Милорд - Страница 8

– Так ты маг?! – радостно вскричала девочка. – Покажи! Покажи, что ты умеешь!

– Да какой я маг, – отмахнулась я, не желая ничего демонстрировать. – Одно название…

– Ну пожалуйста, покажи хоть что-нибудь, – взмолилась она, прижав ладошки друг к другу.

Вот же хитрюга! Она, оказывается и так умеет смотреть, когда ей невозможно отказать.

Я задумалась, что же такого можно ей показать. Не так и много я умела. Если верить матушке, моя магия настолько примитивна, что даже в быту от нее нет никакой пользы. Взгляд мой упал на окно, где в объемном кашпо рос цветок, за которым, скорее всего, плохо ухаживали. Соцветия его осыпались, хотя еще долгое время могли бы радовать глаз, а листья пожухли и скрючились.

– Ну смотри, – велела я Серине, а сама уставилась на цветок, направляя на него живительную энергию. Моих сил только и хватало, чтобы напитать растение. И в академии я всегда завидовала целителям, которые то же самое могли проделывать с людьми.

Цветок креп на глазах. Стебли его выпрямлялись, листья наливались соком, и вырастали новые яркие бутончики. Я была собой очень довольна, даже горда, а вот Серина, по всей видимости, не впечатлилась моими умениями. Она скептически смотрела на горшок и сосредоточенно грызла указательный палец.

– И это ты называешь магией? – скривилась она.

– А разве нет? Смотри, какой он стал красивый.

– Это не магия, а ерунда какая-то! Смотри… – она вытянула руки, и от кончиков ее пальцев принялся расползаться туман, очень быстро заполнивший всю комнату. Я успела испугаться, вспомнив ее фокусы на пляже. Но почти сразу же туман рассеялся после громкого хлопка, а весь пол вокруг нас оказался уставленным в точности такими же, как на подоконнике, горшками.

– Ничего себе! – не сдержала я удивления. Думаю, такое было не под силу даже лучшим ученикам академии. А малышка справилась с колдовством играючи. – Как ты это сделала?

– Да очень просто! Захотела и все тут, – рассмеялась она. – Так что, не ты маг, а я, – она вновь хлопнула в ладоши, и все исчезло. – На самом деле их тут не было, просто я захотела, чтобы ты их увидела.

Магическая иллюзия, значит? Сколько раз я пыталась проделать что-то подобное, но моих внутренних резервов не хватало, чтобы затмить чужой разум. А Серина, кажется, запросто могла одурачить не меня одну, а целую толпу народа, с такой легкостью она сотворила иллюзию.

– Знаешь, – вдруг резко погрустнела малышка. – Я злая… Вот ты можешь оживлять цветы, а я нет. Зато, если захочу, он почернеет и высохнет у тебя на глазах.

– Ты не злая, – попыталась уверить я прежде всего себя, а потом уж ее. – Просто зло творить легче, а добру нужно учиться. Давай еще немного почитаем, а потом я тебя отпущу, – решила я сменить тему. Почему-то разговаривать и заниматься магией с этим ребенком мне было страшно.

После занятий с Сериной, я приступила к выполнению намеченного на сегодня плана. Тетушку Пэм я нашла в ее кабинете, и глядя на эту серьезную женщину с очками на переносице и пишущей что-то в толстом фолианте, назвать так ее не повернулся язык. Сейчас передо мной была управляющая замком Памела Стоун – воистину железная леди, правда в неизменном фартуке, как рыцарь при оружии.

Впрочем, преображение не заставило себя ждать, стоило ей только увидеть меня. А когда я предложила выпить по чашечке чая, то она и вовсе разомлела от удовольствия и предложила расположиться прямо в ее кабинете. Я ничего не имела против.

Быстренько освободив часть стола, она поставила на нее корзиночку с печеньем, сама сходила на кухню за кипятком и сама же разлила чай по чашкам. Как-то так получилось, что мне и заговаривать специально не пришлось на интересующую тему. Тетушка Пэм плавно перешла к герцогу, после того как посвятила меня в историю получения работы в замке. Сюда она перешла из поместья неподалеку почти сразу же, как герцог Хопс купил замок. На прежнем месте она не сошлась характерами с хозяевами по ее же словам.

– Тетушка Пэм, – аккуратно начала расспрашивать я. – А где мама маленькой мисс, почему ее нет в замке?

– Слышала я, – доверительно начала управляющая, понизив голос и наклонившись ко мне, – что мать ее померла при родах. Говорят, милорд ее сильно любил и чуть не отправился следом. Но возможно, это только слухи, сплетни злых языков, только ведь и я не слепая.

– Что вы хотите этим сказать?

– Так известно, что. Не любит милорд кровиночку свою, в излишней строгости растит ее. Да чего уж там, они и видятся-то не каждый день.

Ну это я уже и сама заметила, как и то, с каким трепетом относится к отцу Серина, как старается заслужить если не его любовь, то хотя бы внимание. Что же такого сделала ему малышка? Или он винит ее в смерти матери? Ну так это глупо!

– Тетушка Пэм, а почему милорд решил переехать в эти края? Сдается мне, климат здесь не самый подходящий для младенца. Да и куда как удобнее жить в королевстве.

– Ну, здоровью маленькой мисс ничего не угрожает, и так было всегда. Она, знаешь, какая крепенькая росла? Сейчас вот правда вытянулась, похудела… Но дух ее все равно очень силен, как и характер, – усмехнулась она.

Да уж. Эту тему я могла бы развить, если бы не боялась сбить настрой. Гораздо важнее мне сейчас казалось узнать как можно больше про герцога.

– Я ведь толком ничего и не знаю, – продолжила Памела. – Но земля слухами полнится, а уж так, как поболтать про соседа, у нас ничего не любят. Так вот, доходили до меня слухи, что отъезд милорда из королевства и отказ от должности личного мага Его величества связан с грандиозным скандалом, – она еще понизила голос, практически перешла на шепот. – Поговаривают, что тут милорд скрывается, что в столице не знают о его местонахождении. Есть, конечно, доверенные люди, что приезжают сюда периодически. Ну и с некоторыми соседями он в приятельских отношениях. Но дальше этого дело не идет. Только слухи все это, ты же понимаешь. Мало ли, о чем люди треплются…

Слухи слухами, но дыма без огня не бывает. И есть что-то такое в прошлом герцога, что он предпочитает хранить в тайне.

– А Хопс – это его настоящая фамилия?

Управляющая взглянула на меня с неподдельным удивлением.

– А ты думаешь нет?

– Я не знаю… – пожала я плечами.

– Знаешь, никогда об этом не задумывалась и тебе не советую, – как-то очень серьезно произнесла тетушка Пэм. – Не простой человек герцог, ох не простой. И по головке не погладит, если будешь ходить по замку и выспрашивать о нем. На душе его потемки, а в сердце великая скорбь. Будь осторожна, девонька. Ведь кроме тебя молодых леди в замке больше нет, только служанки, в сторону которых он и не смотрит. А он ведь молодой мужчина, в расцвете сил…

Ой, нет, развивать и дальше эту тему я ей не позволила, сослалась на срочные и неотложные дела, поблагодарила за чай и компанию и быстренько покинув кабинет. Да и ничего больше того, что рассказала, она уже мне не поведает. Чувствовала я, что сейчас Памела всласть насплетничалась со мной о хозяине. Я даже испытывала легкий стыд. Только и оправдывала себя пословицей: «Предупрежден, значит, вооружен». А вот ясности в мое отношение к герцогу рассказ тетушки Пэм не внес. Я по-прежнему не знала, с каким человеком делю кров, и чего можно от него ожидать. Да и Серину было отчаянно жалко. Разве может ребенок расплачиваться за то, чего не совершал? Если и дальше так пойдет, то душа ее ожесточится, и никакая доброта уже не поможет.

Вечером, лежа в своей постели без сна, я пришла к выводу, что теперь мне следует серьезно поговорить с герцогом о его дочери. И пусть уже заранее у меня от одной мысли о разговоре тряслись поджилки, я решила его не откладывать в долгий ящик. Завтра! Завтра я попрошу герцога остаться после ужина, и мы поговорим. О том, как он будет вести себя, я просто не стала думать.

Но мы строим планы, а Господь поступает по-своему, частенько разрушая их. Ночью у меня начался сильный жар, и на утро я не смогла встать с кровати.

Господи, как же мне плохо! Ни разу за всю свою жизнь я не болела так тяжело. К утру жар не только не спал, но еще и усилился. Горло саднило ужасно, а из груди вырывались устрашающие хрипы, как только я собиралась позвать Кити на помощь. Временами я проваливалась в забытье, и тогда мне мерещились неясные тени в углах комнаты. То они сморщивались и становились едва различимыми, то принимались расти, достигая поистине гигантских размеров, и двигались в мою сторону, чтобы зависнуть над кроватью и медленно-медленно спускаться, накрывая меня с головой, заставляя задыхаться.