Мир приключений 1959 г. №5 - Страница 151

Скорее туда, к пальмам, прелестным сеньоритам и всему тому, что он видел когда-то в кино! Но не все так вышло, как хотелось. Ефрейтор сначала попал на работы в топкие болота и кормил москитов своей кровью, потом по новому, более выгодному контракту выехал на этот остров. И здесь выяснилось: пальм, виски и соленой морской воды — сколько угодно, но никаких сеньорит! Вокруг смерть, каторжники и тоска.

Часовой ожесточенно выругался и сплю­нул. Во рту у него пересохло. «Эх, идиот! Кто же в такую погоду на посту без фляги!» Неужели он и в самом деле не расстанется с этим чертовым островом? Ведь сейчас и в Германии нашлось бы хорошее местечко!

Ефрейтору показалось, будто за спиной что-то зашуршало. Он медленно и нехотя повернулся. И в этот момент словно на него обрушилось небо. От удара по голове в глазах Лилового сверкнула молния, земля закачалась… и свет прожектора померк.

Мануэль повернул сбитого с ног часового и, убедившись, что стражник не дышит, снял с него автомат и, отстегнув кобуру, вытащил парабеллум. Впервые за эти годы его рука вновь ощущала холодную сталь оружия. Кончеро, сняв с ефрейтора плащ, сапоги и одежду, столкнул Лилового с площадки в море.

Вдвоем с Мануэлем они приблизились к кирпичному одноэтажному зданию, стоявшему на высоком фундаменте. Свет горел лишь в дежурном помещении. Окно было высоко.

Кончеро ткнул Мануэля в бок, согнулся и прижался к стене под окном. Поняв это безмолвное приглашение, Мануэль не мешкая вскарабкался на широкую спину силача и прильнул к стеклу.

Несколько минут он разглядывал помещение, откуда доносился рыкающий голос Томазо. Капитан муштровал ночную смену караула.

Шестеро десантников, тесно прижавшись друг к другу, всматривались в темноту и прислушивались. Колеблющийся луч прожектора скользнул по скале, под которой они притаились.

— Кто бы мог подумать, — произнес Ренни. — Оказывается, для спасения не нужно чудес… немного силы и смелости.

— Что же ты не сообщил о своем открытии раньше? — спросил Жан. — Мы бы уже давно гуляли на свободе. Но тебе все же следовало бы летчика поблагодарить. Если бы не Наварро, лакомились бы тобой акулы.

Вскоре из темноты появился Мануэль; он был в мундире, брюках и сапогах стражника. За ним следовал Кончеро в длинном плаще, развевавшемся на нем, как парус.

— Все идет по плану, — сообщил Мануэль. — Часовой уже пошел на дно. Это был Лиловый.

— Туда ему и дорога!

— Кто умеет обращаться с такой штукой? — спросил Мануэль подняв автомат.

Оказалось, что из десантников только Наварро знаком с современным автоматическим оружием. Вновь появившийся луч прожектора дал ему возможность разглядеть автомат.

— Системы Томпсона, — определил Рамон. — Известная машинка.

Показав, как автомат действует, он отдал его Мануэлю. Командир десантного отряда, переглянувшись с товарищами и поняв без слов, вернул оружие летчику.

— Вручаем тебе. Применять будешь только в случае провала, — предупредил он. — Первый же выстрел всполошит охранников и погубит наши замыслы.

Паоло и Паблито получили по гранате. Кончеро, к своему огорчению, лишился кинжала, который успел нацепить себе на пояс. По приказанию Мануэля им вооружили Жана.

— Зачем тебе этот ножик? Твой кулак почище кувалды сработает, — попытался утешить его француз. — Только По своим не угоди. Сначала посмотри, — потом бей, а не наоборот!

Мануэль, рассказав товарищам о том, что ему удалось увидеть в комендатуре, напомнил:

— Пирамида с оружием стоит слева, почти у двери. Не спят только шесть человек караула и капитан. Пока мы с Наварро держим их под прицелом, быстрей вооружайтесь. Ну, пошли!

Горсточка смельчаков вышла из-под скалы и двинулась туда, где светилось окно комендатуры.

— Эх вы, верблюды одногорбые! Грустно смотреть на ваши рожи, — выговаривал Томазо, с печалью уставившись на примолкшую шеренгу стражников. — Людей я из вас, конечно, не сделаю, но начальство уважать научу.

Над большим столом, за которым сидел Томазо, чернел репродуктор, присоединенный к телефону. Не желая утруждать себя, капитан выслушивал телефонные рапорты подчиненных из репродуктора, отвечая в стоявший перед ним микрофон. Слева у входа виднелись винтовки разнообразных систем, лежали автоматы и ручные пулеметы.

Напротив входа находились две двери — одна в спальню, другая — в кабинет капитана. Благодаря этому вся жизнь стражников протекала на глазах Томазо и они испытывали на себе все изменения настроений капитана.

Шеренга из шести стражников облегченно вздохнула, видя, что капитан, наконец, потянулся к бутылке с ромом. Наполнив рюмку, Томазо произнес:

— Я ли не забочусь о вас, бездельники, а вы до сих пор не научились приветствовать майора Чинча. Кто из вас утром не козырнул ему? Молчите? Нет виновных? Ух, противные морды, смотреть на вас не могу! Шеренга… Кру-у-гом! Шагом марш! Пока в стену носом не уткнетесь.

Выпив ром, капитан крякнул и вновь стал поучать подчиненных:

— Я вижу, зажирели; не только бегать, — стоять разучились! Я за вас возмусь! У меня будете шелковыми. Вся прежняя служба раем покажется…

Стражники стояли почти уткнувшись лбами в стену, когда дверь беззвучно отворилась. В комнате появился Мануэль с парабеллумом в руке. Следом за ним вошел Наварро; он направил автомат на шеренгу и скомандовал:

— Руки вверх! Не оборачиваться, стреляю без предупреждения.

Стражники, ничего не понимая, подняли руки, а пораженный Томазо с недоумением смотрел на пришельцев: не мерещится ли ему?

Мануэль шагнул к капитану и коротким движением ударил его по голове тяжелой рукояткой парабеллума. Пьяный офицер обмяк и как-то боком соскользнул со стула на пол.

— Всем лечь лицом вниз! — приказал Мануэль.

Стражники послушно выполнили его команду. Вбежавшие десантники мигом разобрали оружие с пирамиды.

Мануэль поспешил к двери, из которой доносилось сонное сопение и храп, и осторожно прикрыл ее. Его взгляд упал на крышку подвального люка в центре комнаты. Внизу был карцер. Многие знали его назначение. Наварро поднял крышку и, заглянув внутрь, сказал:

— Знакомый подвал, черт его побери! Здесь-то они меня и колотили. Кричи, взывай, — никто не услышит! Пусть теперь сами посидят в нем.

Стражников за ворот поднимал Кончеро. Паблито с Паоло обыскивали их, забирая револьверы, спички, ножи, зажигалки, затем передавали Жану и Чезаре, а те снимали мундиры и сталкивали пленников в подвал.

Через несколько минут все караульные очутились внизу, так и не разобрав, что произошло.

Теперь предстояло захватить спальню. С оружием в руках это было уже Не так сложно. Шестеро десантников Вошли в обширное помещение, освещенное тусклым светом… Пахло дешевым табаком, прелой кожей и отвратительным спиртным Перега­ром… На койках, расставленных в два длинных ряда, спали стражники и надзиратели. Один из них, скрипя зубами, что-то бормотал во сне.

— Эй ты, вставай! — толкнул его в бок Мануэль.

— Отстань, свинячья шкура! — выругался охранник и, повернувшись на другой бок, засопел.

— Дайте-ка мне, — тихо проговорил Кончеро.

Он сгреб не просыпавшегося стражника в охапку, донес его до распахнутого люка и, как на салазках, спустил по лестнице. А за ним таким же образом принялся сплавлять и других обитателей спальни. Чезаре, обладавший значительной силой, помогал ему. Остальные, с автоматами наготове, следили за спящими.

Когда несколько стражников проснулись от шума, то уже поздно было думать о сопротивлении. Грозные лица десантников и дула автоматов объяснили им все без слов. Трясущимися руками стражники стали натягивать на себя брюки, опасливо косясь на каторжников.

Один из них не выдержал и, с самым умильным выражением на лице, предупредил Паоло о чрезвычайно легком спуске гашетки автомата. Волей случая его собственное оружие было сейчас направлено на него же.