Мифы классической древности - Страница 6

У Инаха, бога одной из аргосских рек и первого аргосского царя, была дочь Ио. Зевс полюбил ее. Когда узнала об этом Гера, Зевс, желая избавить свою любимицу от преследований суровой богини, обратил Ио в корову. Гера выпросила у Зевса прелестную белоснежную корову себе в дар и отдала стеречь ее исполину Аргусу, сыну Арестора. У Аргуса было сто глаз, из которых постоянно сомкнуты были только два, другие же смотрели во все стороны. Днем он пас бедную корову и тщательно стерег ее; ночью же запирал ее и заковывал ее нежную шею в цепи. Бедная дева, сохранявшая человеческий разум и в превращенном виде, питалась древесными листьями и горькой травой, пила из мутной реки, спала на жесткой земле. И не было у нее никаких средств понятно выразить свое горе: ни рук — чтоб простереть их с мольбой к жестокосердому сторожу, ни человеческой речи. Вместо жалобных воплей у нее вырывалось мычание, и пугалась она собственного голоса. Вот пришла она к берегу отчей реки Инаха, где так часто прежде игрывала, увидала в волнах свою неуклюжую голову, свои рога и ужаснулась, убежала от собственного вида.

Не узнали Ио сестры ее речные наяды, не узнал и сам Инах. Она же подошла к отцу, к сестрам, дала себя поласкать, полюбоваться собою. Старец Инах нащипал ей травы, она стала лизать ему руки и не могла удержаться от слез. Будь у нее человеческий голос — взмолилась бы она о помощи, назвала бы себя, поведала б о своем горе. Но все это для нее невозможно. На песке ногою написала она про свою печальную участь. «Горе мне злосчастному!» — восклицает Инах и с плачем и воплями припадает к шее превращенной дочери. Но к чему вопли? Безжалостный сторож Аргус отстраняет его, гонит корову к другому, далекому пастбищу и садится на вершине горы, чтобы далеко видеть во все стороны.

Но отец богов не может долее смотреть на страдания возлюбленной Ио и повелевает Гермесу убить исполина. Покорный сын Зевса тотчас же слетел с неба на землю; сняв с себя сандалии с крыльями и окрыленную шляпу, он взял лишь свой волшебный прут и, наигрывая на своей пастушьей свирели, сиринге, прелестные напевы, погнал перед собою стадо коз, невдалеке от Аргуса. С наслаждением прислушивается исполин к приятным звукам и кричит ему: «Кто б ты ни был, подойди ко мне; присядь на эту скалу: нигде нет такой роскошной травы, и ты видишь, какая прохладная здесь тень для пастухов». Гермес присел к исполину, проболтал с ним день и пытался усыпить его звуками свирели. Аргус старается преодолеть сон: иные из ста глаз его сомкнулись от дремоты, зато другие бодрствуют. Чтоб не заснуть, Аргус задавал собеседнику то те, то другие вопросы, спросил его и о том, как изобретена сиринга: она ведь изобретена недавно. Тогда следующее рассказал ему хитрый бог.

В горах Аркадии жила прекраснейшая из всех нимф, наяда Сиринга; неприступнее этой наяды не было девы на земле. Тщетно преследовали ее своею любовью сатиры и прочие боги лесов и лугов. Ее подругой и образцом была строгая Артемида: подобно ей, высоко подпоясанная, охотилась она по лесистым горам, и по всему можно было бы счесть ее за Артемиду, только у богини лук золотой, а у Сиринги он был из рога. Да и так ее часто принимали за дочь Латоны. Раз возвращалась Сиринга с Ликейской горы: увидал ее Пан, великий бог Аркадских гор, и, очарованный ее красою, сказал ей… Гермесу следовало еще говорить о том, что сказал Пан, как нимфа, презрев его искание, убежала в непроходимые горы и достигла поросшего тростником берега Ладона, как бегство ее было остановлено волнами этой реки и как взмолилась она здесь богу реки, чтоб дал он ей иной образ и укрыл ее от преследователя. Уже бог думал схватить ее — и схватывает, вместо нимфы, тростниковый ствол. Застонал Пан, и в колеблющейся, ковылистой чаще тростника его стон повторился томным, печальным отзвуком. Очарованный прелестью звуков, бог воскликнул: «Так неразрывно же соединюсь я с тобою!» И разрезал он тростинку на неравные стволы, слепил их воском и назвал эту тростниковую флейту сирингой, по имени любимой нимфы. — Все это хотел еще рассказать хитрый Гермес, как увидел, что все очи сторожа смежились сладкой дремотой.

Тотчас умолкает он; тихо прикасается своей волшебной тростью к глазам Аргуса, и сомкнулись они, отягченные глубочайшим сном; своим серповидным мечом отрубает он кивающую голову великана, и, брызгая кровью, покатилась голова со скалы. Сто глаз Аргуса Гера поместила на хвосте павлина и, как блистающими звездами, украсила ими свою любимую птицу.

Так освободилась Ио от своего мучителя, но разгневанная Гера выдумала для несчастной новую муку. Она наслала на обращенную в телку деву огромного шершня, который своим жалом довел ее до безумия: мучимую страхом, гнал он ее по всем странам земли, через Иллирию, дикие страны Скифии, Кавказ, страну амазонок, через Киммерийский Босфор[12], через все страны Азии, до того прорыва скал на юге, где с гор Библоса Нил начинает сливать свою плодотворную воду на почву Египта. По течению Нила дошла она наконец до его низовьев, до той треугольной страны, которая опоясывается рукавами Нила. Здесь нашла она новую родину и освободилась от мучений.

Здесь, у берега реки, в изнеможении припала несчастная дева на колена и с плачем и стоном умоляла Зевса положить конец ее страданиям. Он утишил наконец гнев своей супруги и возвратил деве ее прежний вид. И вот шерсть сходит с ее тела, опадают рога, орбиты глаз суживаются, толстые губы изменяются и превращаются в человеческие губы, исчезают копыта, и ничего не остается от недавнего вида — одна только блестящая белизна кожи. Распрямляется и встает Ио в прежней, человеческой красоте. Боязливо пытается она воспользоваться голосом: все боится еще, не замычать бы по-прежнему; но — о радость! — она опять говорит человеческой речью. Нежною рукою прикоснулся к ней Зевс, и родила Ио в Египте Эпафа, которому суждено было властвовать над этой страной. Египетский народ впоследствии стал почитать Ио богиней под именем Изиды.

Примечание. Слово Ио, как утверждают некоторые новейшие толкователи, на аргосском наречии значит луна. На коптском языке есть также слово ioh — луна. Сообразно этому значению слова, миф толкуют аллегорически: Ио есть блуждающая по небу луна, служительница богини неба Геры; последняя, из ревности, преследует ее и вверяет охранение ер всевидящему звездному небу — стоокому, а по другой редакции мифа, тысячеокому Аргусу.

У Бела, потомка Эпафа, было два сына, Данай и Египт; первому он отдал Ливию, последнему — Египет. Египт от разных жен имел пятьдесят сыновей, Данай — столько же дочерей: многочисленным, цветущим потомством благословили боги Ио. Но Гера, с такою враждой и так долго ее преследовавшая, так неохотно прекратившая свои гонения, продолжает преследовать и род ее. В дома братьев вносит она раздор. Египт по ее внушению пошел войной на брата и лишил его царства, а пятьдесят сыновой его, объятые бесстыдной страстью, возжелали обладать Данаидами. Но Данаиды ненавидят похитителей трона отца их и возмущаются мыслью о браке в таком близком родстве. Когда сыновья Египта решились принудить их к тому силой, Данай построил пятидесятивесельный корабль — до него таких кораблей не строили — и вместе с дочерьми тайно оставил Египет. На острове Родос, лежавшем у них на пути, они построили храм Афине Палладе и установили ей культ, отсюда поплыли к Аргосу, родине своей праматери Ио. Вступив на аргосский берег, запуганные, как преследуемые голубки, сели они с только что сорванными ветвями у подножья одного из алтарей — дабы снискать этим право на защиту в чужой стране. Царь этой страны, Пелазг, узнал о прибытии гостей, пришел к ним в сопровождении вооруженных людей и спросил о причине их появления. Данай ответил, что его преследуют племянники, что они, вероятно, скоро прибудут сюда с войском, чтобы силой увести его дочерей; Данаиды же объявили, что они у алтарей сами лишат себя жизни, если Пелазг не даст им просимое защиты. Царь страшится войны с сильным войском египтян, но страшится и гнева небожителей, в случае, если безбожно выдаст просящих о защите. Вместе с народом своим он решился защищать чужеземцев и, когда во главе многочисленного войска появились в Аргосе сыны Египта, он вышел навстречу им с вооруженною силой. Дошло дело до битвы, Пелазг был побежден.