Мир приключений 1959 г. №5 - Страница 162

Долорес первой взбежала по качающемуся трапу на верхнюю палубу. Здесь ее встретили два человека: молодой был в полицейской форме, а бородатый — в какой-то полосатой рвани. У девушки тревожно забилось сердце: «Не провокация ли?»

Бородатый каторжник почему-то смотрел на нее сияющими глазами. Он вдруг раскинул руки и, схватив Долорес в объятия, принялся при всех целовать и приговаривать:

— Пальмита… моя Пальмита!

Так называл ее в детстве только брат Энрико. Как он пожелтел и постарел, бедняга!

— А почему ты с полицейскими? — шепотом спросила она.

— Какой он полицейский! — засмеялся Энрико. — Это наш Мануэль, знакомься. Моя сестра Долорес, — представил он ее товарищам. — Я думал, уж никогда не увижусь.

— Я тоже, — особенно тут, на Позабытом берегу. Извелась, ожидая от вас шифровки. — Не видя нигде Реаля, она забеспокоилась: — А где Хосе, что с ним?

— Нелепейшая история! Меня лихорадка свалила, но он все время был с ними, только на какие-то минуты остался один. И вдруг выстрелы. Мы все в этом виноваты, под конец распустились, ослабили вожжи. Но ты не беспокойся, он вы­живет. На счастье, нашлись хорошие специалисты, ему сделали операцию. Сейчас он спит.

— Я не разбужу. Мне только взглянуть.

— Хорошо, идем.

Энрико взял ее за руку и привел в радиорубку. Реаль лежал на койке забин­тованным. Его бледное заострившееся лицо с выгоревшими усами и бровями было удивительно спокойно. Долорес подошла ближе и, нагнувшись, прикоснулась губами к его пылавшему лбу.

— Вот мы и встретились, любимый, — прошептала она. — Это я, Долорес.

Веки у Хосе задрожали и глаза медленно раскрылись. Они были затуманенными; казалось, что он ничего не видит. И вдруг Реаль отчетливо сказал:

— Я сдержал свое слово, вернулся.

— Милый, скажи, тебе очень плохо?

Он закрыл глаза и, видимо, опять впав в забытье, не ответил. Дежурный врач жестом показал, что надо выйти. За дверями он шепнул:

— Большая потеря крови. Видимо, придется делать переливание.

— Его положение безнадежно? — спросила она.

— Этого я не скажу. От таких ран не умирают, но возможны осложнения. Нужен абсолютный покой.

В это время прибыл прилетевший бортмеханик и передал Диасу письмо из Центрального Комитета партии. Оно было недлинным:

Обсудив письмо, беглецы приняли решение: судно немедля подтянуть к скалистому берегу и высадиться. Тут же были распределены обязанности. Лео Манжелли получил в свое распоряжение один из ка­теров. Он должен был организовать охрану самолета и подступов к маяку. Мануэлю поручили сформировать вооруженный отряд для посылки в столицу, а Долорес и Наварро — наладить и поддерживать радиосвязь с подпольным центром.

Подбором людей, способных выступить по радио, занялся Диас.

— Эх, беда, Хосе выбыл из строя! — сожалея, сказал Энрико. — Он сумел бы подобраться к душе слушателей.

Чтобы судно могло подойти к обрывистому берегу, маячник пересел на свой баркас и, делая промеры глубин, повел теплоход по извилистому, известному лишь местным рыбакам фарватеру к бухте Терпение. Эта тесная и открытая для всех ветров бухта имела достаточные глубины, но считалась опасной для стоянки судов: во время штормов в ней трудно было удержаться на якоре.

Капитан решил идти на риск.

— Все равно, если нам не удастся стать в тень нависших скал, — сказал он, — то придется затопить судно. А так мы будем иметь жилье, камбуз и радио.

Невдалеке от бухты все почувствовали толчки: судно днищем коснулось грунта. Капитан застопорил ход.

— Надо пассажиров выгрузить! — крикнул с баркаса маячник. — Нам лишь эту банку перевалить, там глубже будет.

Судно стало на якорь. Оба катера вместе с баркасом начали переправлять пассажиров на берег.

Долорес тем временем связалась по радио с подпольным центром. Оттуда потребовали к микрофону Реаля.

— Он тяжело ранен, — ответила она. — Лежит без памяти.

Говоривший заволновался:

— Почему вы раньше не сообщили? Мы бы немедля выслали врача.

— Врачи у нас есть. Операцию делал профессор Энгер.

— Если можно, попросите профессора к микрофону.

В радиорубку позвали Чарлза Энгера. Старик коротко сообщил о состоянии больного.

— Что вам понадобится для успешного лечения?

— Было бы замечательно, если бы вы достали граммов пятьсот крови для переливания и недостающие медикаменты. Могу дать записку в клинику. Надеюсь, что там найдется хоть кто-нибудь из моих учеников или друзей.

— Хорошо. Когда вышлете с вашей запиской птичку?

Профессор не знал, что ответить. В разговор вмешался Наварро.

— Вышлем через двадцать — тридцать минут. Куда прикажете прибыть?

— Туда же, где она была.

— Ясно. Будет выполнено.

Разговор закончил Энрико Диас. Он намеками сообщил о принятых решениях и пообещал выслать весьма важные материалы для печати.

Но эти материалы не так-то легко было достать. Паблито с Жаном возились с сейфом полковника Луиса уже более часа. Разглядев на диске замка буквы, они пришли к выводу, что толстая литая дверца открывается лишь после набора определенных слов. Но что это за слова?

Они перелистали записную книжку Луиса, в надежде найти нужную запись, обшарили карманы кителя, заглянули в ящики стола и нигде не обнаружили шифра. Видимо, тайну замка полковник досерял лишь памяти.

Жан принялся наугад набирать различные слова, но все напрасно: механизм не срабатывал, замок не открывался.

— Его и не взорвешь, пожалуй, — сказал Паблито. — Вся рубка взлетит на воздух.

Кончеро, молча наблюдавший за действиями друзей, вдруг предложил:

— А если попробовать без всякого колдовства? Какой прок от букв, когда они не помогают?

Жан вздохнул и, сев на диванчик, объяснил:

— Здесь, беби, мозгами шевелить надо, а не мускулатурой.

И он невольно усмехнулся, видя, как силач, упершись ногой в край сейфа, ухватился за литые ручки. Затем что-то произошло непонятное. Жану показалось, будто на него рухнула надстройка: раздался грохот, треск… и большая тяжесть навалилась на француза. «Сейф заминирован», — решил он.

Но взрыва не было. Кончеро, не ожидавший, что дверца откроется, с такой силой рванул ее, что не удержался и полетел на спину… Он сбил с ног Паблито и, свалившись на диванчик, придавил Жана.

Возможно, случайный набор букв открыл сложный замок, а вернее всего — Луис, ложась спать, лишь захлопнул стальную дверцу, не набрав секретного слова.

— Из тебя, беби, когда-нибудь выйдет толк, — сказал Жан, с оханьем поднимаясь. — А сейчас ты только способен людей расплющивать.

Все найденные в сейфе папки с бумагами, шифры, фотографии и деньги они уложили в мешок и отправили вместе с Наварро на самолете.

После высадки пассажиров у судна уменьшилась осадка; оно осторожно вошло в бухту и стало на якорь в тени под нависшей скалой. В этом месте его трудно было заметить с воздуха.

Большинство высадившихся на берег посбрасывали одежду и, войдя в воду, принялись плескаться, нырять, плавать. Соленая и прозрачная вода приятно холодила тело.