Мир приключений 1984 г. - Страница 159

После короткой беседы с моим проводником “вождь” пригласила нас в дом. Тут я увидела, что музыку испускал старый граммофон с огромной трубой. Рядом с ним стояла вполне современная швейная машина.

— Это приданое моего мужа, — объяснила одна из женщин по имени Ямиля.

— А где он сейчас?

— Живет у моей матери. Я отослала его; он не любит работать, не хотел даже помогать в сборе каучука, не умеет ни насекать деревья, ни готовить обед. Не хочу содержать трутня. Здесь не было ни одного взрослого мужчины. Единственное свидетельство их существования — дети.

— И мужчины никогда сюда не возвращаются? — задаю нескромный вопрос.

— Отчего же, приходят раз в неделю, в месяц, когда нам нужно их общество. А так они только мешают.

Ямиля по здешним понятиям — современная женщина, умеет читать и писать, знает даже, что Италия находится в Европе. Когда переводчик объяснил моим хозяевам (точнее, хозяйкам), с какой целью я приехала, женщины стали разговорчивее, попросили нас сесть на лавки, и старшая рода, Хава (мать Ямили), охотно ответила на вопросы. Я в свою очередь рассказала ей, что в Европе мужчина считается главой семьи, что женщины и дети принимают его фамилию. Хава была безгранично удивлена.

— А еще что? — полюбопытствовала она. — Может, у вас женщина слушается приказов мужчины? Может, он предлагает ей замужество?

Я киваю.

Женщины смотрят на меня подозрительно — не верят. У них женщина содержит мужчину. Хава и ее дочка твердят, что счастливы Беспокоит их только то, что белые скупают все больше и больше участков джунглей, а это значит, что скоро придется перебираться в другое место.

“За кого выдадим мы тогда наших сыновей?” — этот вопрос угнетает их больше всею. Юное, сын Ямнлп, уже подрастает. Он единственный мужчина в их обществе.

— Бог создал бедного Юноса мужчиной, — говорит Ямиля, — а мир жесток к мужчинам. Он должен научиться какому-нибудь ремеслу, чтобы заработать н приданое Питаю надежду, что он найдет женщину с участком земли. Я продала для него уже три зуба. Зубы — мой банк. Земля — для дочек, а зубы — сыну. Когда мне нужны деньги, я еду в город, и мне снимают одну из золотых коронок. Это немного больно, но что делать? За один из зубов я купила ему недавно очки в толстой оправе.

Вернувшись в Куала-Лумпур, я узнала, что в джунглях живет едва ли десяток таких родов, остальные вымерли или приняли другие формы существования. Да и оставшиеся обречены на гибель, чему весьма способствуют власти. Скандальным фактом, по их мнению, является то, что в Федерации Малайзии живут еще “дикие женщины” — так их называют. Один из представителей администрации объяснил мне, что женщины этих родов не хотят принимать участие в выборах, ибо считают, что выборы — забава честолюбивых мужчин, алчущих власти “Они стремятся получить в свои руки власть, чтобы навязать всем свой ленивый образ жизни”.

Обычаи, подобные этим, не такое уж исключение в мире. Они мало чем отличаются от того, что можно видеть сегодня у наиров, живущих в Индии, на Малабарском береге. Этническая группа эта довольно велика — свыше полутора миллионов человек

Деревин наиров представляют собой не совсем привычное зрелище. Обычно эти поселения состоят из нескольких усадеб, каждая из которых является чем-то вроде крепости, хорошо защищенной и с трудными подступами. В такой усадьбе живет одна родственная группа. Возглавляет ее женщина.

Когда девушке наиров приходит время выходить замуж, ей не нужно дожидаться женихов или гадать, кто остановит на пей свое благосклонное внимание. Инициатива брака принадлежит ей самой или ее родственницам, которые выбирают будущего супруга.

Слово “супруг”, впрочем, не совсем точно И муж и жена продолжают жить каждый в своей семье. То, что они муж и жена, сводится к тому, что время от времени муж посещает жену и ночует у нес в доме. Естественно, у таких супругов не может появиться общего имущества. С детьми отец почти не встречается. Вообще же проявлять какое-то внимание или интерес к своим детям со стороны отца считается у наиров чем-то непристойным.

Для того чтобы такой брак прервался, достаточно бывает незначительного повода. Как и в заключении брака, инициатива здесь тоже принадлежит женщине. В один прекрасный день сама жена или ее родственницы намекают супругу, что неплохо было бы, если бы он прекратил свои визиты, а лучше всею совсем забыл дорогу к их дому. Мужчины-наиры, привыкшие во всем повиноваться женщинам, покорно внимают тому совету.

В прошлом, когда некоторые группы наиров объединились в княжества, власть наследовали тоже только по женской линии.

Итак, кое-где женщинам удалось сохранить главенствующие позиции и сегодня.

Сколь многочисленны подобные острова женского царства, сказать трудно.

До сих пор значительные районы земною шара остаются фактически недоступными для изучения. Прежде всего это отдельные области Южной Америки, где и сейчас можно предположить существование “амазонских территорий. В Бразилии есть территория величиной с Бельгию, где не ступа и еще нога исследователя. Как утверждают некоторые путешественники, в лесных дебрях вокруг озера Титикака и ныне будто бы обитают амазонки. Индейцы окрестных племен называют их уру. Предводительница этих уру якобы сведуща в тайных знаниях и колдовстве.

Пытаться проникнуть в глубь этих районов — значит рисковать жизнью. Например, еще триста лет назад было замечено, что наступление сумерек в долинах Перуанских Аид песет смерть. Стоит человеку пробыть там несколько часов, как он заболевает тяжелой формой анемии, часто имеющей роковой исход Даже если человек и поправляется впоследствии, все тело его остается покрытым язвами. Оказалось, виновница этого — песчаная муха, не выносящая солнечного света и вылетающая только в сумерках. Это лишь один пример того, что подстерегает путешественника, отважившегося углубиться в неисследованные районы Южной Америки.

Даже в наше время несколько экспедиций, отправившихся в эти районы, пропало бесследно, как камень, брошенный в лесное озеро. Люди вошли в джунгли, и зеленые заросли сомкнулись за их спиной навсегда.

Непроходимые джунгли, горы, болота до сих пор, возможно, охраняют последние прибежища легендарных амазонок Южной Америки.

Как бы ни были экзотичны порой рассказы об амазонках, истоки этих легенд, по-видимому, надо искать в прозе экономических отношений. Матриархат был закономерной ступенью развития, но он должен был неизбежно исчезнуть по мере накопления общественного богатств. И вот почему. Согласно материнскому праву происхождение считалось только по женской линии. Соответственно, имущество наследовалось по материнской линии — переходило к кровным родственникам со стороны матери. Дети наследовали имущество матери, но не отца. Пока предметы, составлявшие наследство, были незначительными, особых проблем, связанных с наследством, не возникало. Но вот люди начинают приручать животных, дающих молоко и мясо. С развитием скотоводства главным добывателем пищи становится мужчина. Он же теперь н собственник нового источника пищи-скота. Наследование по линии матери, материнское право становится тормозом общественного развития. В конце концов материнское право отмирает. “Ниспровержение материнского права, — писал Ф.Энгельс в своей работе “Происхождение семьи, частной собственности и государства”, — было всемирно-историческим поражением женского пола. Муж захватил бразды правления и в доме, а жена была лишена своего почетного положения, закабалена, првращена в рабу его желаний…”

Так выглядит этот процесс в “прозаической” историко-экономической трактовке. Это не исключает величайшего драматизма самих этих событий для их современников, тем более что современниками их были сотни поколений — процесс прихода патриархата на смену матриархату занял многие тысячелетия. Особенно затянулся этот процесс в племенах, где сохранился первобытный строй, в племенах, которые оказались отгорожены от остального мира непроходимыми джунглями, горами или гибельными топями болот. В таких местах действительно могли остаться отдельные островки матриархата, те самые “царства амазонок”, поисками которых были заняты столь многие исследователи, путешественники и искатели приключений.