Микадо. Император из будущего - Страница 3

Симодзумо Хиро с марша бьет в спину Ёсимото и в однодневном сражении полностью истребляет клан Имагава со всеми его сторонниками-самураями, за исключением тех, кто остался в осажденных крепостях. Битва фельдмаршалом строится по самым современным канонам. Разведка на воздушном шаре порядков Ёсимото, обстрел аркебузирами-теппо передних шеренг, после чего бронированный кулак конницы и мечников пробивает фронт, разрезая армию Имагава напополам. Сам Ёсимото совершает сэппуку.

На флагах Хиро-сана — шестнадцатилепестковая желтая хризантема, символ императорского дома. Проигнорировать столь ясный месседж Хидэёси и Токугава не могут, и через десять дней напряженных переговоров, в которых участвуем заочно посредством голубиной почты я и Го-Нара (император Японии), оба военачальника присягают на верность микадо. Совместная стотысячная армия двадцать пятого декабря, аккурат под католическое Рождество, входит в Киото, древнюю столицу Японии.

— Посмотрите на карту. — Я раскатываю на столе капитанской каюты чертеж Японии в разрезе четырех крупнейших островов. Все встают и кучкуются вокруг меня и сидящего Гэмбана. Уже начинает темнеть, и я зажигаю масляный светильник. Качка усилилась, но фонарики тётин устроены так, что масло из них не выльется при любом шторме. Беру в руки палочки для еды и начинаю водить по карте. — Сегодня первое мая. Прошло четыре месяца с момента падения совета регентов и харакири сёгуна Асикагу Ёсихару. Сейчас клан Сатоми контролирует двенадцать провинций. Это самые богатые территории Японии, с годовым доходом двести-триста тысяч коку каждая. А если брать Идзу, то и все пятьсот тысяч. Наши земли, особенно те, что на равнине Кванто, — житница всей Японии. От урожая, который тут соберут крестьяне, зависит вся нация. Теперь посмотрите на север. Обе провинции клана Сатакэ — Хитачи и Симосукэ — также скоро станут нашими.

Старший и младший Абэ оказались очень хорошими полководцами и сумели помочь родственному дому. Войска даймё Морикиё из клана Асина отброшены, и князю севера — так себя именует Морикиё — объявил войну дом Датэ.

Провернуть подобную интригу оказалось нетрудно — ведь третий сын даймё Датэ Масамунэ, благодаря разгрому базы вако, оказался у меня… скажем так, не в заложниках, а в гостях. И поспособствовал переговорам с отцом в нужном русле. Масамунэ оказался жадным даймё и после кредита в размере всего пятидесяти тысяч коку (что при моих нынешних доходах — сущий пустяк) с радостью присягнул императору, а заодно и его Великому министру — Дайдзёдайдзину. То есть мне. Но я не стал раскрывать все эти детали своим вассалам и продолжил:

— Таким образом, вопрос с севером Хонсю решен. Асина обречен, и наш тыл защищен. Труднее обстоят дела на западе. Тут нам противостоят два великих клана Уэсуги и Такэда. Обе группировки имеют богатые земли, обширные запасы зерна, золота, а также сильных военачальников, которые на деле доказали свои таланты.

— Такэда Сингэн и Уэсуги Кэнсин, — влез в разговор брат Хайра.

— Именно. Горные районы Каи, Северного и Южного Шинано, не говоря уж об Эчиго, тяжелы для прохода войск, массовых баталий и снабжения наступающих полков. Такэда и Уэсуги поддерживают их вассалы Яманаути, специалисты по тайной борьбе. Впрочем, и тут у нас есть хорошие перспективы. На этом направлении эффективно работают ниндзя Хандзо. Кроме того, оба моих генерала — Танэда Цурумаки и Таро Ямада — показали себя отличными военачальниками. По донесениям, замок Кофу вот-вот падет. Лично Хандзо отравил все колодцы в твердыне.

Все уважительно переглянулись. Ну, если за дело взялся легендарный синоби, который сумел выкрасть их даймё из Эдо прямо под носом тысяч самураев…

— Так что с западом тоже все под контролем. — Я отпил зеленого чая и ткнул палочками в центр карты: — Район Киото. Уже восемь окрестных даймё поклялись императору Го-Наре и дали своих сыновей в заложники. Тут наши позиции сильны, как нигде.

Однако, как обычно бывает в любой оптимистичной истории, есть свое пессимистическое «но». Наше «но» располагалось на юге Японии. Туда-то и смотрели все мои соратники.

— Да, господа. Наши затруднения, я бы даже сказал — беда, — это христианские провинции Симадзу. Пока мы воевали с регентами, свергали сёгунат Асикаги, могущественный правитель княжества Сацума — Симадзу Такахиса, при полной поддержке португальских торговцев, католических иезуитов, взял под свой контроль двадцать две провинции на островах Кюсю, Сикоку и на центральном острове Хонсю. Такахиса последовательно сокрушил кланы Мори, Тёсокабэ и еще с десяток мелких родов. Пока мы только завоевываем нашу половину Японии, Симадзу уже захватил вторую часть страны. Пусть и более бедную, без золотых рудников и серебряных шахт, зато с семью миллионами крестьян, которых иезуиты очень быстро христианизируют и поставят под ружье. А с аркебузами у них тоже проблем быть не должно. По донесениям шпионов из Манилы, первая партия из десяти тысяч ружей и пятидесяти пушек уже ждет своей отправки. Инструкторы-конкистадоры из индийского Гоа, Малаки также готовы по первому зову Такахисы приехать в Японию и обучать местных асигару современным методам ведения войны.

Только сейчас, глядя на карту и слушая цифры, мои сподвижники осознали весь масштаб проблем.

Пусть война пока тайная, скрытая от глаз посторонних, но от этого не менее кровавая.

— Нельзя сказать, что мы ничего не делаем. — Я решил слегка ободрить посмурневших вассалов. — Во-первых, я выпустил указ о запрете торговли с христианами за серебро. На курсовых разницах «шелк-золото-серебро» португальцы ушестеряли свою прибыль. Во-вторых, я пресек их попытки ввозить в Страну восходящего солнца опиум, как наиболее рентабельный после шелка товар. Хотя, конечно, южные провинции, особенно на Кюсю, контролировать мы не можем. В-третьих, наши коммерческие дома — Джинья и Таиша — получили максимальные преференции по торговле с Китаем. Но тоннаж их судов пока не позволяет составить конкуренцию южным варварам. И тут на сцену должны выйти…

— Вако! — первым догадался Хайра. — Если португальские суда будут захватываться пиратами, то это нанесет огромный ущерб христианам и даймё Симадзу!

Звучит звонкий удар рынды, и я просыпаюсь. Еще три удара в корабельный колокол — ага, значит, уже шесть утра или вторая вахта. Фарлоу завел на «Тага-Маре» порядки военно-морского флота Британии. Каждые полчаса вахтенный бьет в рынду. Получасовой промежуток между этими трезвонами называется «склянка». Счет склянок начинается после полудня — в полпервого бьют в рынду один раз (одна склянка), в полвторого — два раза, и так далее до восьми склянок в четыре часа. Затем счет открывается заново. Вся судовая жизнь подчинена четырехчасовым промежуткам, или, по-морскому, вахтам. Матросам удобно — известно, когда вставать на службу. А вот «пассажирам», к которым отношу себя и я, не очень. Сначала просыпался от каждого удара, теперь только от четырех подряд. А как бы было хорошо еще придавить пару часиков подушку! Пуховых перин в каюте нет, но и набитый душистой травой шелковый чехол меня полностью устраивает. Тем более ночью снился такой замечательный сон! Про траву у дома…

И вот мне приснилось, как будто я дома. Иду под ручку с девушкой летом по тенистому бульвару. Травка зеленеет, солнышко блестит. Только что мы съели с ней в ресторане бараньего шашлычка. Ну, знаете, такой ароматный, на косточке, с курдюком. Он еще поет, когда жарится на шампуре. Ну не поет — посвистывает. Это кипит вода внутри мяса, прожаривая его изнутри. На гарнир у нас был салатик из бакинских помидоров, золотистая картошка фри. Почему-то упакованная в картонную коробочку из Макдоналдса. Запили всю эту радость мы… нет, не кока-колой, а отличным красным вином. Настроение замечательное, дама смотрит на меня хмельным, многообещающим взглядом. А я смотрю на ее голые ноги и коленки, вокруг которых ветер раздувает мини-юбку. Ее теплые губы касаются моей щеки, и тут…