Мифы воды. От кракена и «Летучего голландца» до реки Стикс и Атлантиды - Страница 5

Отметим: если рыба-миродержец и причиняет вред (посредством землетрясений), то она делает это непреднамеренно и в целом не испытывает враждебности к людям, чего не скажешь о водных чудищах вроде левиафана или кракена, о которых пойдет речь в шестой главе.

Глава 2. ВОДНЫЙ СИМВОЛИЗМ

ВОДА ЖИВАЯ И МЕРТВАЯ

Итак, вода — это одна из важнейших стихий мироздания, объясняющая на языке символов, каким образом возникла известная нам вселенная. Но мифологическое значение воды не исчерпывается ее космогонической ролью: она не только помогла миру родиться (как вариант — сама же его и породила), но еще и обусловила многие из привычных нам феноменов, опять-таки в символическом контексте.

Начнем с того, что вода теснейшим образом связана с плодородием. Это кажется вполне логичным, однако стоит учесть одну любопытную тонкость: в таком качестве вода может олицетворять как женское, так и мужское начало. С точки зрения женского начала символическое значение воды сближается со значением земли, и это тоже выглядит вполне закономерным явлением, ведь в том, что касается природного плодородия, вода во многом катализатор, а не среда; эта последняя роль отведена земле, из которой все произрастает и благодаря которой и зверь, и человек находит пропитание. Но кроме «земной» воды, есть и «небесная» — в ней и заключено ранее упомянутое мужское начало. Таким образом, интересующая нас стихия заключает в себе, по выражению Мирчи Элиаде, «бинарную оппозицию», два противопоставленных друг другу качества.

В известном труде «Мефистофель и андрогин» Мирча Элиаде как раз изучает феномен андрогинности в мифологии и демонстрирует, что чем древнее бог или богиня, тем больше вероятность, что в своей изначальной форме он или она были бесполым / двуполым существом, как иранское божество Зурван, или имели признаки противоположного пола, как женоподобный Дионис. В более поздних мифологических итерациях андрогинов иногда заменяли парой разнополых близнецов. Ну и в конце концов, на римских памятниках осталась загадочная фраза Si deus si dea («Или бог, или богиня»), которую можно истолковать и как намеренное сокрытие божественного гендера, и как свидетельство его общепризнанной расплывчатости.

Далее, вода в контексте даже не мифа как такового, а мифологического сознания нередко выступает эквивалентом всех жидкостей человеческого тела, всех «жизненных соков», включая кровь. В этом смысле воду еще можно понимать как метафору жизни, и здесь вновь всплывает «бинарная оппозиция», но иного свойства: опираясь на то, что мир произошел из воды — точнее, из хаоса, существовавшего до начала времен, — мы вынуждены признать, что человек из воды рождается и в воду уходит. То есть вода вбирает в себя не только пару абстрактных понятий «мужское — женское», но и пару «жизнь — смерть». Последнее, конечно, выглядит знакомо и привычно благодаря живой и мертвой воде, известной с детства: сказка — ложь, да в ней намек! Мертвую воду при этом можно сопоставить с соленой водой шумерской Тиамат, упомянутой в предыдущей главе, а морские глубины предстают аллегорией преисподней (или, в общем смысле, той части пространства, где некая сила сопротивляется главному божеству). Ритуалы крещения (возвращения к изначальной чистоте) и омовения покойника (подготовки к погружению в первозданный хаос), очевидно, зиждутся на одном и том же фундаменте. В этом же контексте спасение пророка Ионы из китового чрева становится куда более важным событием, чем избежание смерти отдельно взятым человеком: вернувшись в мир людей из мира чудовищ, пророк посрамил эту смерть, предвещая другое, еще более грандиозное, воскресение:

Ибо как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи.

От Матфея, 12:40

Иона и кит. Гравюра Филиппа Галле. 1566 г.

Рейксмузеум, Амстердам

ВОДЫ ПРЕВЫШЕ НЕБЕС

Иона во чреве кита и упомянутый в первой главе Ноев ковчег — далеко не единственные примеры того, какое символическое значение в контексте Библии приобретает вода. Строго говоря, начинать следует не с Ионы, а с того, как «Дух Божий носился над водою» в начале времен (Бытие, 1:2).

В том же космогоническом контексте упоминаются две воды: та, что над твердью [небом], и та, что под твердью (Бытие, 1:7); здесь также можно вспомнить о пресной и соленой водах Абзу и Тиамат, которые аналогичным образом противопоставлены друг другу и неразрывно связаны с миром.

В других частях Библии «вода» означает Священное Писание, Слово Божье, учение Иисуса Христа. Вот лишь несколько примеров:

…Истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царство Божие.

От Иоанна, 3:5

Жаждущие! идите все к водам; даже и вы, у которых нет серебра, идите, покупайте и ешьте; идите, покупайте без серебра и без платы вино и молоко.

Исаия, 55:1

Хвалите Его, небеса небес и воды, которые превыше небес.

Псалтирь, 148:4

Но существуют и «воды бурные», означающие лживые учения и силы зла:

…Воды потопили бы нас, поток прошел бы над душею нашею; прошли бы над душею нашею воды бурные.

Псалтирь, 123:4–5

…Извлеки меня из тины, чтобы не погрязнуть мне; да избавлюсь от ненавидящих меня и от глубоких вод…

Псалтирь, 68:15

И наконец, существуют наставления о супружеской верности, выраженные метафорически посредством все той же воды, которая в этом случае символизирует женское начало:

Пей воду из твоего водоема и текущую из твоего колодезя.

Пусть не разливаются источники твои по улице, потоки вод — по площадям; пусть они будут принадлежать тебе одному, а не чужим с тобою.

Притчи, 5:15–17

МИФИЧЕСКИЕ РЕКИ

Развитие многих культур, как существующих ныне, так и ушедших в историю, связано с реками: транспортными путями, естественными оборонительными сооружениями, источниками плодородного ила, символами и аллегориями, средоточиями мифов, преданий и легенд. Иногда это реально существующие реки, как, например, Дунай, Нил, Ганг, Хуанхэ и многие другие. Но наряду с теми водотоками, которые можно нанести на карту, есть и другие — незримые, неосязаемые, подлинно мифические.

Например, река может выступать в качестве своего рода космического стержня мироздания, быть центром вселенной — Мировой рекой, как в мифологии эвенков и кетов. В верховьях такой реки расположен мир обильных пастбищ, в котором обитают души оленей и людей, в средней части течения — мир живых, а в нижней — мертвых. Таким образом, река не просто часть пейзажа, пусть даже неотъемлемая, а основа и опора как физического, так и нематериального бытия. В кетской мифологии эта почетная роль отведена Енисею.

Еще один пример сочетания реальной реки и ее сакрального двойника — всем известный Нил, без которого не возникла бы египетская цивилизация; его ежегодные разливы, конечно же, были результатом божественного волеизъявления и происходили под руководством ряда богов, включая бога Хапи. Считалось, что воды Нила — это воды самого Нуна, первозданного океана, упомянутого в первой главе. Разливы Нила также связывали со слезами Исиды, которая каждый год оплакивала своего убитого супруга Осириса. Протекала эта великая река не только в мире людей, но и в загробном мире (Дуате), в некотором смысле связывая то и другое воедино.