Мир Приключений 1965 г. №11 - Страница 183

Сообразительный Азаров, слышавший их разговор, интересуется:

— А что входит в состав пластичного вэвэ?

— Многое, — неопределенно произносит Огинский, но на всякий случай уточняет: — Гексоген, например.

— В чистом виде?

— Да, желательно в чистом.

Доктор Штрейт уже ожидает их в монтажном отделении мастерской. С ним вместе какой-то тощий немецкий офицер.

— Вот познакомьтесь, — кивает на него Штрейт. — Это наш минометчик, лейтенант Менцель.

— Каков калибр вашего миномета? — спрашивает его Огинский.

— Восемьдесят миллиметров. Подойдет такой?

— Подойдет.

— Вот и хорошо, — довольно потирает руки доктор Штрейт. — Тогда мы сразу же и приступим. У нас уже есть минные поля, установленные вашими офицерами.

— Боюсь, что они не годятся, — замечает Огинский.

— Не годятся? — настороженно переспрашивает Штрейт. — Вы думаете, что они не очень добросовестно установлены?

— Нет, этого я как раз не думаю, — спокойно возражает Огинский, — но дело в том, что офицеры, которые устанавливали их, попали в плен еще в сорок первом году, а за это время…

— О, да, да! — оживленно перебивает его доктор. — Вы совершенно правы. За это время техника минирования изменилась, да? Но как же быть?

— А очень просто. Подполковник Бурсов один из лучших специалистов по этой части. Он займется с пленными офицерами, и они освоят новую технику минирования.

— Маленькие курсы, да? — смеется доктор Штрейт. — А на какое время? На пять — шесть месяцев?

— Ну, зачем же такой огромный срок! — смеется и Огинский. — Товарищ подполковник, сколько вам на это потребуется?

— Три — четыре дня.

— Ну, это другое дело, — удовлетворенно замечает Штрейт. — Я сегодня же попрошу капитана Фогта создать такую учебную команду. Но это для установки мин, а само их оснащение? Оно ведь тоже, наверное, изменилось за это время? Тогда нужно пересмотреть все имеющиеся у нас русские мины. Очевидно, многие из них устаревших образцов.

— Лучше, конечно, разминировать все поля, — замечает Бурсов. — Тогда я лично осмотрю мины. Для ускорения дела хорошо бы привлечь к этому побольше людей.

— Побольше? Да, конечно, лучше побольше. Хорошо, что вы подсказали мне это, а то Фогт хотел отослать куда-то часть пленных. Нужно немедленно сообщить ему, чтобы он отменил свое распоряжение.

Вся первая половина дня проходит в подготовке к эксперименту. Подыскивается подходящее для этого место, колышками отмечаются границы будущих минных полей, определяется позиция минометной батареи (Штрейт категорически настоял на обстреле минных полей не одним минометом, а целой батареей).

Во второй половине дня подполковник Бурсов приступает к “обучению” младших офицеров новым методам установки минных полей. Для этого приходится сначала заняться разминированием ими же установленных полей, так как мин последнего образца явно не хватает. Хотя подполковнику Бурсову хорошо известно, что практически советские инженерные мины, выпущенные в последние годы, не претерпели значительных изменений в сравнении с довоенными, он требует, чтобы на установку экспериментального поля пошли только мины последнего выпуска

На это уходит вся вторая половина дня. В результате оказывается, что новых мин для установки экспериментального поля явно недостаточно. Об этом докладывается доктору Штрейту, который сразу же уходит к Фогту. Капитану не очень хочется добывать где-то мины нового образца, и он пытается уговорить Штрейта производить опыты со старыми. Но педантичный доктор твердо стоит на своем, и Фогту приходится откомандировать на склад военно-инженерного имущества, находящегося на соседней станции, одного из своих помощников.

Огинский занимается теперь главным образом рецептурой бризантного взрывчатого вещества. А немецкие минометчики под руководством лейтенанта Менцеля разряжают свои мины с тем, чтобы заполнить их затем той взрывчаткой, которую приготовит Огинский.

Бурсов со своей командой работает все время под наблюдением унтер-фельдфебеля Крауза и двух автоматчиков. Во время одного из “перекуров” он ложится на землю неподалеку от Нефедова и шепчет ему:

— Нам нужен гексоген. Каковы возможности раздобыть его?

Майор долго думает, вспоминая взрывчатые вещества, с которыми ему приходится иметь дело при изготовлении немецких самодельных мин. На это идут обычно германские стандартные заряды, состоящие из тротила и мелинита. В стандартных зарядах союзников Германии тоже в основном тротил, аммотол, тэн. Только в итальянских подрывных шашках “Тритолите” содержится смесь тротила с гексогеном, а в “Пентролите” сплав гексогена с тэном.

— А гексоген нужен в чистом виде? — спрашивает Нефедов.

— Да, желательно.

— Тогда его можно извлечь только из нашего детонирующего шнура. А немцы применяют его лишь в кумулятивных зарядах, да и то в смеси с тротилом.

— Ну хорошо, мы подумаем над этим.

— А что еще понадобится? Может быть, капсюли-детонаторы?

— Да, было бы неплохо.

Поздним вечером, когда Бурсов ложится на нары рядом с Огинским, он сообщает майору о своем разговоре с Нефедовым.

— Ну ничего, — успокаивает его Огинский, — гексоген попытаюсь раздобыть я. Предложу завтра Штрейту начинять им минометные мины, предназначенные для обстрела минных полей.

— А что еще, кроме гексогена, понадобится для изготовления пластичного вэвэ?

— Нужны будут еще и специальные пластификаторы. С этим, пожалуй, будет труднее.

Вот уже пятый день в поле и в минных мастерских спецлагеря советских военнопленных идет работа по подготовке к эксперименту майора Огинского. Сам капитан Фогт приходит понаблюдать за деятельностью военнопленных. И хотя у него нет оснований упрекнуть их в нерадивости, он не упускает случая предупредить:

— Как только я буду замечайт, что кто-то из вас шаляй-валяй, тот сразу будет вылетайт из мой лагер. Нет, не на волю, а в совсем другой место. Об этом я считаю своя долгом предупреждайт вас.

Унтер-фельдфебель Крауз теперь буквально не сводит с них глаз. Даже пить перестал. Во всяком случае, не заметно, чтобы он прикладывался к своей фляге во время коротких перерывов. Однако, несмотря на это, Нефедов, а особенно более ловкий и удачливый Азаров при разминировании минных полей незаметно припрятывают несколько капсюлей-детонаторов. Этот запас пополняют они и во время установки новых полей по плану майора Огинского. Пронести же капсюли в лагерь не представляется никакой возможности. Пленных обыскивают теперь с еще большей тщательностью.

Удается и Огинскому спрятать немного гексогена, который идет на начинку минометных мин, но и его невозможно доставить в лагерь. Возникает надежда, что со временем удастся раздобыть и пластификаторы, необходимые для изготовления пластичного взрывчатого вещества. У Огинского ведь теперь целая лаборатория по изготовлению взрывчатых смесей, могущих вызвать детонацию минных полей.

Возвращаясь в лагерь в конце третьего дня, подполковник Бурсов обращает внимание на странную молчаливость Азарова и какую-то необычайную бледность его лица, когда он проходит осмотр у центральных ворот. Обычно он шутит при этом, пользуясь особым расположением к нему капитана Фогта и давним знакомством с эсэсовцами, охраняющими лагерь. А тут молчит, словно воды в рот набрал, и как-то странно вытягивает шею, будто хочет отделить голову от туловища.

А когда они приходят наконец на территорию лагеря, он почти вбегает в барак, и не в свой блок, а к старшим офицерам. Подполковник Бурсов, вошедший почти следом за ним, видит необычную картину: Азаров в изнеможении падает на нары и у него начинается вдруг страшная рвота.

— Что с вами?! — испуганно бросается к нему Бурсов, полагая, что лейтенант неожиданно заболел.

А Азаров даже ответить не в состоянии, так трясет его нервная дрожь. Лишь немного успокоившись, он показывает подполковнику зажатые в кулаке три капсюля-детонатора. И Бурсов сразу же все понимает. Лейтенант пронес эти капсюли во рту, когда проходили осмотр у ворот!