Мир приключений 1964 г. № 10 - Страница 223

— Таким образом, я единственный виновник того, что вас ввели в заблуждение. Я признаю это и готов понести наказание.

— Но зачем вы сделали это? — вскричал Кан. — Чего вы добиваетесь?

— Я объясню… — Абст помедлил, обвел глазами пловцов. — Люди, которые стоят здесь, перед вами, — будущие герои. Придет время, и весь мир преклонится перед их подвигами во славу фюрера и германской нации. Мне очень хотелось, чтобы они понравились вам. И вот, готовясь к ночной проверке, я позволил себе маленький обман. Вам доложили, что действовать будут трое. Я же послал на озеро одного. Я знал, он справится, и вы останетесь довольны. И я подумал: тем сильнее будет эффект, когда выяснится, что не трое пловцов, а всего лишь один-единственный диверсант так блестяще работал под водой, атакуя катер. Вот объяснение моих действий. Еще раз прошу снисхождения. Но, право же, слишком велико было стремление заслужить вашу похвалу!

Абст умолк.

Шеф взглянул на Глюка. Тот стоял, потупясь, растерянный и озадаченный. Нет, во всем этом была какая-то тайна. Абст явно недоговаривал!

— Хорошо, — пробурчал Кан. Он круто повернулся и стремительно покинул комнату.

— Разойдись, — тотчас скомандовал Абст. — Глюк, вы пойдете со мной!

Когда Абст вернулся в свой кабинет, Кан сидел в кресле возле камина, рассеянно вертя в руках карандаш. Увидев вошедшего, он порывисто поднялся на ноги, швырнул карандаш в угол.

— Подойди, — приказал он.

Абст приблизился. Кан взял его за плечи.

— Рассказывай, как все произошло. Я не верю, что Глюк был один.

— И вы не ошиблись. — Абст усмехнулся. — Против катера работали три диверсанта.

— Кто же действовал с Глюком?

— Те самые люди.

— Это серьезно? — тихо проговорил Кан. — Или ты и сейчас громоздишь ложь на ложь?

— Вполне серьезно.

— Как же все произошло?

— Так, как рассказал Глюк. Его сопровождали Руприх и Шустер.

— Но они отрицают это!

— Они не помнят. — Абст вздохнул. — Они забыли.

— Забыли о том, что в течение трех часов болтались в холодной воде и выполняли адскую работу?

— Они пробыли в озере почти четыре часа.

— И забыли?

— Начисто все забыли. — Абст усадил начальника в кресло, сел сам. — Это самое важное из того, что я собирался показать вам, — взволнованно проговорил он, — моя главная тайна. Результат долголетних поисков, разочарований, надежд. Итог неистового, бешеного труда… Искра удачи сверкнула совсем недавно. Я проделал десятки экспериментов, прежде чем поверил, что подобное возможно. В клинике вы видели, чего я достиг в опытах над командиром “Виперы” Бретмюллером…

— А на озере ты показал действие другого своего препарата, не так ли? Я присутствовал при очередном эксперименте? Более того, даже стал его участником?

— Простите, шеф.

— Что это за препарат? Он действует на память? Человек теряет ее — навсегда или на какое-то время?

— К сожалению, на время.

— Каким образом?

— Я ввожу препарат в организм пловца. Никаких видимых изменений не происходит: психика, физическое состояние в норме. Препарат влияет только на центры мозга, регулирующие память. В ней наступает провал. Человек не помнит, где был, что делал.

— И это надолго?

— Увы, нет!.. Длительность состояния, когда человек лишился памяти, потерял волю и стал как бы живой машиной, не превышает четырех—шести часов. — Абст вскочил на ноги, вскинул над головой кулаки. — А мне надо, чтобы так продолжалось месяцы, годы, быть может — всю жизнь!.. Представьте себе тысячи и тысячи людей, чей интеллект не столь уж ценен для нации, подвергаются воздействию специальных препаратов в широкой сети лабораторий, клиник, больниц… Вы только подумайте, шеф: солдаты, которые не рассуждают и, уж конечно, никогда не повернутся спиной к неприятелю! Или идеальные рабочие — живые придатки к станкам, к тракторам и сеялкам на полях, трудолюбивые и покорные. — Абст сделал передышку, покачал головой — Но это, конечно, только мечты…

— Однако ты уже многого добился, — сказал Кан. — Воздействию препарата можно подвергнуть любого?

— Почти любого.

— И при любых обстоятельствах?

— Видимо, да. Препарат не действует на неврастеников, на людей с повышенной возбудимостью… Конечно, среди моих людей таких не имеется.

— Как были “обработаны” Шустер и Руприх?

— Я ввел им препарат после того, как вы решили посмотреть действия пловцов.

— А Глюк?

— Его я не трогал. Через четверть часа, когда Шустер и Руприх были “готовы”, они получили задание. Вернувшись с озера, пловцы легли спать. Как они вели себя потом, вы уже знаете. Что же касается Густава Глюка, то его…

— Стоп! Ты оставил Глюка вместе со всеми?

— Что вы, шеф! Он в соседней комнате. Для верности заперт. Он будет там, пока мы с вами не поговорим. Да и вообще за него можно не беспокоиться. У Глюка медаль за проплыв через Ла-Манш и… пятнадцать лет каторги, из которой его вызволил я.

— Чем же он занимался?

— По профессии Глюк легкий водолаз-спасатель. Последнее место работы — спасательная станция Нордсхафена… Нордсхафен — говорит это что-нибудь вашей памяти?

Фридрих Кан задумался.

— Дело об утопленниках, — негромко сказал Абст.

Кан присвистнул от удивления.

То было нашумевшее дело. На морском курорте Нордсхафен участились несчастные случаи с купальщиками. Тонули даже опытные спортсмены. Родственники и близкие, пытавшиеся разыскать погибших, терпели неудачу — считалось, что в этих местах сильное подводное течение уносит погибших под скалы.

Тогда обращались к водолазу местной спасательной станции. Тот принимался за дело и обычно отыскивал утопленника. Водолаза щедро одаривали. А потом выяснилось, что людей топил тот самый водолаз — “спасатель”. Через день или два он “разыскивал” утопленников и получал награду.

Это и был Густав Глюк.

— Но он превосходный ныряльщик, — как бы отводя возможные возражения, сказал Абст. — Первым освоил управляемую торпеду и буксировщики. И я должен повторить: он надежен, ибо знает, что всегда может вернуться в тюрьму.

Кан кивнул.

— Я бы хотел сообщить вам еще кое-что, — проговорил Абст. — Видите ли, препарат — это только одно направление исследований. Точнее, лишь один из путей к достижению цели.

— А их несколько?

— По-видимому, есть и второй путь.

— Какой же?

— Хирургическое вмешательство в деятельность человеческого мозга. Было бы слишком долго объяснять подробности, да вас они и не интересуют. А идея такова: если инструмент хирурга в состоянии воздействовать на больной мозг, то в принципе он же способен решить задачу и прямо противоположную.

— То есть воздействовать на какие-то центры здорового мозга?

— Да, и с определенными целями. — Абст понизил голос. — Могу сказать: эксперименты уже начаты, и они обнадеживают. Но я ограничен в материале. Присылают мало, и не всегда то, что нужно. Мне необходимы здоровые люди, полные энергии, сил. А я получаю лагерников, которые едва волочат ноги.

— Теперь понятно, почему на озере ты завел разговор о чешских водолазах.

Абст кивнул.

— Потерпи. Скоро у тебя будет сколько угодно материала: война не за горами.

— Я очень надеюсь на пленных!

— Потерпи, — повторил Кан и добавил: — Ну-ка, принеси папку с показаниями Бретмюллера. Эта дьявольская скала с гротом не дает мне покоя!..