттуда может спикировать на тебя какая-нибудь насекомообразная пакость и укусить), я медленно прогуливался вдоль улицы. Вдруг что-то шмякнулось мне на левый ботинок. Какая-то белая масса, напоминающая тесто. Я с подозрением посмотрел на крону дерева — может быть, птица совершила свой туалет?..

Но тут слева от меня возник человек. Это был индиец с ящиком для чистки обуви. Оказывается, подкравшись ко мне сзади, он ловко плеснул на мой левый ботинок белую пасту, чтобы предложить мне свои услуги. Я хотел рассердиться, но потом рассмеялся и поставил ногу на его ящик. Чего только не придумают бедняки, чтобы заработать лишнюю рупию! Чистильщик ловко расправился с моими ботинками, и я полез за портмоне, чтобы расплатиться. Неожиданно индиец как-то странно посмотрел на меня и сделал левой рукой жест, привлекший мое внимание. Это был пароль, о котором предупреждал вчера Куртье. Пальцами левой руки я изобразил необходимый отзыв. Когда я протянул чистильщику деньги, он умудрился взять их так, что в моей руке оказался маленький, туго свернутый бумажный комочек. В бумажке содержались нужные мне сведения. Я медленно пошел дальше, сняв через некоторое время с лацкана пиджака небольшой голубой значок, по которому чистильщик определил, кто я такой. Еще через некоторое время я развернул бумажный комок, на котором было написано место встречи, время и пароль. Город, в котором я должен был получить материалы для Куртье, назывался Катманду.

Вечер я провел у Робера Креанжа. Небольшой двухэтажный домик находился в центре зеленой лужайки, по краям которой росли невысокие деревья. Жена и дети Робера улетели на две недели в Париж, слуг (повара, садовника и ночного сторожа) он отпустил, и мы блаженствовали вдвоем за столиком на лужайке, попивая джин с тоником и закусывая чем бог послал… из ближайшего китайского ресторанчика. «Бог послал» в основном креветки, правда довольно вкусно приготовленные, и еще разные дары моря.

Мы вспоминали студенческие годы и нашу дружную компанию — четверых мушкетеров, как нас часто называли в университетском городке под Парижем в общежитии «Дом Соединенных Штатов». Атосом у нас был, бесспорно, Питер Спарк — американец из Массачусетса, весьма гордившийся тем, что он родился в Бостоне от родителей, также родившихся в Бостоне. Семейные хроники Спарков особенно подчеркивали тот факт, что одна из родственниц по отцовской линии происходила от англичанина, прибывшего в Северную Америку в 1620 году на знаменитом корабле «Мейфлауэр». Как известно, именно эта группа английских пуритан, или, как их еще зовут, отцов-пилигримов, основала Новый Плимут, с которого и начались колонии Новой Англии. Если не считать родства с «Мейфлауэр», других сколь-нибудь видимых недостатков у Питера, пожалуй, не замечалось. Это был высокий блондин, великолепный образчик того самого североамериканского янки, которого терпеть не могут в южных штатах. У южан, как известно, свои взгляды на экстерьер.

В обыденной жизни Питер был открытым, дружелюбным парнем, щепетильно порядочным во всем, что касалось данных им обещаний. В общежитии шутили, что слово Питера надежней, чем номерной счет в швейцарском банке. Наш Атос изучал физику и подолгу пропадал в лабораториях. Он увлекался какими-то новомодными теориями и пытался найти им подтверждение, ставя многочисленные эксперименты.

Арамисом в нашей компании, несомненно, был Анри Фалле, именуемый порой своими недоброжелателями «французский англичанин»: мать Анри была урожденной леди Ден-Норант. У Анри было симпатичное лукавое лицо, тонкая талия и густая черная шевелюра, которую он, впрочем, коротко подстригал. Из нашей компании Анри больше всех бегал за девушками и часто бранил судьбу за то, что она поселила нас в «Доме Соединенных Штатов». Надо заметить, что в те времена «Дом Соединенных Штатов» отличался нравственной строгостью и не шел ни в какое сравнение с несколькими десятками национальных домов-общежитий, расположенных в парке парижского университетского городка. У меня не раз мелькала мысль, что основали американский дом прямые потомки пуритан, которые поплыли в Америку на «Мейфлауэре». Достаточно сказать, что наше старомодное здание было разделено на две половины: правую — женскую и левую — мужскую. Внизу находился общий холл и несколько комнатушек без дверей, где можно было принимать гостей или встречаться с лицами, проживавшими на другой половине дома. О том, чтобы попасть студенту на половину студенток или наоборот, не могло быть и речи. Это помогало нам в какой-то степени не отвлекаться от учебы, но в то же время создавало атмосферу монастыря, которая сильно не нравилась нашему Анри.