Мир приключений 1957 г. № 3. - Страница 172

Катя очень спешила домой. Надо было кормить кроликов. Но Лилька сказала, что без Шуры она не сделает ни одного шагу. Кролики не умрут, а Шура обидится насмерть. И так подруги не поступают. И пусть она провалится на этом месте, если Шура сейчас не сидит на бульваре и не читает «Всадника без головы».

Девочки вихрем понеслись на бульвар. Мальчик с макаронами молча несся сзади, жуя на ходу третью баранку.

Шура действительно сидела на скамейке между молоденькой нянькой и спящим старичком и читала им вслух «Всадника без головы» Майн Рида.

— «Черт бы вас побрал! — воскликнул охотник. — Еще шесть секунд, и я стреляю! Если вы просто чучело, то это вам не повредит. А если вы дьявол, то это, должно быть, тоже не причинит вам вреда. Но если вы человек, играющий роль мертвеца, то вы заслуживаете пули. Вы не хотите? Ладно! Я стреляю. Раз, два, три, четыре, пять, шесть!

Вслед за этим раздался выстрел…»

И тут на дорожке появились Катя, Таня и Лиля.

— А что я вам говорила?… — торжествовала Лилька. — Шура, слушай, что я скажу… Ты сейчас умрешь!

Но Шура не умерла. Зато чуть не умерла ее соседка — нянька с грудным младенцем на руках.

Пока девочки наперебой рассказывали о крокодиле и скворце, она ахала и в волнении подбрасывала младенца все выше и выше. Так что, если бы рассказ продолжался еще немного, бедный младенец очутился бы на дереве.

— Не врешь? — спросила нянька. — А ну, пошли!

И, поймав на лету младенца, соскочила со скамейки.

Все побежали — ведь уже было время кормить кроликов.

Выкинув кролика из квартиры на лестницу, папа вернулся в комнату и удовлетворенно потер руки. Наконец-то он избавился от этого отвратительного кота! Больше никто не помешает ему доиграть «Дьявольские трели».

— Посмотрим, как ты теперь влезешь! — злорадно пробормотал папа и поднял скрипку к подбородку.

Он полузакрыл глаза и взял первую ноту… Вторую он взять не успел — раздался отчаянный скрип двери.

Папа похолодел: в комнате опять сидел белый кот!

— Не может быть! — жалобно сказал папа, и смычок выпал у него из рук.

Белое пятно нахально двигалось через комнату странными прыжками. Папа был уверен, что кот это делает нарочно, чтобы показать, что ему наплевать на хозяина и на все его замки и задвижки.

Кот скрылся под диваном.

— Этот кот сведет меня с ума, вот увидите! — мрачно сказал папа и пошел за шваброй.

А второй кролик (это был он) спокойно сидел под диваном и грыз морскую травинку, выпавшую из матраца. Но он не успел ее догрызть: вошел папа со шваброй.

— Нет, я этого кота усмирю! — говорил папа, тыкая шваброй под диван.

Кролик выскочил и забрался под шкаф.

— Нет, я этого кота достану! — шипел папа и шарил шваброй под шкафом… — Я этому проклятому коту покажу! — сказал он и вытолкнул кролика.

Тот попытался было спастись под сундуком, но папа настиг его.

— Ага! Ты у меня теперь поскрипишь, поганый кот! — торжествующе крикнул папа, схватил кролика, швырнул его в шкаф и быстро запер дверцы на два оборота.

— Теперь мяукай сколько хочешь! — весело сказал он и прислушался.

Мяуканья не было.

После стольких переживаний папа почувствовал, что нервы его сдали. И, пожалуй, ему не сыграть «Дьявольские трели» так, как следовало бы. Придется принять валерьянки.

Папа направился к висячему шкафчику, где была домашняя аптечка, и начал шарить среди пузырьков, поднося их к самому носу. Все попадалось что-то не то: рыбий жир, мыльный спирт, касторовое масло…

Пока папа искал успокоительные капли, он расстраивался все больше и больше. Наконец, совершенно расстроившись, он отыскал зловредный пузырек позади всех аптечных склянок.

Он взял рюмку и, усевшись в кресло, стал осторожно капать лекарство, медленно считая шепотом:

— Раз… два… три…

А настоящий кот спал на шкафу в коридоре. Иногда он вздрагивал во сне и выпускал когти. Наверно, ему снилось, что он все-таки поймал мышь…

Вдруг кот открыл один глаз и повел носом. Он почуял пленительный и неотразимый запах. Это пахла валерьянка. А как известно еще по «Тому Сойеру» для кошек нет ничего вкуснее лекарства. И любой кот готов бежать за ним на край света.

Кот облизнулся, слетел со шкафа и помчался в папину комнату, не разбирая дороги.

Папа сидел в кресле и считал:

— Десять… одиннадцать… двенадцать…

И в то мгновение, когда папа произнес «тринадцать», в комнату с отчаянным мяуканьем ворвался кот.

Рюмка и пузырек выпали из папиных рук.

Кот, урча, набросился на разлившуюся валерьянку.

— Опять он… — прошептал папа.

Он поглядел на кота, потом перевел глаза на шкаф.

Ключ торчал в замке!

Папа встал и подергал дверцу. Шкаф был заперт на два оборота.

Папа опять посмотрел на кота, и ему стало не по себе. Он не мог понять, как один и тот же кот может в одно и то же время находиться на лестничной площадке, в запертом шкафу и в комнате?!

Кот вылизал досуха пол и жалобно замяукал. Но валерьянки больше не было. Тогда кот пошел по комнате в неопределенном направлении и вдруг увидел кота в большом зеркале. Он зашипел и бросился на противника, подпрыгнув на метр от пола.

Стукнувшись лбом о стекло, кот свалился на пол. Потом он с презрением повернулся спиной к зеркалу и направился в противоположный угол. По дороге он зачем-то вскочил на рояль. И тут он увидел на стене картину, на которой была нарисована Африка.

Кот решил напасть на Африку.

Он прыгнул и повис, вцепившись одной лапой в верблюда, а другой в облака. И все это: кот, картина и гвоздь с веревочкой — с треском рухнуло на пол.

Папа сидел в кресле и безмолвно смотрел на кота.

А кот, разделавшись с Африкой, испустил воинственный вопль и стал праздновать победу. Он катался клубком, перелетал со шкафа на окно, с окна на печку, сбивая при этом все, что только можно было сбить.

— Ничего подобного… — сказал папа. — Я же знаю, что так не бывает!..

В это мгновение в комнату влетел скворец, которого Милка выпустила из клетки. Увидев кота, скворец заметался под потолком.

Но папа смотрел только на кота и не заметил птицы.

Сбив последний цветочный горшок, кот стряхнул с лапы землю и пристально поглядел на папу.

И тут папа явственно услыхал, как кот крикнул:

— Здрассьте!

Папа сжал виски пальцами.

— Во-первых, ни в какие сказки я не верю, — твердо сказал он. — Во-вторых, чудес не бывает. Для всего существуют строго научные объяснения. Научные!

Кот прыгнул на этажерку и свалился вместе с нотами.

— Очень просто, — сказал папа. — Перед нами самый обыкновенный…

— Здрассьте! — крикнул скворец с карниза.

— …говорящий кот. Вот и всё, — продолжал папа. — Обыкновенная галлюцинация. Или мираж. Но они, кажется, бывают только в пустынях? В общем, холодный компресс на голову — и все пройдет…

Папа медленно пошел к двери.

— Шагом марш! — крикнул скворец.

— Попрошу без хулиганства, — сухо заметил папа и вышел из комнаты.

В ванной он снял с крючка мохнатое полотенце, открыл кран и наклонился. Из воды прямо на него смотрел крокодил.

— Ах, вот что! — протянул папа и опустился на табуретку.

Он посидел немного, закрыв глаза. Потом встал и на цыпочках вышел из ванной. Он прошелся по коридору, постоял перед дверью. Потом рывком открыл дверь и заглянул в ванну.

Крокодил не исчез. Он бил хвостом, разевая зубастую пасть.

Папа перекинул полотенце через плечо и медленно вернулся в свою комнату. Он решил, что лучше всего уйти. Куда-нибудь…

Папа отпер платяной шкаф, чтобы взять шляпу.

Первое, что он увидел, был белый кролик, который уютно дремал в его фетровой шляпе.

Но папе уже было все равно — что бы там ни сидело. Махнув рукой, он повернулся и ушел из дому с полотенцем через плечо.