Милая Элинор (СИ) - Страница 38

Девушка гадала, что было бы между ними, останься они в особняке Иденов? К чему бы привели те страстные поцелуи? Сегодня, как никогда, Элинор понимала смысл сказанных Викторией слов: «…если бы он не остановился, я бы отдалась ему, не задумываясь о последствиях…»…

— Все хорошо. Лучше и представить было нельзя.

Артур говорил еще что, то поглаживая через ткань платья ее ножку, то вновь сжимая ее, но Элинор не могла больше думать ни о чем другом… в следующий раз, когда они будут наедине, и если он не остановится… она будет ждать их близости! Пропустив большую часть беседы, Элли лишь уловила движение прислуги, и вынырнула из глубины своих фантазий, когда уже отец встал из-за стола, и громким голосом поприветствовал еще одного гостя.

— Генри Нортингер, мой друг! Присоединяйся к нашему маленькому семейному кругу! Как же я рад видеть тебя!

Эдвард младший заметно сжал челюсти. Артур замолчал на полуслове, но ничем больше не выдал своего отношения к вновь прибывшему гостю. Вслед за Эдвардом Спенсером старшим, они оба встали со своих мест, коротко кивнув, вместо приветствия. Элинор оказалась спрятана спинами брата и Артура. Глазами она следила за тем, как отец похлопывает по плечам старого друга, широко улыбаясь при этом. Улыбался он так, как не улыбался при их встрече всего пару часов назад.

— Вся эта суматоха со свадьбами, и я так рад, что хоть с тобой смогу скрасить эти дни! Безумно рад, что ты принял приглашение на этот ужин и на все грядущие торжества! Мы откроем с тобой наш старый добрый бурбон… Но черт возьми, что с рукой, старина?

Отец спрашивал о том, как Нортингер умудриться нарваться на дуэль и быть подстреленным, а все нутро у Элинор сжималось. Скандала не избежать, если откроется, с кем именно была дуэль. Речь лилась из лорда Генри, как из рога изобилия, он сочинял на ходу себе любовных похождений и ревнивых любовников своей избранницы, а двое мужчин по бокам от Элин кипели, тем временем, праведным гневом и готовы были взорваться, как две пороховые бочки! Эдвард младший, от самоуправства отца и приглашения нежеланного гостя, без его ведома, а Артур… внешне он был спокоен, но каждый, изнывающий от напряжения мускул на его руках и шее, сдавал его, давая понять девушке, какого ему в действительности выносить присутствие Нортингера.

— Говорите, ревнивый любовник? Дорогой друг, верно, он отличный стрелок! — Взволнованно добавила леди Эстер.

В этот момент Артур и лорд Генри встретились глазами, и рассказчик продолжил, уже не отводя взгляда от былого соперника.

— Да. Я вынужден это признать! Он был довольно меток и более дальновиден, чем я. Сильный соперник. — Он сделал большой глоток из бокала с крепким напитком.

— Отрадно слышать, что такой человек, как вы, умеет признавать свои ошибки. — Артур непринужденно влился в беседу. Хоть его непринужденность и была напускной. Он был готов стреляться еще хоть сотню раз, с сотней разных людей, стоит задеть его честь, честь его семьи или его возлюбленной.

— Ну что же! Придётся тебе еще пооббивать пороги знатных домов и поискать себе спутницу жизни! Только пообещай мне, впредь не соваться к девам с ревнивыми обожателями! Возраст у нас уже не тот Нортингер! Ты не настолько младше меня! Мне жаль, что у меня больше нет дочерей, друг мой! Единственная моя звездочка уже отдала свое сердце этому юному политику и коммерсанту! — отец коротко усмехнулся.

Элинор не нравился этот разговор, и не нравилась манера отца, с которой он поддерживал беседу с лордом Генри, но она была нема. Ни какое слово отца не могло ее задеть сейчас, ведь единственное, что ее сейчас волновало, это Артур. Она видела его уже таким однажды. Незаметно ото всех, Элин склонилась к плечу Артура, и легонько поцеловала его, горячим дыханием опаляя руку, даже через слой рубашки и фрака. Имей она возможность, она бы обхватило его лицо ладонями, и прижалась бы к любимым губам, забирая все его плохие мысли себе, и стирая их. Но такой возможности не было. Им стоило как можно быстрее вернуться в дом Артура. В их дом.

— Нужно отметить, что у вашего, новоиспеченного зятя, коммерческой жилки намного больше, нежели политической! Иден, какого черта вы поддержали Хартию чартистов? Я, конечно, ценю ваш молодой и гибкий ум, но не в этом случает… Вы проиграли… 235 голосов, против ваших сорока шести! Вы видимо слишком прониклись идеей союза буржуазии с рабочим классом! Ваши фабрики показали превосходные результаты за последнее время, может на этом и стоит сконцентрировать свое внимание, а не лезть в политические дрязги? Такой сумасшедший перевес голосов… Если вдруг народ начнет бунтовать, то все шапки парламента полетят в вашу сторону, как в подстрекателя, и в человека, поощрившего их идеи! Стачки, бунты, митинги… все только кажется мирным на первый взгляд! Неуправляемая толпа — вот что мы получаем по итогу!

— Чтобы управлять толпой голодных людей, не достаточно бросить в них куском хлеба. Крошками сыт не будешь. Мне сложно вам объяснить, что чувствует человек, желудок которого не перестает урчать, а голова, думать, о чем либо, кроме еды. Я и сам вырос в достатке, чтобы судить открыто о таких вещах Нортингер. Но я абсолютно уверен в одном. Пока вы едите перепелов и пьете бурбон, кто то обгладывает кости в подворотне. И не от того, что не работает вовсе, а от того, что получает за адский труд гроши.

— Полно тебе Артур! — хотел было вмешаться его будущий тесть, но молодой мужчина уже полностью совладал с собой, речь его была холодной и обдуманной. Он слишком верил в то, что говорил, чтобы его можно было перебить или заставить замолчать.

Его Элли сжимала лацкан рубашки в кулачок, и лишь от этого робко есть поддержки, ему уже казалось море по плечу.

— Я знаю что вас 235, а нас 46 — сорок шесть голосов, это всего лишь начало.

— О юный и пылкий Иден… Не подпали свои крылья. Я помолюсь, чтобы в случае стачки, все камни не полетели в твою сторону, как в подстрекателя.

Артур улыбнулся недоброй улыбкой и отсалютовал бокалом Нортингеру.

— Я учту дельный совет. Ваше здоровье! А сейчас нам с невестой нужно вернуться домой. Завтра предстоит очень волнительный и долгий день. Элинор следует отдохнуть и набраться сил.

— Артур, я хотела попросить Элинор остаться сегодня со мной… — начала было Эстер, подходя к дочери.

— Я не успею собраться, и платья с собой у меня нет мама! Я поеду с Артуром Не тревожься. Мы увидимся завтра в церкви. — Теперь пришел черед Элин успокаивать мать, и она справилась с этой задачей, нежно погладив ее предплечья.

Эстер не понимала до конца произошедшего за ужином и ей очень не хотелось отпускать дочь от себя, но она уступила. Молодой Иден вселял в нее уверенность, что с ним ее дитя в безопасности.

Артур незаметно укрыл плечи девушки тонкой шалью, чтобы защитить ее от ночной прохлады, и они вместе покинули особняк Спенсеров.

Сегодня они вновь засыпали вместе, в объятиях друг друга, потому что остро нуждались в этом.

Невеста шла по проходу к алтарю, словно прекрасное видение. Кремовые атласные пышные юбки, слегка облегающие круглый животик, короткий, не затянутый корсет, лишь слегка проявляющий талию, вырез лодочкой, оголяющий плечи и вышитый золотыми розами. Ее лицо было скрыто прозрачной, невесомой вуалью, струящейся вниз, до самых туфелек.

Под руку ее вел высокий и сухопарый господин Лефортен. Если приглядеться, то можно было заметить, как его руки слегка подрагивают, поглаживая ладонь дочери, а губы нашептывают ей что-то.

По левую сторону от прохода сидела вся их семья и гости. Кругленькая, румяная, с красными глазами, матушка Анны вытирала слезы кружевным платком, а три ее другие дочери, сидели с прямыми, как учительская доска спинами. Анна была второй по рождению, и первой выходила замуж. Старшая — Сара, была столь же привлекательна, как и ее сестра. Золотые густые волосы, блестящие глаза, высокий стан и непререкаемая образованность. Был лишь один изъян, не дающий Саре выйти заму в ее двадцать семь лет — хромота. Несчастный случай в детстве, слишком высокое дерево и длинные юбки сыграли с ней злую шутку, и ногу было уже не восстановить даже самому дорогому доктору. Саре грозила участь старой девы, и ее обширные знания в естествознании, географии, математике, истории и языках не могли этого изменить. Все же жену выбирают не за знания латыни, греческого, испанского и французского языков. Чаще всего дебютантка пленит всех своим плавным скольжением по паркету на балу дебютанток. Будь у семьи Лефортен больше средств, возможно, какой то щеголь и покусился бы на большое приданое, но и его, увы, не было.