Мир Приключений 1965 г. №11 - Страница 201

Где-то на юге или на севере, на востоке или на западе нашей страны ведут раскопки экспедиции археологов.

Глубоко под землей, в катакомбах или глиняных сосудах — оссуариях, в земляном полу пещер или каменных саркофагах находят кости людей, живших сотни и тысячи лет назад. Бережно извлекаются они из древних могил, чтобы мы могли изучить, какими были наши предки.

Медленно отодвигается в сторону тяжелая крышка саркофага, где, по преданию, покоится прах полководца древности, или правителя обширного царства, или великого ученого.

Не простое любопытство толкает исследователей на этот шаг. Останки живших давно людей могут рассказать о многом.

И то, что было неизвестно, что затерялось в глубине веков, спустя сотни лет оживает перед учеными, вооруженными могущественными средствами современной науки. Следы ударов, болезней, смертельных ранений подтверждают или опровергают предположения историков, рассказы летописцев, легенды. Эти беспристрастные свидетели прошлого дают свои показания, но не на суде современников, а на суде ученых сотни и тысячи лет спустя.

Вот что они теперь рассказывают о владимирском князе Андрее Боголюбском, сыне князя Юрия Долгорукого — основателя Москвы.

Андрей Боголюбский еще в молодости отличался необыкновенной храбростью, любил заноситься на ретивом коне в середину вражеского войска, пренебрегать опасностями. “Андрей в пылу битвы часто увлекался сечей и подвергал себя большим опасностям, пьянел от бурной схватки”.

“Умен был князь Андрей во всех делах и доблестен, но погубил смысл свой невоздержанием”. “Андрей исполнился высокоумия”. “Распалившись гневом, говорил дерзкие слова”.

Но не только гордость и вспыльчивость князя восстановили против него бояр. Он стремился завершить дело, начатое его отцом, — объединить Русь, создать единое русское государство.

Недовольные бояре возмутились. Предлогом послужила казнь Кучковича — одного из ближайших родственников жены Андрея Боголюбского. “Нынче казнил он Кучковича, а завтра казнит и нас; так помыслим об этом князе!” — решила окружавшая его группа бояр.

…Заговорщиков было двадцать человек. Они пришли ночью 29 июня 1175 года на княжеский двор и перебили дворцовую стражу (“Избиша сторожи дворные и пришед к сенем силою двери выломиша”). Однако дверь в спальню Андрея была закрыта.

Один из заговорщиков постучал и на вопрос Боголюбского: “Кто ты еси?” — ответил: “Прокопий”.

Боголюбский хорошо знал голос своего слуги Прокопия и догадался, что за дверьми злоумышленники. Он бросился искать меч, но не нашел (“понеже Анбал ключник взял его”). Между тем заговорщики (в числе их был и Анбал Ясин, ключник. — Б.Л.) выломали дверь, и двое из них бросились на Боголюбского. Завязалась борьба. Андрей был достаточно силен (“вельми бо бе князь силен”).

В суматохе заговорщики зарубили одного из своих сообщников. Затем, посчитав князя убитым, они ушли, унося труп убитого по ошибке товарища.

Андрей, однако, не был еще мертв. Он приподнялся и пополз вниз по винтовой лестнице палат к сеням, не имея достаточно сил, чтобы не стонать (“и начя стенати и глаголати в болезни сердца”). Заговорщики, услышав голос князя, вернулись, зажгли свечу, нашли его по кровавым следам и “умерт-виши до конца”.

Почти восемьсот лет прошло с того времени. Из музея города Владимира лауреат Ленинской премии профессор Н.Н.Воронин доставил скелет, который считали останками Андрея Боголюбского. Но принадлежал ли он действительно князю?

Этот сложный вопрос взялись решить рентгенологи Д.Г.Рохлин и В.С.Майкова-Строганова. Они утверждали, что в результате анатомо-рентгенологического исследования скелета можно многое узнать о жизни человека.

Скелет передали в Ленинградский рентгенологический институт.

Личность самого князя, картина его убийства встали перед учеными так, как будто они увидели их своими глазами.

Как же смогли рентгенологи судить о личности владимиро-суздальского князя, жившего восемь веков тому назад?

Исследуя останки костей скелета, их аномалии, выясняя причины изменений, происшедших с ними при жизни князя, рентгенологи могли установить некоторые заболевания, которыми он страдал. В частности, изучая основание черепа, по форме изменения так называемого турецкого седла можно было сделать вывод о некотором нарушении функций гипофиза — железы внутренней секреции. Кроме того, обнаружились следы базедовой болезни.

Эти заболевания отражались на поведении князя. Прежде всего он был беспокоен, подвижен, казался моложе своих лет. Следствием болезни явились такие черты его характера, как возбудимость, раздражительность, вспыльчивость.

Рентгенологи обнаружили также, что два шейных позвонка срослись между собой. Поэтому Андрей Боголюбский не мог наклонять голову вперед. Видимо, это и породило молву о чрезмерной гордости князя.

Кроме старых, заживших ранений, рентгенограммы показали и ряд “свежих” ран, полученных Андреем в последние минуты жизни. Одна рана нанесена сбоку по ключице. Ударом меча была отсечена часть лопатки и плечевой кости. Копьем и мечом его ударили в голову. И затем множество ударов было нанесено, когда князь уже упал на правый бок.

Так совпадают рассказы летописцев и исследования рентгенологов в описании событий той страшной ночи.

Так “костные останки людей, имена которых принадлежат истории, и трагические события, в которых они принимали участие, благодаря рентгено-антропологическим исследованиям спустя столетия вновь оживают, воспринимая краски жизни”, — говорят ученые-рентгенологи о своей работе.

Череп Андрея Боголюбского был передан Герасимову для восстановления головы князя.

…Характерное лицо чуть монгольского типа — широко расставленные глаза, широкий нос, нависшие веки.

Используя данные историков, учитывая, что Андрей Боголюбский был метис, Герасимов нашел возможным сделать на портрете слабо волнистые волосы, свойственные европейцу, а бороду и усы несколько монгольского характера. Это хорошо сочетается с общим типом лица и придает наиболее правдивый облик всему портрету.

Во Владимирском музее хранились фрагменты тканей XII века — того времени, когда жил Андрей Боголюбский. Профессор Н.Н.Воронин утверждает даже, что вероятнее всего эти ткани и принадлежали Андрею. Они и были использованы для воспроизведения одежды.

Советские археологи во главе с Павлом Николаевичем Шульцем вели раскопки Неаполя-Скифского — столицы государства скифов (близ Симферополя).

Они обнаружили стену и основание крепостной башни, которая служила мавзолеем. В самом низу было углубление, обложенное массивными известняковыми плитами. В этой, самой древней в мавзолее могиле, был погребен скиф.

Очевидно, археологи раскопали могилу очень знатного человека, возможно даже царя. В ней нашли около восьмисот золотых украшений и ценное оружие — мечи с золотыми и серебряными рукоятками, копья, бронзовый с серебряной инкрустацией шлем.

Череп из этого захоронения передали Герасимову для реконструкции. Лицо у скифа сказалось красивое, с правильными чертами, с тонкими губами, круглым подбородком.

Бороды Герасимов ему не сделал, чтобы лучше была видна нижняя часть лица.

Но археологи сказали: “Скифов всегда почти изображают бородатыми, сделайте и “нашему” скифу бороду”. Тогда Герасимов воспроизвел типичную прическу скифа, воспользовавшись изображением на серебряном сосуде из воронежского кургана.

Когда работа была закончена, Шульц прислал Герасимову целую пачку фотографий, сделанных с монет и других скифских древностей — ваз, барельефов. Надписей на фотографиях не было. Михаил Михайлович сразу же отобрал четыре снимка. Изображения были несомненно похожи на сделанную им реконструкцию.

Тогда, и выяснилось, что Герасимов восстановил голову царя скифов Скилура.

Герасимову довелось быть судьей в одном споре, который длился многие годы. Речь идет о поисках праха знаменитого немецкого поэта Фридриха Шиллера.