Мир на колесах (пер. О.Колесников) - Страница 43

Ян решил, что они пройдут не менее четырех часов, прежде чем сделают остановку. Но не смог заставить себя ждать так долго. Даже трех часов было слишком много – он должен был знать, как чувствует себя Элзбета. Удар, похоже, был не слишком силен, но когда он уходил, она была без сознания. Возможно, она и сейчас без сознания – или мертва. Мысль эта была невыносима. Он должен был узнать. В конце второго часа он сдался.

– Всем составам, – приказал он, – короткая остановка на отдых. Смените водителей, если хотите.

Отдав команду, он вывел танк из колонны, развернул его на гусеницах на 180 градусов и помчался назад вдоль линии медленно движущихся поездов. Он нашел машину, в которой находилась Элзбета и доктор, дал задний ход, объехал ее, притормаживая одновременно с ней, и спрыгнул, как только она остановилась. Нужный ключ был уже в руке, он открыл дверь и оказался лицом к лицу с разгневанным доктором Дзитуридасом.

– Это оскорбление, как ты смел меня запереть…

– Как она?

– Эта машина пыльная, невычищенная, лишенная удобств…

– Я спрашиваю, как она?

Холодный гнев в его голосе прекратил протесты доктора, и тот сделал шаг назад.

– С ней все благополучно, насколько это возможно в таких условиях. Она сейчас спит. Легкое сотрясение, я уверен, что ничего, более страшного, нет. Ее вполне можно оставить одну, что я сейчас и сделаю.

С этими словами он подхватил саквояж и поспешил прочь. Ян хотел заглянуть, но побоялся разбудить ее. Заговорила сама Элзбета:

– Ян? Это ты?

– Да, я пришел.

Она лежала в гнезде из одеял, уложенных доктором, на голове ее была белая повязка. Сквозь зашторенное окно проникало достаточно света, чтобы освещать ее лицо, почти такое же бледное, как и ткань.

– Ян, что случилось? Я помню, как мы разговаривали, потом почти ничего…

– Хрэдил устроила мне ловушку, а ты была приманкой. Там были Риттерснатч и кое-кто из его людей. Хотели схватить меня или убить, я не знаю. Боюсь, что я… потерял терпение.

– Это плохо.

– Для меня – да. Я не хотел, чтобы все так кончилось, но Риттерснатч мертв.

Она судорожно вздохнула – ведь, как бы там ни было, это было насилие – и вытащила ладонь из его руки.

– Мне жаль, – сказал он, – жаль, что кому-то пришлось умереть.

– Ты не хотел этого, – сказала она, но в голосе ее не было уверенности.

– Да, не хотел. Но если придется, сделаю это вновь. И точно так же. Я не пытаюсь извиниться, хочу лишь объяснить. Он ударил, и ты упала. Я думал, что ты мертва. У них были дубинки, они втроем напали на одного, и я защищался. Вот так.

– Я понимаю, но… насильственная смерть, это мне непривычно.

– Пусть так и будет. Я не могу заставить тебя понять или чувствовать. Хочешь, я уйду?

– Нет! – вырвалось у нее, – я сказала, что мне трудно это понять. Но это не значит, что я отношусь к тебе по-другому. Я люблю тебя, Ян, и всегда буду любить тебя.

– Надеюсь. Я действовал нерационально, глупо, может быть. То, что я сделал – это из-за любви к тебе. И это служит слабым извинением – ладони ее в его ладонях были холодны. – Я пойму, если ты будешь стыдить меня за то, что я сделал потом – забрал тебя в поезд и увез. Мы как раз об этом говорили, когда на меня напали. Я так и не услышал твоего ответа.

– Разве? – она впервые улыбнулась. – Но ответ может быть только один. Я всегда буду повиноваться Хрэдил. Но сейчас ее здесь нет, а значит нет проблемы повиновения или неповиновения. Я могу любить тебя, как всегда хотела, и буду с тобой всегда.

– Ян, – позвал голос снаружи, затем еще раз прежде, чем он услышал. Он почувствовал, что улыбается, как дурак, и, ничего не говоря, прижал ее к себе, затем оторвался и встал.

– Надо идти. Я скажу тебе потом, что я чувствую…

– Я знаю. Я сейчас буду спать. Мне гораздо лучше.

– Хочешь чего-нибудь поесть, выпить?

– Ничего. Только тебя. Возвращайся, как только сможешь.

Второй водитель танка наклонился над люком.

– Ян, получен вызов, – сказал он. – Семенов хочет знать, почему остановились и когда отправимся.

– Как раз его-то я и хотел повидать. Скажи, что мы поедем, как только я подойду к нему в движитель. Пошли.

Иван Семенов был вновь начальником поездов. Когда он оставил позади все семьи и проблемы, Ян передал ему ведущий движитель. Проблемы, которые им предстояло встретить впереди, могли быть связаны только с Дорогой, и Яну легче было решать их, находясь в ведущем танке. Ян забрался по трапу в водительский отсек, и Иван тронул поезда с места, как только за ним закрылась дверь.

– Что за проволочка? – спросил Семенов. – Ты же сам сказал, что теперь важен каждый час.

– Пошли в двигательный отсек, объясню. – Ян молчал, пока инженер не вышел, закрыв за собой дверь. – Мне бы хотелось жениться.

– Я знаю, но это касается тебя и Хрэдил. Я могу поговорить с ней, если хочешь. Закон не настолько точен, чтобы оговаривать, с какими семьями, девушками можно иметь брачные отношения, с какими нет. Это можно решить. Но это зависит от Хрэдил.

– Ты недопонял. Ты Глава Семьи, и это дает тебе право устраивать браки. Я прошу тебя сделать это. Элзбета здесь, на поезде.

– Этого не может быть!

– Это именно так. И что ты будешь делать?

– Хрэдил никогда бы этого не допустила.

– Хрэдил тут нет, она не может запретить. Так что подумай сам, вот что. Поработай своим умом. Если ты решишься, то обратного пути не будет. А та злая старуха ничего тебе сделать не сможет.

– Это не так. Есть закон…

Ян с отвращением плюнул, затем растер плевок подошвой.

– Это ваш закон. Но он же придуман, как ты не понимаешь! На Земле нет ни семей, ни Глав Семей, нет и браков между группами избранных. Ваши так называемые законы специально изобрели наемные антропологи. Общество порядка. Они рылись в учебниках, складывали воедино клочки и обломки исчезнувших обществ, и создали структуру, при которой население сохраняется послушным, трудолюбивым, исполнительным и глупым.

Семенов не знал, удивляться ли ему или гневаться; он недоверчиво покачал головой – жест физика, узнавшего, что поставлен под сомнение закон сохранения энергии.

– Как ты можешь так говорить? Прежде ничего подобного я от тебя не слышал.