Мир приключений 1984 г. - Страница 41

Он выпрямился, гордо поднял голову.

Теперь ехать домой было незачем. Рошфор принялся за подготовку нового грандиозного предприятия.

Место, которое он имел в виду, находилось у восточного берега Южной Америки, вблизи одного из крупнейших ее городов. В последние годы там усиленно развивалось скотоводство, с каждым годом все больше мяса вывозилось в Европу. Потребность в искусственном холоде там должна быть очень велика.

Рошфор решил уложиться в минимальный срок, чтобы смонтировать станцию в ближайшую весну. Для тех мест она приходится на осенние месяцы Северного полушария. Времени оставалось сравнительно немного, это радовало его: он работал с большим напряжением, жил только работой и своей целью, забывался от тяжелых мыслей.

В третий раз была заказана труба.

Рошфор мобилизовал все свои средства. Он реализовал ценные бумаги, продал различный уже ненужный инвентарь, оставшийся от прежних предприятий, взыскал все, что было можно, с дебиторов, снял деньги почти со всех текущих счетов.

Он занялся подбором людей: пригласил нового океанографа, инженеров, сварщиков. Среди рабочих был тот, который принес ему кусок надрезанного троса.

С помощью Карла было зафрахтовано семь судов. Получилась целая флотилия общим водоизмещением в пятнадцать тысяч тонн. Включая экипаж судов, штат экспедиции состоял из восьмидесяти человек.

За всеми этими делами Рошфор редко думал о жене, о сыне — он оттеснял мысли о них. Много работал и мало спал. Но случалось, ночью он мерял большими шагами свой узкий номер и думал, думал о тех, кого нет с ним и… будут ли? Может быть, и не будут. Словно треснуло между ними ледяное поле. Вот трещина еще невелика, ее можно перешагнуть. Потом перескочить. Потом переплыть. А затем все дальше и дальше расходятся льдины, растет разводье, ширится полынья, и, быть может, навсегда разойдутся они, стремительно уплывая друг от друга.

В тяжелый, налитый усталостью сон его входили они расплывающимися образами: невысокая стройная женщина с темно-синими глазами, такая дорогая, и ореховоглазый мальчик, его сын. Он говорил с ними, простирал руки, вот-вот он коснется их — и все будет по-старому. Но они уходили. Он гнался за ними, они расплывались в бесформенное облако…

А дни были до предела насыщены трудами.

Скоро в третий раз пришел все тот же грузовой теплоход и опять привез секции трубы. К этому времени все уже было подготовлено, началась перегрузка. Точно, ловко работали подъемные краны, хватая куски стального передвижного тоннеля, снимая их с теплохода, перенося на новый теплоход. Глухо, но сильно позванивали секции. Грузчики тщательно укладывали их. Грузили инструменты и материалы. Старая турбина, так и не работавшая с того дня, когда она оставила берег Роны, тоже была сюда доставлена.

Кончилась погрузка. Рошфор и Грейфер перебрались в свои каюты. Раздалась последняя команда.

Линия судов стала вытягиваться из бухты, с места проигранного, но не последнего сражения.

“Проиграно сражение, но не война, она еще продолжается”, — говорил себе Рошфор, глядя на удаляющуюся бухту, на дне которой заносятся илом, ржавеют две грандиозные трубы. Но третья плывет с ним — к победе!

В знойный октябрьский день неподалеку от столицы одной из крупнейших южноамериканских республик появилась экспедиция Рошфора.

Солнце и море ослепительно блестели, ни одного облачка не было в голубой глубине, отграниченной от моря совершенным кругом горизонта. Маленькая флотилия ровно скользила по гладкой поверхности моря, вытянувшись гуськом, сохраняя почти одинаковые расстояния между судами. На носу последнего парохода стоял Рошфор.

После долгого плавания люди готовились к высадке, к работе. Они ждали ее с нетерпением. Отчетливо звучала энергичная команда молодого капитана. Рошфор видел и слышал все происходившее вокруг него, но был безмолвен и задумчив. Теплоход медленно шел по блестящей, рассекаемой и бурлившей у носа воде.

Напрягши всю свою волю, всю энергию своего ясного разума, Рошфор стоял спокойный, уверенный в себе. Он собирал силы. У него их много, еще очень много! Побеждает тот, кто отчетливо видит свою цель, кто хладнокровно и неудержимо стремится к пей.

На палубе большого теплохода ровными рядами лежали новые секции трубы. В третий раз родились они на далеком заокеанском заводе, чтобы приплыть сюда. Их предшественники лежат на морском дне далеко от этих мест. Не суждено ли этим новым широким, похожим друг на друга, как близнецы, отрезкам трубы разделить их участь?

Нет и нет! Все рассчитано и выверено. Печальный опыт не пропал даром. Порт и город были отчетливо видны в сильный бинокль.

Завертелись барабаны брашпилей, разматывая цепные канаты, опуская в толщу воды грузные якоря. Был полный штиль.

Рошфор не ошибся. Вблизи берега находилась глубина в восемьсот метров и был достаточный температурный перепад, который к тому же, но данным многолетних наблюдений местной океанографической станции, был почти неизменным из месяца в месяц, из года в год. Здесь же проходило сильное поверхностное течение — оно будет уносить отработанную холодную воду.

С экономической стороны предприятие сулило успех. Предварительные переговоры с мясозаготовительными фирмами выяснили, что фирмы нуждаются в больших количествах дешевого льда. Отпускные цены на лед, о которых им говорил Рошфор, вызвали восторг, смешанный с недоверием.

— Вы очень скоро убедитесь в справедливости моих слов, — усмехаясь, отвечал Рошфор на скептические взгляды.

Решение новой технической задачи заключалось в следующем.

В открытом море устанавливается плавучая станция, укрепленная на якорях. Впоследствии для этого будет сооружен стальной плавучий остров. Пока же временно будет использован один из теплоходов рошфоровской флотилии.

С этой станцией соединяется восьмисотметровая труба, всасывающая глубинную воду. Значит, горизонтальная часть трубы здесь уже не нужна, и потому на этот раз было заказано значительно меньше секций. Это сильно облегчало и удешевляло предприятие. Чтобы труба держалась вертикально, к пей прикреплялся груз — тяжелый кессон, нагруженный балластом. Вместе с ним кессон будет весить около двухсот топи. Он подвешивается к трубе снизу на крепчайших тросах. Кессон лежит на дне, а между ним и трубой остается расстояние около метра. Сверху в нем большое круглое отверстие, диаметр которого равен диаметру трубы. Через это отверстие будет засыпаться в кессон балласт, опускаемый в верхний конец трубы. Сверху трубу должен поддерживать поплавок — громадный пустой шар. Он весит около ста тридцати тонн, но вытесняет большое количество воды и потому должен обладать огромной плавучестью. Поплавок прикрепляется к трубе так, чтобы после ее окончательного погружения он плавал не на поверхности воды, а значительно ниже, на такой глубине, куда не достигает волнение. Тогда волны даже в сильную бурю не станут швырять его из стороны в сторону. Поэтому ему не грозит опасность быть оторванным от трубы.

Соединение трубы с плавучей станцией — гибкое, чтобы ветры и волны, раскачивая, не повредили ее.

Генераторы электрохолодильной установки будут получать энергию от тепловой океанской станции. В отличие от обычных условий, в лед будет превращаться не теплая, а пятиградусная глубинная вода — это еще удешевит его стоимость.

Рошфор приказал прежде всего собрать кессон и поплавок, привезенные в виде фасонных железных листов. Эти листы он заказал одновременно с секциями трубы.

Поплавок имел сверху и снизу, одно против другого, совершенно одинаковые отверстия, каждое диаметром несколько больше пяти метров. Эти отверстия были соединены внутри него прямой трубой.

На следующий день начались работы по монтажу и опусканию восьмисотметровой трубы. На этот раз она должна была монтироваться в открытом море, прямо на месте спуска.

Царил тропический зной. В прозрачном небе сверкало раскаленное добела солнце, и спокойное море, отражая его, блестело нестерпимо, так что даже автогенное пламя казалось бесцветным. Люди были почти без одежды, обливались потом, но работали энергично и споро, с величайшим подъемом. Их возбуждало сознание, что близится завершение предприятия, на которое положено столько труда, с которым было связано столько испытаний, сулившее столь важные перспективы для человечества. Ведь эти люди уже сроднились с делом Рошфора, это был сложившийся коллектив работников.