Миллиардер под прикрытием (ЛП) - Страница 19

- О. Я никогда не слышала этого.

Он невесело улыбнулся.

- Это ложь.

- О, - повторила она, переминаясь с ноги на ногу и хмурясь еще больше. - Как это?

- Папа усыновил меня не из-за моих глаз. Он взял меня, потому что мой отец мог быть убит его врагом, - это была не совсем правда, но достаточно близко.

Оливия открыла рот, но ничего не сказала.

- Он усыновил меня, потому что хотел превратить в оружие. Чертову управляемую ракету, которую он запустит в нужное время, чтобы выбить дерьмо из своего врага.

Она опустила руки, хмурое выражение исчезло с ее лица.

- Вульф..., - она сделала шаг к нему и остановилась.

Нет, он ошибся. Снова. Рассказать ей это было ошибкой, потому что чем больше она будет знать, тем больше это будет связывать его с будущим убийством де Сантиса. Но теперь, когда он начал, он не мог заставить себя замолчать. Как будто правда требовала, чтобы ее выпустили, чтобы уравновесить всю ложь, которую он ей рассказал ранее. Как будто он гребаный грешник, исповедующийся священнику, нуждающийся в отпущении грехов.

- Папа просто ждал подходящего момента, чтобы поджечь фитиль.

Она ничего не ответила, просто уставилась на него.

- Пару недель назад, после похорон отца, мы все трое получили от него письма. Они были написаны перед его смертью и должны были быть отданы нам в случае его внезапной смерти. Хочешь знать, что он написал мне? Что моего отца убили, - он оперся о стойку, заставляя себя выдержать ее взгляд. - Это и была спичка от фитиля, Лив. И угадай, кто стал моей целью?

* * *

Она не понимала, зачем он это говорит и что это значит. Очевидно, это должно было что-то значить, потому что в его грубом, скрипучем голосе она услышала острую боль.

Он попятился от нее, прислонившись к столешнице с кофеваркой, и его длинные сильные пальцы вцепились в край, словно он мог упасть, если бы отпустил ее. Этот красивый рот был сжат в жесткую линию, никаких признаков сексуальной, медленно горящей улыбки. Его заросшая щетиной челюсть была плотно сжата, массивные плечи напряжены, создавая впечатление мощного, привязанного животного, готового вырваться в любую секунду.

Выражение его лица определенно было гневным, но она могла видеть в его глазах ту же боль, которую слышала в его голосе.

Он был похож на человека, висящего на волоске от смерти.

Управляемая ракета…

Он спросил ее, кто, по ее мнению, его цель, но она понятия не имела. Она была слишком занята, сосредоточившись на боли в его голосе. Как будто отец, который бил его, что-то значил для него. Но это не могло быть правдой. Почему он пришел к ее отцу за поддержкой? За помощью? Он хотел, по крайней мере, это то, что он всегда говорил ей.

Она сглотнула, ошеломленная.

Сначала поцелуй, а потом он поймал ее в ловушку в коридоре, сказав, что не позволит ей уйти. Жар в его глазах и нотки грубой сексуальности в его голосе полностью исчезли, не оставив у нее сомнений, что все это было притворством, фасадом. Уловка, чтобы заставить ее дать ему информацию, в которой он так отчаянно нуждался. Информации, которую она не собиралась ему давать - да и не могла.

Она злилась на него за это, не говоря уже о том, что злилась на себя за то, что попалась на эту удочку, за то, что не обратила внимания на охватившие ее сомнения. Обидно, что он опустился до того, чтобы использовать ее влечение к нему против нее, использовал их дружбу.

Но увлекаться гневом, обидой или чем-то еще было бы глупо. Ей пришлось отбросить все эти грязные эмоции и сосредоточиться на самом важном. Что означало убраться отсюда подальше от него.

Она покачала головой.

- Я не знаю, кто твоя цель, Вульф, - часть ее - та часть, которая не злилась на него, которая была его другом и всегда им будет - хотела подойти к нему, коснуться его руки, успокоить его боль. Но она осталась на месте.

Полчаса назад она доверила бы ему свою жизнь.

Сейчас? Теперь она не была уверена, что вообще доверяет ему.

- Подумай об этом, - коротко сказал он. - У папы был только один главный враг, который представлял для него угрозу.

Был только один такой человек. Чезаре Де Сантис. Ее отец.

- Нет, - в последнее время она часто повторяет это слово. - Это значит, что папа убил твоего отца. Это смешно. Конечно, он не был самым порядочным человеком, когда возглавлял «DS Corp», но он не стал бы убивать людей.

- Откуда ты знаешь? У тебя есть доказательства, что он этого не делал?

- А у тебя есть доказательства, что он это сделал?

Он отодвинулся от стойки, и она старалась не смотреть на его пресс, злясь на себя за то, что пялится на него.

- Да. У меня есть.

Что-то острое пронзило ее, заставив вздрогнуть, как от внезапного удара топором по стволу дерева.

- Ты можешь так думать, - быстро сказала она. - Но что бы это ни было, ты ошибаешься. Папа никогда бы никого не убил.

Она не верила. Она не могла в это поверить. Ее отец не был святым, она всегда это знала, но он никогда не прибег бы к убийству. Так же, как он никогда не «отдал» бы ее мужчине, которого она даже не знает, на чем так настаивал Вульф.

Отец любил ее. Он нуждался в ней. Он никогда не избавился бы от нее.

Да, у него были свои недостатки, но они были у всех. В глубине души она была уверена, что он хороший человек.

Во всяком случае, все это к делу не относится. Вульф может просто снова манипулировал ею так, как он манипулировал ею ранее. Рассказал ей грустную историю, притворился, что ему больно, и пытался добиться ее сочувствия.

- Ты понятия не имеешь, что за человек твой отец, Лив, - резко сказал он. - Никакого, блядь, понятия.

Она сжала губы, не желая говорить ему, что он снова ошибся, потому что было очевидно, что он не собирается слушать ее.

- Ты действительно думаешь, что я поверю во все это? - вместо этого спросила она. - Ты поцеловал меня не потому, что хотел меня, не так ли? И ты похитил меня не для того, чтобы просто поговорить со мной. Единственная причина, по которой я здесь, единственная причина, по которой ты вообще прикоснулся ко мне, это то, что ты хотел эту информацию, и тебе было все равно, как ты ее получишь.

Черты его лица ожесточились, в глазах вспыхнул опасный огонек.

- Ладно, если хочешь знать правду, то да, именно поэтому ты здесь. Почему я поцеловал тебя. Я не хочу тебя, Лив. Я хочу знать все, что ты знаешь о Дэниеле Мэе. Мне нужен доступ к расписанию твоего отца и его электронной почте. Потому что знаешь, что я сделаю, когда получу их? - он оттолкнулся от стойки. - Я сожгу его чертову империю и его вместе с ней.

Шок от его слов пронзила ее словно нож в бок.

- Зачем? Просто потому, что кто-то сказал тебе, что он убил твоего отца?

- Да, именно так.

- Нет, это безумие. Я имею в виду, да ладно. После всего, что он для тебя сделал? Ты пришел к нему, Вульф. Ты хотел его помощи, и он дал ее тебе. Он ничего не сделал, но…

- Я пришел к нему, потому что так велел мне отец. Потому что он нуждался в Тейте внутри семьи де Сантис и думал, что я был лучшим выбором, - он медленно приближался к ней, словно гигантская пантера, и она почувствовала, как страх ударил ее в грудь. Но она не пошевелилась, шок вокруг нее усилился. - Все недооценивают меня, Лив. Все думают, что я тупой. Но это хорошо, это значит, что я могу летать под прицелом. Так что никто ничего не подозревал, даже твой отец, - он остановился прямо перед ней, глядя на нее сверкающими глазами. - Даже ты.

В ушах стоял странный ревущий звук, и какая-то часть ее смутно осознавала, что теперь она узнала пламя в его глазах, и это была вовсе не боль. Это был гнев.

Осознание всего нахлынуло на нее. О том, как он держал себя так осторожно. Он двигался медленно, как человек с головной болью, не желающий усугублять ее.

Но это не потому, что ему было больно. Потому что он был в ярости.

- Что значит «даже я»? - глупо спросила она.