Мир-Кольцо. Строители Мира-Кольца (сборник) - Страница 31

– Мы во что-то врезались, – спокойно констатировал Несс, как будто не отсутствовал все это время. – Говорящий, придется тебе выйти и посмотреть, что случилось. Но, пожалуйста, надень скафандр.

– Мы в состоянии войны, – ответил кзин. – Здесь командую я.

– Отлично. И что ты намерен делать?

Кзину хватило ума промолчать. Он уже почти закончил облачаться во множество баллонов и тяжелый ранец, служивших ему в качестве скафандра. Судя по всему, решил взглянуть на ситуацию снаружи.

Говорящий выкатился из корабля на скутере – гантелеобразном устройстве с инерционным двигателем и креслом посередине.

Остальные наблюдали, как он маневрирует вдоль извивающейся черной нити, которая успела основательно остыть: свет окутывавшей ее яркой бахромы сменился с бело-фиолетового на белый, а затем бело-оранжевый. Темный силуэт Говорящего покинул скутер и переместился к раскаленной проволоке.

Они вслушивались в его дыхание по внутренней связи скафандра. Раздался удивленный рык, но не прозвучало ни слова. За те полчаса, что кзин пробыл в космосе, раскаленная нить потемнела почти до полной невидимости.

Наконец он вернулся на «Лжеца», и, как только вошел, все оказали ему почтительное внимание.

– Она невероятно тонкая, – сказал кзин. – Как вы, наверное, уже заметили, у меня тут половинка зажима…

Говорящий протянул им изуродованный инструмент. На поверхности зажима был чистый ровный срез, отполированный до зеркального блеска.

– Когда я оказался достаточно близко от нити, чтобы понять, насколько она тонка, я ударил по ней зажимом, и нить прорезала сталь. Я не ощутил ни малейшего сопротивления.

– Такое может и меч-переменец, – заметил Луис.

– Но его клинок – это металлическая проволока, заключенная в стазисное поле Поработителей. Она не гнется. А эта… нить, как ты сам видел, постоянно движется.

– Значит, это нечто новое. Новехонькое…

Это нечто рубило, как меч-переменец. Легкое, тонкое, прочное, недоступное человеческому пониманию. Нечто, способное оставаться твердым в условиях, когда любая естественная субстанция превратилась бы в плазму.

– …Но что оно делало на нашем пути? – спросил Луис.

– Сам подумай. Проходя между теневыми квадратами, мы столкнулись с чем-то неопознанным. Затем обнаружили нить бесконечной длины, по температуре сравнимую с нутром раскаленной звезды. Очевидно, мы налетели на эту нить, и она аккумулировала в себе все образовавшееся при ударе тепло. Подозреваю, что она была натянута между теневыми квадратами.

– Скорее всего. Но зачем?

– Мы можем только предполагать, – сказал Говорящий-с-Животными. – Строители Мира-Кольца использовали теневые квадраты, чтобы имитировать смену дня и ночи. Для этой цели прямоугольники должны перекрывать солнечный свет, а это было бы невозможно, если бы к солнцу они двигались своей кромкой. С помощью этой странной нити прямоугольники соединены в цепочку, которая вращается со скоростью выше орбитальной, чтобы обеспечить натяжение нитей. Нити натягиваются, и прямоугольники располагаются параллельно кольцу.

Картина выглядела довольно странной – хоровод из двадцати теневых квадратов, соединенных по краям нитями длиной в пять миллионов миль…

– Нам нужна такая нить, – сказал Луис. – Трудно даже представить, сколько бы ей нашлось применений.

– У меня не было возможности ни доставить ее на борт, ни отрезать кусок.

– Что, если из-за столкновения изменился наш курс? – вмешался кукольник. – Можно как-то определить, пролетим ли мы мимо Мира-Кольца?

Никто этого не знал.

– Если при столкновении мы потеряли бо́льшую часть импульса, но все равно пролетим мимо, то может случиться и так, что мы вечно будем падать по эллиптической орбите, – горестно простонал Несс. – Тила, твое везение нас подвело.

– Я никогда не говорила, будто подхожу на роль счастливого талисмана, – пожала она плечами.

– Это Замыкающий ввел меня в заблуждение. Будь он сейчас здесь, я бы высказал пару ласковых моему высокомерному жениху.

Ужин в тот вечер превратился в ритуал, будто для команды «Лжеца» он должен был стать последним. Сидевшая напротив Луиса Тила Браун выглядела до боли прекрасной в струящемся черно-оранжевом платье, весившем не больше унции.

За ее спиной медленно рос Мир-Кольцо, и время от времени Тила оборачивалась посмотреть на него. Если о чувствах инопланетян Луис мог лишь догадываться, то у Тилы он замечал любопытство и нетерпеливое ожидание. Она, как и он, считала, что мимо Мира-Кольца они не промахнутся.

Ночью они любили друг друга столь яростно, что Тила даже удивилась, а потом обрадовалась:

– Так вот что делает с тобой страх! Надо будет запомнить.

Луис, однако, не сумел улыбнуться в ответ.

– Мне все время кажется, будто этот раз – последний.

«С кем бы то ни было», – мысленно добавил он.

– Да брось, Луис. Мы же внутри корпуса «Дженерал продактс»!

– А если стазисное поле откажет? Корабль, может, и выдержит удар, но мы превратимся в желе.

– Да хватит тебе беспокоиться, ради Финейгла!

Тила провела ногтями по его спине, и он привлек ее к себе так, чтобы она не видела его лица…

Когда девушка крепко заснула, паря, словно чудесное видение, между спальными панелями, Луис оставил ее. Уставший и пресытившийся, он погрузился в горячую ванну, потягивая холодный бурбон.

Были, были на свете удовольствия, от которых он ни за что не смог бы отказаться.

Через весь небосвод тянулся Мир-Кольцо – то голубой с белыми полосами, то сплошь синий. Поначалу сквозь облачный покров можно было рассмотреть только крошечные пятнышки гроз, столбы северного сияния и похожие на клочья шерсти тучи. Они становились все больше. Затем появились очертания морей… примерно половину Мира-Кольца занимала вода…

Несс, пристегнутый в своей капсуле, свернулся клубком. Говорящий, Тила и Луис Ву тоже закрепили ремни, но не сводили глаз с панорамного вида.

– Лучше бы ты взглянул, – посоветовал кукольнику Луис. – Местная топография может потом пригодиться.

Несс послушно поднял одну плоскую питонью голову и уставился на пейзаж.

Океаны, извилистые разветвления рек, горная гряда…

И никаких признаков жизни – следы цивилизации различимы лишь с высоты менее тысячи миль. Подробности Мира-Кольца проносились мимо так стремительно, что оставались незаметными. Впрочем, они не имели особого значения, ведь «Лжецу» предстояло сесть на незнакомой, неизведанной территории.

Собственная скорость корабля составляла примерно двести миль в секунду. Он с легкостью мог бы покинуть систему, если бы не Мир-Кольцо, поверхность которого мчалась навстречу со скоростью семьсот семьдесят миль в секунду.

Внизу появилось море в форме саламандры и тут же исчезло. Внезапно ландшафт озарился фиолетовым сиянием…

Разрыв реальности!

На мгновение вспыхнул яркий бело-фиолетовый свет, и сотни миль атмосферы, в один миг сжатой в раскаленный конус плазмы, с размаху хлестнули корабль по носу. Луис моргнул.

В следующую секунду «Лжец» уже сел.

– Невмирс! – послышался разочарованный возглас Тилы. – Мы все пропустили!

– Наблюдать за событиями титанического масштаба всегда опасно, обычно болезненно и часто смертельно, – ответил кукольник. – Благодари стазисное поле Поработителей – или свое пресловутое везение.

Луис не обращал на их слова никакого внимания. У него страшно кружилась голова, глаза пытались отыскать хоть какой-то ориентир…

Внезапный переход от кошмарного падения к устойчивой статике и сам по себе мог вызвать приступ дурноты, но положение «Лжеца» только все ухудшало. Корабль замер под углом сорок пять градусов, а поскольку искусственная гравитация в его кабине продолжала работать, казалось, будто ландшафт надет на него, словно шляпа набекрень.

Безбрежная высь напоминала полуденное небо в умеренном поясе Земли. Вокруг простиралась гладкая блестящая полупрозрачная поверхность, с красновато-коричневыми хребтами вдали. Чтобы как следует осмотреться, нужно было выйти наружу.