Минус - Страница 16

ь, вздрогнуть"; я курю вторую подряд сигарету, борясь с дремой, а декоратор уже подремывает... Димон, коренастый и крепкий на водку парень, тщательно делит остатки выпивки, заодно спрашивает:

- Серег, слышь, научи, где ты бабки берешь на пропой? В месяц же получается, тыщи три ухлапываешь, не меньше. Мне бы так...

- Да, гм, эт самое... - бормочет в ответ Петраченко.

За него вступается Вадим:

- Чего ты обламываешь, Дименций! Ну бухает человек, и слава богу. Чего в душу лазить? Расслабляемся...

Хороший, ядреный глоток - и стаканы пусты. Все, теперь можно падать. В голове тяжелый и тупой зуд, будто там бегают маленькие кусачие муравьи. Веки наползают на глаза шершавыми щитками, стоит больших усилий поминутно их поднимать. Телу хочется на пол в горизонтальное положение. "Растекайся, давай, растекайся!" - повелительный шепот. Это даже больше не опьянение, а усталость от длительного, пятичасового застолья. Когда набираешься быстро - все иначе. Коловерть, вихрь, калейдоскоп ярких вспышек. И в итоге - резкий отруб. А когда не спеша, то забытье приходит с трудом, оно борется с сознанием и глупым человеческим упрямством. "Растекайся по полу, растекайся", - мудро шепчут мне. Я же, дурак, не хочу, я таращу глаза, пытаюсь ворочать каменеющим языком... Никакого кайфа. Кайф сгорел, превратился в кусачих муравьев, и значит, надо подчиниться мудрому шепоту.

Скорей, скорей где-нибудь лечь, зарыться в тряпье, растечься. И я падаю, подо мной матерятся, спихивают ногами. Я молчу, я недвижим, но еще чуть-чуть в сознании. Какая-то малюсенькая клетка пульсирует, светится бледной точкой. И клетка следит за полосками на моих веках. Полоски текут, они похожи на раскаленные электрические волны. Когда же кончатся? Клетка пытается их сосчитать... Так, три на левом веке и четыре на правом. Нет, на обоих по три... или по четыре... Надо напрячься...

- Гм, гм, жизнь, эт самое, говорите, искусство? Мда... Жизнь. А нет, мля, не в этом дело. Не жизнь это называется, мля, а псевдо, гм, псевдожизнь.

Дождались, пожалуйста, началось. Потусторонний, жутковатый голос откуда-то с потолка. Если бы не привычные междометия, и не догадаться, что это Петраченко вещает. Не смог он срубиться без заветного монолога. Хоть напоследок, в пустоту, но надо... Да и пускай, усну под него, как под бабушкину сказочку. Вот бы только суметь улечься удобней.

- Если хотите, гм, расскажу я вам, мля, историю. Это самое, стра-ашная история. Да-а... Про то, м-м, про то, как понял я все про театр. Гм, гм... Есть у нас, мля, одна девочка, девочка-милочка. Актрисочка, в общем, одна. Ох, мля, красивая, как с картинки, скажи! И вот играет она, эт самое, играет такую же, гм, гм, девочку-милочку. И по роли, мля, у нее слова есть: "Я люблю вас!". Такие слова, мля, - вдуматься только. "Я люблю вас!" А?.. Это ж считается верх всего, м-м, это ж человек раз в жизни сказать-то может. Вот так, гм, так вот сказать, и то не каждый... "Я люблю вас!" Это святое, ребятки! А она, она говорила, гм, наОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com