Мифы западного кино - Страница 27
Подобные факты заставляют сделать определенные поправки в утвердившихся представлениях о чрезвычайно низких вкусах основной массы западных зрителей. И уж во всяком случае правильно соразмерить долю вины в распространенности таких вкусов. Быть может, впервые это сумел сделать еще А. В. Луначарский, который на вечере народного синематографа (так сперва называли кинематограф) в Париже, состоявшемся в марте 1914 года, со свойственной ему проницательностью говорил:
«Кто является господином и владыкой синематографа? Конечно, капиталистический предприниматель. Народный синематограф обещает забавлять, поучать и эмансипировать. Капиталист тоже готов забавлять, если это приносит ему доход; он делает это с таким же усердием, с каким продает любой товар, с каким отравляет массы алкоголем. Но поучать? Это уже сомнительно для капиталиста. Он не настолько глуп, чтобы в жажде наживы легкомысленно отпускать оружие, которое может быть повернуто против него. Во всяком случае, когда эта поучительность носит характер эмансипирующий - это уже совсем не ко двору капиталисту-антрепренеру. Нет, он постарается делать обратное: развлекая, он постарается интеллектуально принижать и развращать массы».
А.В. Луначарский уже тогда выявил главное: определяющим моментом в проблеме развлекательного кино является его классовое содержание. Все остальное по сути дела только «форма».
Мифологическая форма массовой кинопродукции Запада легко объяснима: когда отсутствуют идеи, их заменяют идолами и иллюзиями, грезами и мечтой. Но не той мечтой, которая ведет вперед, а которая, по выражению Ленина, «бьет в сторону». Капитализм, не имея ясных целей, пытается посредством рекламных красивостей создать некий призрачный мир. «Химера этой страны счастья, — с горечью писал известный английский писатель Джон Пристли, — это, пожалуй, все, что нам осталось».
Современная буржуазная мифология во всех ее обличьях и проявлениях - красноречивый симптом духовного кризиса капиталистического общества. Это не значит, что мифотворцы делают свое дело без всякой цели и смысла. Об этих целях еще давно говорил А. В. Луначарский. А вот как сформулировал их совсем недавно - в ноябре 1967 года - шеф боннского идеологического центра Ганс Ян: «Облегчить человеку процесс мышления до такой степени, чтобы в конце концов совсем выключить мышление».
Древние мифы интересны и поучительны как дань далекой истории. Современные западные мифы, отключающие или отравляющие сознание, могут быть интересными, но они не поучительны, наоборот, подчас просто вредны. Особенно когда зритель идет смотреть развлекательный фильм, побуждаемый не только естественной жаждой к отдыху, а стремлением обрести хоть что-то противостоящее реальной жизни, что-то существующее вне ее.
К счастью, «массовая культура» не сделала сознание всех людей на Западе управляемым. Она стремится к этому, но этого нет сейчас и никогда не может быть в будущем. Ибо, как ни велико давление этой «культуры» на сознание народных масс, в них живет неистребимое стремление к подлинной, а не к ремесленнической культуре. Это стремление - самое естественное явление; на нем строится вся эстетика прекрасного в жизни и прекрасного в искусстве.
Нельзя забывать и колоссальную роль, которую играет в противоборстве с «массовой культурой» прогрессивная, демократическая культура. Это искусство и литература ближе трудящимся массам, чем «массовая культура», прежде всего потому, что они - не досужий созерцатель истории, а ее подлинный творец, потому что они - не синоним мещанина-обывателя, а его антагонист. И в игнорировании этого кроется главная ошибка всех теоретиков и практиков «массовой культуры». Исследуя массовое сознание, они избрали «эталон» отнюдь не самый типичный, а лишь желаемый, угодный, наиболее удобный для их хозяев. Так, подлинные вдохновители «массовой культуры» - этой гигантской фабрики грез и иллюзий - сами становятся в конечном счете жертвой собственного уродливого детища.
Здесь необходимо, кроме того, провести линию разграничения между западным и советским зрителем. Сам строй, образ и уклад жизни в капиталистическом мире, характер воспитания людей способствуют сохранению нездоровых предрассудков, привычек, мещанских вкусов непосредственно в жизни и соответственно вырабатывают потребительское восприятие искусства. Советский зритель, воспитанный на совершенно других принципах, видит, как правило, в искусстве источник познания и эмоциональных переживаний, он ищет в нем импульс для размышлений, то есть относится к нему творчески, а не как к простому руководству для слепого подражания. К сожалению, это правило не всегда распространяется на «развлекательные» картины, где отсутствует видимая пища для мысли. Хорошо служа в некоторых случаях целям отдыха, что обусловливает их понятную популярность, фильмы подобного рода также требуют от зрителя известного умственного напряжения, внутренней работы, а главное - определенных знаний о характере коммерческого кинематографа Запада.
Дать читателю хотя бы минимум таких знаний и ставил своей целью автор этой книжки.
