Миллион в сигаретной пачке - Страница 20

– Ого! – вырвалось у Хаблака.

– И я сказал – ого! Но не сдержался и сказал еще несколько слов…

– А он?

– Оказался сдержанным человеком. Другой мог бы и за стул схватиться, а Ярослав Михайлович вежливо так засмеялся и заметил, что я, мол, не понимаю шуток. Но, говорит, люди, лишенные чувства юмора, его не интересуют, поэтому он вынужден откланяться, но знакомство со мной все же доставило ему удовольствие…

– Нах-хал! – вырвалось у Хаблака.

– И я думаю, что нахал, – согласился Смолянников. – Но он оказался мудрее меня, хотя бы потому, что я, видите, ничего не знаю о нем, а мог бы…

– Могли бы, – сказал Хаблак, – и мы с вашей помощью сразу бы взяли всю эту шарагу.

– «Фирму», – уточнил Смолянников, – оказывается, они организовали целую фирму.

– Опишите внешность этого Ярослава Михайловича, – попросил капитан.

Смолянников закрыл глаза.

– Кажется я уже говорил, что лысый. Знаете, совсем лысый череп, немножко рыжеватых волос на затылке и за ушами, глаза светлые и такой нос, который называют утиным. Приплюснутый и широкий.

Хаблак кивнул: все сходилось, и Смолянникова, несомненно, посетил Славко. Опять Славко. Сергей представил, как стоит тот, босой на пороге кухни Валерии – черт, неужели он выскользнул из его рук? Проклятый мошенник и пройдоха! Фирму создал! Акционерное общество на паях. Думает, обвели вокруг пальца Советскую власть, небось, гордятся своей ловкостью и находчивостью. Но ведь эта власть поручила ему, Хаблаку, бороться с такими негодяями, и он места себе не найдет, пока они не очутятся за решеткой.

Хаблак немного подумал и попросил:

– Припомните, пожалуйста, детали разговора. И как, по вашему мнению, где работает этот тип? Может, не в торговле, а на какой-нибудь фабрике, производящей «левый» товар?

Смолянников покачал головой.

– Нет, – ответил уверенно, – он был осторожен. А я, дурак… И, знаете, скажу это вам первому: такой неприятный осадок остался у меня после этого разговора, что я попросился на другую работу. Вернее, мне еще и раньше предлагали лесоторговый склад, да, понимаете, от добра добра не ищут. Может, и испугался немножко. У нас в торговле, как? Все может быть! И отомстить ничего не стоит. Разумеется, этот Ярослав Михайлович – человек со связями. Скажет одному, другому… – Смолянников, придерживая ногу руками, снова положил ее на табурет и откинулся на спинку шезлонга. – А бог, видите, меня и наказал: принимал лесоматериалы, спрыгнул с досок, нога и подвернулась…

Хаблак понял, что не стоит упрекать Смолянникова, но все же не удержался и сказал:

– Если бы вы сразу заявили в милицию, значительно облегчили бы нам работу.

Юрий Алексеевич только развел руками.

– Постойте, постойте… – оживился он вдруг. – Я еще подумал тогда, но как-то вылетело из головы. По-моему, это тип живет где-то здесь, поблизости. Вон видите, сарайчик у меня кирпичный, еще не оконченный. В прошлом году начал строить, да никак не закончу. На углу кирпич осыпался. Вот этот тип посмотрел на сарайчик и говорит, будто ничего между нами и не случилось: «На Пучанском заводе кирпич покупали?» «Да», – отвечаю. «Бракоделы проклятые, – говорит. – Я у них в прошлом году брал, так уже осыпался. Плохо обжигают».

Хаблак встрепенулся.

– Так и сказал – «в прошлом году»?

– А то как же. Я, правда, подумал: может, человек дачу строит…

– Может, и дачу, – согласился Хаблак. – А может, тоже сарай или гараж – не все ли равно? Главное, что покупал кирпич в прошлом году.

– Но вы ведь не знаете фамилии. Хаблак встал.

– Какая-то ниточка все же есть, – сказал он. – Попробуем потянуть за нее. Как лучше добраться отсюда до Пучанского кирпичного завода?

В отделе поставок завода капитану дали несколько подшивок документов. Хаблак немного подумал и принялся листать их, начиная со второго квартала. Настоящий хозяин, решил он, вряд ли будет строиться зимой. Правда, мог заранее позаботиться о кирпиче, но ведь этот Ярослав Михайлович – делец, и достать кирпич ему, наверное, не так уж и трудно.

Быстро перелистывал бумаги, обращая внимание только на инициалы. Думал: жаль, что в нарядах не пишут полностью имя и отчество. Ярослав Михайлович…

Вот и апрель закончился, а Я. М. нет. Придвинул книгу майских документов и почти сразу увидел Хмыз Я. М. Адрес: Ирынь, улица Луговая, 14.

Ну что ж, здравствуйте, Ярослав Михайлович. Добрый день, многоуважаемый гражданин Хмыз!

Но ведь, осадил он себя, может, гражданина Хмыза зовут Яковом Макаровичем? И напрасно вы радуетесь, товарищ инспектор угрозыска…

Хаблак позвонил майору Самойлову и попросил машину. А еще прибавил: если есть поблизости инспектор, на участке которого Луговая улица, то пусть садится в машину и едет к нему. Кстати, спросил он, не знакома ли майору фамилия Хмыз?

Самойлов подышал в трубку, вспоминая, но так и не вспомнил. Машину же с участковым инспектором пообещал прислать, посоветовав Хаблаку пока что пообедать метрах в ста от кирпичного завода – чудесная столовая, и если капитан возьмет суп-харчо – не пожалеет.

Суп-харчо действительно оказался неплохим. Бифштекс был стандартным, но на нем аппетитно лежало поджаренное яйцо. Увидев за окном «газик», взялся за компот. Краем глаза видел, как вышел из машины участковый – совсем еще молодой парень с лейтенантскими погонами. Сам Хаблак мундира почти не носил, но ему нравились люди в мундирах, особенно такие стройные и подтянутые, как этот лейтенант.

– Проховник, – отрекомендовался тот, когда Хаблак подошел к машине. – Григорий Ильич.

Капитан устроился на заднем сидении, лейтенант – рядом.

– Вы знаете Хмыза Ярослава Михайловича? С Луговой улицы?

– Знаю.

У Хаблака отлегло от сердца.

– И что за личность?

– Директор магазина в пригородном поселке Ивановке.

– Коренастый, лысый и рыжий?

– Точно.

– Ну, спасибо, Григорий Ильич, порадовал ты меня.

– Чем? – не понял тот.

– Поехали, – Хаблак положил руку на плечо шоферу, – на Луговую улицу. Мне очень хочется хотя бы одним глазом взглянуть, как живет гражданин Хмыз.

– Живет – дай бог каждому, – воскликнул лейтенант. – Дом в два этажа. Сарай из кирпича.

– Бракоделы у вас тут на заводе, – засмеялся Хаблак будто некстати, – кирпич недожигают. А у Ярослава Михайловича сарай осыпается.

Лейтенант бросил недоверчивый взгляд на Хаблака: откуда тот знает? А может, разыгрывает?

– Там сарай такой, – возразил он, что сто лет простоит.

– Да, – как-то непоследовательно согласился Хаблак. – Хмыз настоящий хозяин.

• – Что-то случилось? – осторожно поинтересовался лейтенант. – С Хмызом?

– Пока что ничего. Но надеюсь – случится.

– Уголовное дело?

– Дела, лейтенант, как такового пока нет. Расскажите, что знаете про Хмыза?

Проховник не задумался ни на мгновение.

– Я их хорошо знаю – Хмызов… живу неподалеку и хожу на работу мимо их усадьбы. Жена в Киеве работает, вместе на работу в электричке ездят. Где-то химчисткой заведует. Двое детей, мальчик еще маленький, а дочка в школу ходит. Собственно, все.

Хаблак посмотрел на часы.

– Ярослав Михайлович еще на работе, – сказал он. – А вдруг дома… Он не должен меня видеть. Проедем мимо усадьбы, и я спрячусь за вас, лейтенант.

– Да там такой забор, – возразил Проховник, – что он, если бы и хотел, ничего не увидит.

– А вы слышали о случаях, когда и незаряженное ружье стреляет?

– Да. Говорят, береженого и бог бережет.

Они свернули на улицу, посредине которой рос огромный дуб, и лейтенант попросил остановиться.

– Вон там, за желтым забором, – показал он пальцем на усадьбу напротив дуба.

Хмыз действительно построил себе капитальный дом: двухэтажный, крытый железом, с большой верандой.

«Да, – отметил Хаблак, – на директорскую зарплату такой не построишь».

Они проехали мимо усадьбы. На соседней улице Хаблак высадил Проховника и приказал ехать в Киев – еще сегодня должен узнать, каким магазином руководит Ярослав Михайлович Хмыз.