Миллиардер под прикрытием (ЛП) - Страница 61

Впрочем, это не имело значения.

Не видя никакой необходимости тянуть это больше, чем он должен был, Вульф потянулся и схватил Зиг из-за его поясницы. Чезаре не сделал ни малейшего движения, чтобы остановить его, просто наблюдал с явным интересом, как Вульф направил на него пистолет.

Оливия напряглась.

-Мне все равно, что она сделала, - сказал Вульф, глядя в грубое, но все еще красивое лицо Чезаре де Сантиса, врага его отца более тридцати лет. - Ты все равно умрешь.

Чезаре перевел взгляд на пистолет и снова поднял на него.

- Интересно. Так это моя расплата после десяти лет поддержки?

Вульф коротко рассмеялся.

- Поддержки? Например, должность уборщика в «DS Corp»? Спасибо, но нет.

- Но это честная работа, - сказал Чезаре. - И это привело бы к определенным результатам. Лучше, чем там, где ты сейчас, не так ли?

- Но я доволен тем, где я сейчас, - это не было ложью. Флот был его жизнью, хотя после всего случившегося, возможно, уже нет. Может быть, вместо этого ему грозит тюремный срок. - Военные были для меня лучшей семьей, чем все вы, ублюдки.

- Семья, - пробормотал Чезаре, его холодные голубые глаза смотрели прямо в него. - Да, именно этого ты и хотел, не так ли? Быть частью семьи.

Эти слова ударили Вульфа прямо в грудь, неожиданно и болезненно, глубоко вонзившись в него.

Он не мог вспомнить - говорил ли он все это Чезаре? Должно быть, в один из тех вечеров в его кабинете, когда старик слушал, как он перечисляет свои выдуманные обиды на Ноя. Ему дали стакан виски, потому что в семнадцать лет он был мужчиной, а Чезаре сидел и слушал, что он говорил. Он не перебивал его, не говорил, что его мнения не спрашивают и не требуют. Он не сказал ему, что слишком много думает, слишком много говорит. Он не велел ему заткнуться и делать то, что ему сказали.

Нет, он просто сидел и слушал. Потом, когда он закончил, Чезаре спросил его, чего он хочет больше всего на свете, и Вульф, впервые в жизни пьяный, подавленный своими запретами, дал ему этот ответ прежде, чем он успел подумать.

Потому что ты дурак.

- Я могу дать тебе эту семью, Вульф, - продолжал Чезаре, понизив голос. - Я могу дать тебе то, что ты хочешь. Нет, я не твой отец и знаю, что не могу занять его место, но я могу быть тебе как отец. И у меня есть Оливия. Я знаю, что ты хочешь ее. Она может быть твоей, у тебя может быть семья с ней. Я бы с гордостью назвал тебя своим сыном.

Что-то горячее и отчаянное свернулось в груди Вульфа. Тоска, боль.

- Я не хочу быть частью твоей семьи, - сказал он сквозь стиснутые зубы, отрицая это чувство. - Я Тейт.

- Ты уверен, что не хочешь этого? - Чезаре наклонил голову, и Вульфу показалось, что его голубые глаза немного смягчились? - Отец, который любит тебя, стоит рядом с тобой? Отец, чтобы поддержать тебя, чтобы гордиться тобой?

- Папа, - голос Оливии был тихим, предупреждающим.

- Что? Ты думаешь, после всех этих лет у меня нет чувств к мальчику?

- Он знал, Вульф, - сказала Оливия, не обращая внимания на отца. -Он все время знал, что ты пытаешься сблизиться с ним только ради Ноя.

Это должно было удивить его, может быть, шокировать. Конечно, Чезаре знал все это время. Этот ублюдок был умен, а Вульф, как семнадцатилетний мальчишка, - нет. Он был одиноким мальчиком, ищущим отца.

Они использовали тебя. Они оба использовали тебя. Потому что ты был слишком глуп.

Его пальцы крепче сжали пистолет.

- Думаешь, это что-то меняет? Это не так.

Оливия внезапно встала.

- Оливия, - пробормотал Чезаре с предупреждающей ноткой в голосе.

Спустить курок сейчас.

А потом Оливия оказалась перед своим отцом, лицом к лицу с Вульфом. Полностью блокируя его линию огня.

Ты облажался. Ты даже не можешь убить человека как следует.

Ужасный гнев разочарования, который кипел внутри него, завязался узлом и запутался в его груди. Но все, что он мог видеть - это ее голубые глаза, которые смотрели на него, заглядывая внутрь. Видя все, чем он был.

Чезаре что-то говорил, но в это же время говорила и Оливия, и это было все, что он мог слышать.

- Не слушай его, Вульф. Ты же знаешь, что он просто пытается манипулировать тобой. Но тебе и не нужно его убивать. Есть и другие способы покончить с этим. Всегда есть другие способы.

Каким-то образом он переместился, хотя и не осознавал этого, сделав несколько быстрых шагов, так что оказался прямо перед Оливией, возвышаясь над ней, когда она стояла между ним и ее отцом. Он тоже возвышался над Чезаре, хотя тот не двигался и не отворачивался.

Она раскинула руки в стороны, пытаясь отгородить его от отца как можно дальше. А потом пистолет нацелился в грудь Оливии, как будто он мог выстрелить сквозь нее, чтобы добраться до урода позади нее.

Его сердцебиение было слишком быстрым, а узел в груди затягивался все сильнее и сильнее. Ствол пистолета был направлен прямо между грудей Оливии. Если он сейчас нажмет на курок, то убьет ее и де Сантиса.

- Ничто стоящее не приходит без жертв, Вульф. Ничто, за что стоит бороться, не берется без крови.

Она даже не взглянула на пистолет. Как будто это было не важно. Как будто нажатие на курок в упор не убьет ее. Она только смотрела ему в глаза, спокойно и твердо. Как будто ничего не случилось.

- Тебе не нужно этого делать, - ее голос был ровным и бесстрашным. - Ты не машина, Вульф. Ты же не безмозглый солдат. Ты не оружие. Ты же умный, помнишь? Ты такой умный. Подумай.

Он должен был сосредоточиться на мужчине позади нее, мужчине, который каким-то образом стал символом всего, из-за чего что-то испортилось в его жизни. Смерть его матери. Ложь его отца. Все эти годы он думал, что у него все хорошо, что ему удалось завоевать доверие де Сантиса. Но этот ублюдок обо всем знал все это время.

Они оба, Ной и Чезаре, знали об этом с самого начала. Они не нуждались в нем. Им нужен был только нож, чтобы заколоть друг друга.

- Нет, - его голос был хриплым, грубым. Сломанная версия его собственной. - Ты ошибаешься. Я чертово оружие, вот и все. Это все, чем я когда-либо буду. А ты знаешь, в чем смысл оружия? Это чтобы убивать людей.

Он протянул руку, схватил Оливию и с силой оттолкнул в сторону, потому что, если бы не было ничего другого, он мог бы двигаться быстрее, чем кто-либо другой, когда он этого хотел. Затем он приставил дуло пистолета к груди Чезаре Дд Сантиса, прижав старика к каминной полке.

Единственным звуком, который издал Чезаре, было едва слышное дыхание, но Вульф не пропустил вспышку страха в глазах мудака.

- Да, - прорычал он. - Самое время, блядь, чтобы ты начал воспринимать меня всерьез, ублюдок.

- Вульф! - Оливия отчаянно звала его по имени. - Ты умнее этого. Ты лучше, чем это. Я знаю, что это так.

Он проигнорировал ее, глядя в другую пару голубых глаз. Холоднее и гораздо опаснее. Полные секретов.

- Я тебе никогда не нравился, чертов придурок. Ты никогда не хотел меня. Ты просто хотел использовать меня, как Ной, чертов, Тейт, - он еще сильнее прижал «Зиг» к груди де Сантиса. - Ты хотел использовать меня. Признайся, ублюдок. Признайся, что это то, что ты хотел сделать.

Чезаре молчал.

- Ты мог бы быть намного большим, - тихо сказал он через некоторое время. - Ты мог бы быть лучшим из них, если бы не был в таком отчаянии. От тебя несло этим за версту, ты знал об этом? Ты так сильно хотел признания, хотел похвалы. Хотел любви. Это позволило использовать тебя так легко. Неудивительно, что ты был любимцем Ноя. Ты был идеальным инструментом, просто ждущим чьей-то руки.

Кто-то дергал его за спину, сильно дергал и кричал на него. Но он не слушал. Он видел только голубые глаза Чезаре де Сантиса и правду в них.

Так прост в использовании. Кем так легко было манипулировать. Это все, чем ты когда-либо был для любого из них, тупой ублюдок.

Гнев расцвел в нем, превратившись в ядерный взрыв, в гребаное грибовидное облако. Де Сантис был прав. Это все, чем он был для них обоих.