Михайлов или Михась? (СИ) - Страница 103

Кто-то из друзей несколько лет назад подарил Сергею черного американского стаффордшир-терьера. Названный Максом, щенок с первых же дней стал любимцем всей семьи. Коренастый и ширококостный, довольно устрашающий внешне, но забавный и ласковый, Макс поначалу беспрестанно болел. То ресницы у него вросли внутрь глаза, то еще какие-то собачьи болезни приключались. Одним словом, подарок оказался весьма дорогостоящим – пришлось собаке сделать несколько операций, чтобы окончательно избавить от всех хворей. Любимой забавой Макса стала игра с теннисным мячом. Держа мяч в своих мощных челюстях, он подбегал к хозяину, задирая морду кверху и ожидая, когда мячик вырвут из его пасти, забросят в дальний угол двора, чтобы стремглав мчаться за любимой игрушкой и вновь возвращаться к хозяину. Узнав о любви к со-бакам, приехала к Сергею Михайлову представительница журнала «Мир собак». Молоденькая девушка-репортер, увидев Макса, вольно разгуливающего по двору с ярко желтым теннисным мячиком в зубах, оторопела и очень непосредственно воскликнула:

– Ой, Сергей Анатольевич! Это же американский стаффорд, вы не боитесь его выпускать?

– Макс – премилое создание, – благодушно откликнулся Сергей. – Не стоит его бояться.

– Ну что вы! – проявила девушка эрудицию, сделавшую бы честь настоящему кинологу. – Американские стаффорды – ближайшие родственники английских стаффордшир-бультерьеров. Отличаются особой свирепостью. То и дело пишут об их нападениях на людей. Вот недавно в Бельгии рассвирепевший американский стаффорд загрыз своего хозяина и двух полицейских…

– Ерунда, – уже строго возразил Сергей. – Собака, как и человек, на любовь и ласку отвечает только любовью и лаской. Макс у нас, по сути, даже не знает, что такое вольер, он всегда во дворе, и еще не было случая, чтобы он на кого-то накинулся.

Они долго ходили вдоль вольеров, и уже в конце беседы корреспондент спросила:

– Так что же, Сергей Анатольевич, собака – друг человека?

– Друг, – ответил Сергей серьезно. – Еще какой друг, верный, надежный, понимающий. И вообще… – Он широко улыбнулся. – Собака бывает кусачей только от жизни собачьей. А при хорошей жизни и отношении хорошем – никогда.

* * *

Сергей – человек сдержанный, и сдержанность эта идет от его силы – прежде всего внутренней, духовной. Вспышки, подобные тем, что наблюдал я на теннисном корте, скорее некая разрядка, нежели привычка. В делах серьезных он предпочитает сохранять холодную голову и эмоциям воли не дает. Хотя поводов для этого жизнь ему преподносит немало. За те полтора десятка лет, что прошли после знаменитого женевского процесса, Михайлову удалось всего лишь несколько раз побывать в странах Европы. Швейцария и США, те объявили сразу – для нас Михайлов персона нон-грата. Франция до сих пор манипулирует – то снимут все ограничения по въезду, то возобновят их по неведомой и необъяснимой причине.

Подписанная еще 24 апреля 1963 года в Вене международная Конвенция «О консульских сношениях» предоставила право дипломатическим миссиям не объяснять причину отказа в получении визы в ту или иную страну. Более того, даже получение визы в соответствии все с той же венской Конвенцией не является окончательным разрешением для пересечения границы иностранного государства. Иными словами, уже на границе даже при наличии визы человека могут в страну не пустить. Такие пустяки, как длительный перелет, сборы и расходы, понятно, во внимание не принимаются. В свое время Уинстон Черчилль глубокомысленно заметил: «Демократия – самая плохая форма правления, если не считать все остальные».

Первой продемонстрировала Сергею Михайлову все издержки демократии сама Швейцария. Я говорю в данном случае даже не о ходе следствия, а о последующем периоде. Суд присяжных, как высшее проявление швейцарской демократии, признал Михайлова невиновным, освободив его от какого бы то ни было вида наказания. И эта страна, поправ собственную же демократию, запрещает невиновному человеку пересекать свою границу, ограничивая тем самым свободу его передвижения. Ну не парадокс ли?

Систему въезда в страны Шенгенского договора тоже демократической назвать можно лишь с большой натяжкой. Собственно, разговоры о том, что договор несовершенен и его надо решительно менять, идут в самих шенгенских странах уже как минимум лет десять. Но ничего не меняется. Стоит только одной стране объявить о своем «табу» по поводу любого человека, как это «табу» распространяется на все иные страны, часто даже на те, которые весьма далеки от шенгенского пространства как политически, так и географически. И уж кто-кто, а Сергей Анатольевич прочувствовал все эти «прелести» на себе. Человек, судебный процесс над которым, не скрывая, назвали процессом ХХ века, признанный, повторюсь в сотый раз, невиновным, не может ни узнать, ни понять, по какой причине ему периодически отказывают в получении шенгенской визы.

Несколько лет назад Сергей Анатольевич побывал в Латвии. Мне до сих пор помнится трогательная встреча в доме поэта-песенника Михаила Танича. Михаил Исаевич убеждал Сергея, что лучшего места, чем здешние сосновые леса, море и воздух, которым не надышишься, для творчества и отдыха и придумать невозможно. Сергею и впрямь понравились места на берегу Балтийского моря под Ригой. Но стоило ему сказать об этом вслух, как он немедленно попал в так называемый черный список, предусматривающий запрет въезда в Латвию целого ряда российских граждан. Когда Михайлов в очередной раз запросил визу в одну из европейских стран, ему в порядке исключения дали пояснения, что препятствием являются ограничения, внесенные в список Латвией. Он направил письмо в адрес Министерства внутренних дел Латвийской республики. За-явление рассматривалось несколько лет. И вот совсем недавно за подписью министра внутренних дел Латвии Р. Козловскиса пришел ответ. В пространном этом документе говорилось, что в свое время решение по Михайлову было принято на основании представления Полиции безопасности. МВД сделало очередной запрос, и на этот раз Полиция безопасности ответила, что «больше нет необходимости в поддержании сообщения о Сергее Михайлове в Шенгенской информационной системе». Министр также сообщил, что на основании изложенного принято решение «погасить сообщение в Шенгенской информационной системе о гражданине Российской Федерации Сергее Михайлове».

Ура, победа?! Ничего подобного. Очередное обращение в посольство одной из европейских стран повлекло за собой отказной штамп в загранпаспорте. Кто или что на сей раз явилось причиной отказа – снова неясно. Информационное вето, предусмотренное венской Конвенцией, опять служит непробиваемой броней для чиновников дипломатических миссий и спецслужб. А уж без последних, точно, не обходится, тут и провидцем быть не надо.

Просто заколдованный круг какой-то: в центре одинединственный человек, которому никто вроде и претензий никаких не предъявляет и не обвиняет ни в чем. Если в чем и «виноват» Сергей Михайлов, так это лишь в том, что имя его известно всему миру. Ну, так вы же сами, господа нехорошие, два с лишним года прилагали немыслимые и не адекватные по затратам усилия, чтобы раздуть этот ажиотаж вокруг имени Михайлова, а теперь не желаете признавать собственное поражение. Так, что ли?

Собственно, российские чиновники от своих зарубежных коллег тоже недалеко ушли… 17 мая 2006 года постановлением премьерминистра Республики Армения А. Маркаряна гражданин Российской Федерации Сергей Анатольевич Михайлов за оказание активной помощи этой закавказской республике и ее Православной церкви был награжден, цитирую постановление, «именным оружием – пистолетом марки “ZAUER”, модель 38, № 0036, калибра 7,65 миллиметра, производство Германии». Вручение наградного оружия было для самого Михайлова неожиданным, принял он его с благодарностью, тем более что помощь, оказанная им Армении, была существенной и своевременной. Понятно, Михайлову и в голову не пришло интересоваться, почему именно пистолет, а не, скажем, часы или иной ценный предмет, был преподнесен ему в дар. Зато эта мысль не давала покоя многим другим. Впрочем, обо всем по порядку.